Виктория Беляева - Корпорация

Часы в углу нежно прозвенели, и Президент поднял, наконец, голову:

– Терять сотни миллионов долларов – это плохо, – сказал он твердо, – Цены на палладий надо поднимать.

С этими словами Президент поднялся и снова повел лопатками:

– Ужас какой-то творится… Думаю, к перемене погоды.

5 октября 2000 года, среда. Снежный.

5 октября два вертолета Снежнинского авиаотряда и третий, принадлежащий лично губернатору Нганасанского округа, поднялись в воздух с кой-какой аппаратурой и тридцатью шестью человеками, за два часа до этого прибывшими в Снежнинский аэропорт московским чартерным рейсом. По крайней мере, десятеро из прибывших несли на лицах неистребимую и за версту узнаваемую печать иностранщины – очки какие-то странные, что ли… прически ли… выражение ли холеных лиц… черт его знает… Мело, кружилась легкая низовая метель, но в небе было спокойно.

Спустя шесть часов вертолеты вернулись на базу, и на расчищенном поле одуревших от перелетов и уже разморенных крепкими напитками людей встретили несколько автомобилей и два микроавтобуса. Транспорт тотчас отбыл в лучший снежнинский ресторан, с утра уже закрытый для обычных посетителей, где вояжеров ждал сытный и богатый спиртным ужин. Спустя еще два часа приезжих, значительная часть которых к тому времени пребывала уже под общей алкогольной анестезией, с ревом и мигалками увезли в аэропорт и тем же бортом отправили в столицу.

Сколько не суетилась местная пресса, вызнать о том, что за кортеж летел по городским улицам, не удалось ни одному журналисту. Ни слова о посетивших Снежный визитерах не просочилось и в прессу центральную. Пилоты вертолетов на расспросы жен, недовольных экстренным вызовом супругов на работу при такой плохой видимости, отвечали односложно: ну, летали… на Агапово летали… губернаторских гостей возили на пикник.

Что за пикник мог быть на диком совершенно острове Агапово, да еще в день, когда столбик термометра сполз ниже двадцати градусов мороза?… Что за гости такие летали на этот пикник, ради чего примчались они в Снежный из столицы и неведомых своих зарубежей?… О том пилотам, конечно, было неведомо.

Как неведомо было большинству аналитиков, отчего с 6 октября, безо всяких видимых причин, цены на палладий вдруг понеслись вверх и вскоре уже приблизились к докризисному уровню.

8 ноября 2000 года, четверг. Москва.

В этот день события в Корпорации следовали одно за другим.

Перво-наперво пришли известия из Питера. Закрыто дело о незаконном возврате НДС Петербургским заводом турбин. Предприятие реабилитировано в глазах новых партнеров и потребителей, которых за краткое время правления Голубки у «Энергии» прибавилось.

В число этих самых новых потребителей вошло, к великому изумлению Старцева, и акционерное общество «Байкалэнерго». Пока «Росинтер» воевал с «Альтаиром», Голубка втихую уломал байкальцев на приобретение трех гидравлических турбин. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: война войной, а производство – производством, его не остановишь из-за войн акционеров…

В самом Байкальске в минувшее воскресенье благополучно прошли выборы губернатора области. Внезапный уход с дистанции Виктора Ларионова, лидера предвыборной гонки, избирателей, конечно, смутил – но ненадолго. Как и ожидалось, абсолютное большинство его сторонников автоматически проголосовали за сильнейшего из оставшихся – и пятьюдесятью пятью процентами голосов на второй срок был избран чубатый казак Николай Терских.

Два дня спустя очухавшийся от радостных застолий губернатор объявил о проведение тендера на покупку 15 процентов акций «Байкалэнерго», принадлежащих до сей поры администрации области. Догадаться, кто окажется победителем тендера, не составляло труда – по крайней мере, Олегу Старцеву.

Этому будущему победителю он пожал руку – в лучших традициях, через стол, на котором белели только что подписанные обеими сторонами экземпляры договора. Согласно этому договору, контрольный пакет акций ОАО «Ярнефть», до сегодняшнего дня принадлежащий «Росинтеру», переходил в собственность холдинговой группы «Альтаир».

– Вы позволите? – приятно улыбаясь, спросил Фрайман.

Не торопясь, он пересек шоколадный кабинет, подошел к карте Российской Федерации, украшавшей стену над диваном. На карте красными флажками были обозначены предприятия империи «Росинтер», разбросанные по просторам Родины.

– Мелочь, а приятно, – заметил Фрайман и, прицелившись, выдернул флажок из глубин Западно-Сибирского округа, где, предположительно, находился маленький, но богатый городок Яркий.

Старцев подошел к карте тоже, окинул ее долгим изучающим взглядом, вздохнул:

– Да… давно не обновляли… – он обернулся к Фрайману, – Вы позволите? – и, взяв из рук несколько опешившего главы «Альтаира» флажок, воткнул его в жирную точку Санкт-Петербурга – в самый центр, где, предположительно, среди других старинных зданий, стоял неприметный желтый особнячок «Энергии».

Фрайман расхохотался:

– А с вами, Олег Андреевич, приятно иметь дело!…

Старцев посмотрел на него ласковыми глазами, но не ответил.

Итак, война подошла к концу. Война, которая длилась несколько месяцев, которая вымотала душу и изрядно потрепала нервы, но которая не сумела заставить «Росинтер» потерять хоть что-нибудь.

Губернатор Кочет сделал вид, что забыл о своих намерениях вытрясти из Снежнинской «горки» налоги на год вперед. Достойно отступить ему помог, как ни странно, палладиевый кризис. В дни, когда газеты многословно ужасались грядущим на «горке» последствиям падения цен, Кочет выступил с заявлением коротким, но ясным:

– Снежному сейчас и без Белогорска забот хватает. Пусть уж живут, как жили, а налоги мы с них всегда успеем взять. Не звери, чай…

И через пару недель после эпохального его выступления свидетель по делу Андрея Цыпина, тот самый Змеющенко, что почти уже Цыпу спас, вдруг прислал из добровольной ссылки кассету новую. Все в тех же декорациях кипрского отеля, все той же пальмой осененный, что и прежде, Змеющенко, глядя в объектив честными глазами, отрекся от всего, что говорил в защиту Цыпина раньше. Под давлением, мол… не со злым умыслом… ввел в заблуждение… готов понести ответственность… Но места своего пребывания так и не раскрыл.

Таким образом, дело злейшего кочетовского врага Цыпы вернулось в прежнее русло. А как же иначе?… Вор должен сидеть в тюрьме. Убийца – тем более…

Не потерял ничего «Росинтер» и на палладиевом кризисе. Более того, заработал по мелочи. Новый владелец экспортера СГК, компании Snowmet, Антон Юрьевич Березников, пришедший на смену покойному отцу, несмотря на свои двадцать два года и вчерашнее студенчество оказался человеком умным и хватким. Скупив по поручению «Росинтера» складские расписки на поставку палладия в момент кризиса, он продал их спустя полтора месяца. К тому моменту расписки выросли в цене втрое, и пятьдесят миллионов долларов приятным грузом упали на росинтеровские счета…