Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия

– Дали был прав, – сказал я. – С зубом он, конечно, переборщил. Но на то он и Дали.

Собственно, рассказывать об этом – зря терять время. Это надо видеть! Одним словом, были созданы такие условия существования, в которых даже комары и мухи находили свой рай.

Лена удивлена:

– Комары?..

– И мухи! Да-да, комары и мухи! Если бы они у нас были. Но у нас не было ни комаров, ни мух, ни вшей, ни клопов… Но если бы они были…

– Они бы…

– Да, они бы жили в раю! А для наших питомцев были созданы такие условия… Они, понимаешь?.. Для них мы… И кто-то ведь всем этим должен заниматься! Растить, воспитывать, учить, строить, лечить? Кто? Лучшие из лучших! У Македонского был Аристотель, значит, он должен быть и у нас. И не только Аристотель. У нас должны быть и Гомер, и Овидий, Ориген и Зенон, Аристофан и Авиценна… Образно говоря!.. Выдающиеся учителя старого мира, работающие в новых условиях.

– И у каждого Цезаря был свой Брут? – спрашивает Лена.

– Учить есть, пить, дышать, лечить, спать… Ведь мы представляем из себя то, что едим, что мы пьем, как дышим и спим. Учить писать, рисовать, строить. Учить быть здоровыми. Учить творить. Учить новой, невиданной и неслыханной пока еще на Земле новой жизни. Сколько же всего нового нужно было для этого?! Страшно даже подумать! А это бесконечное множество воспитателей, счетоводов, дворников, строителей… Фидий, Микельанджело, Рафаэль, Пикассо… Лучшие из лучших! А чего стоил наш Леонардо! И Лёня Вайсберг! Ну, ты помнишь этого…

– Вайсберг? Лёнька?! Наш что ли, питерский?!. – удивляется Лена.

– Ваш… Наш… Наш!.. Если бы не он, не его щедрый ум, мы бы задохнулись, захлебнулись, утонули в мусоре…

– Да, сегодня проблема бытовых и промышленных отходов в больших городах…

– Этот ваш-наш Лёнька снял все проблемы! Он всегда поражал мир своими безотходными технологиями, а у нас воплотил свою давнюю мечту…

– Делать из дерьма пули?

– Ага! Только не пули – золото! Алхимик современности, он так тонко и точно рассчитал…

– Ему не откажешь в счете, – говорит Лена.

– Оказалось, что принцип трансмутации, как принято думать потерянный человечеством навсегда, наш Леня успешно и не тайно использует, и вот результат – золото… Потоки золота!.. Из… дерьма! Тут требуется дерзкий ум, невероятные комбинации…

– Без плазменных компьютеров не обойтись, – говорит Лена.

– Этих компьютеров было, как грязи… И плазменных, и квантовых, и биокомпьютеров…

– Био?..

– Киборги… Стивен Хокинг нам посоветовал….

– Кстати, Стивен заявил в Белом доме о скором исчезновении Homo, как вида. Он прав?

– Не зря же он собирается в космос, чтобы привлечь внимание землян к необходимости осваивать другие планеты. Его книжка «Ключ к тайнам Вселенной для Джорджа» (George's Secret Key to the Universe), написанная вместе с его дочерью Люси и доктором Кристофом Гальфаром – прекрасный учебник для детей, который мог бы послужить образцом для написания учебника по нашей «Пирамиде». Мы с Юлей даже название придумали – «Геометрия совершенства».

– С Юлей?

– Я же говорил! Это она впервые произнесла: «Геометрия совершенства». Красиво, не правда ли?

Лена кивает:

– Лучше не скажешь!..

– Собственно, они с Наной и стали, можно сказать, основателями совершенства.

– А Жора, а Юра, а Аня, а ты?..

– Ну все мы, все: и Шут, и Ната, и Стае, и Ушков, и Тамара, и Лесик… Все! Понимаешь – все!.. И Архипов! И обязательно Архипов! Без него бы ни один камень нашей пирамиды не нашел свое место.

Говоря по сути, мы приступили к строительству новой планеты. Если хочешь – нового мира!

Когда мы вошли наконец в лабораторный корпус, нас охватил непривычный трепет. Давно, целых тысячу лет, мы не брали в руки колбочки и пипетки, не заглядывали в микроскоп, не следили за поведением своих клеточек и хромосом. И теперь, живя уже в лоне своих представлений о новой жизни, мы были охвачены трепетом ваятеля, если хочешь, – Творца!

Да, это была наша Sancta sanctorum! [37].

– О, Пресвятая Мадонна! – воскликнул Стае. – Не дай мне упасть!

Юля улыбнулась. Она лишь коротко встряхнула головой из стороны в сторону, привычно, как она всегда это делает, освобождая лицо от водопада черных как смоль блестящих волос, и чтобы немо, одним лишь грациозным движением, привлечь наше внимание, свела лопатки, расправив свои мирные гордые прекрасные плечи.

– Дай нам, Господи, силы, – произнесла она тихо, – изменить, то, что мы в состоянии изменить, мужество перенести то, что мы изменить не можем и мудрость отличить одно от другого.

У меня, смешно вспомнить, задрожали коленки. Мне показалось, что я уже слышал когда-то эту ее просьбу. Но теперь она просила Небо от имени всех нас. Мы уповали на Его помощь, и все, все свои надежды связывали с теплом и заботой Его рук. Каждый прекрасно понимал, что на кон была брошена и его жизнь. Все операции минута за минутой были расписаны на бумаге, но одно дело бумага, план, инструкция или схема и другое дело – работа руками, головой и руками, каждой извилиной, каждой клеточкой. Нельзя было допустить ни единого промаха. Да, нужно было что-то брать, куда-то смотреть, спрашивать соседа, отдавать команды и исполнять чьи-то просьбы, ждать, молчать, поспевать… И глядеть в оба. Одним словом – работать. Не допуская осечек. Аня тоже чувствовала себя далеко не в своей тарелке, ей казалось, что все валится у нее из рук, и мы все как могли помогали ей и подбадривали друг друга. Особенно старалась Юлия. Ее нежное участие придавало Ане уверенности, и со временем они привыкли друг к другу.

Что-то действительно звякало, жужжало, хрустело, звенело, капало, шипело и мигало, мы дружно шутили, затем Юра сказал:

– Я готов.

Мы, как всегда ждали от него чего-то большего, подробных разъяснений, напутствий, остроумных реплик, но он не произнес больше ни слова.

– Кто хочет сушеных кальмаров?

Стае, чтобы снять всеобщее напряжение, вышел на середину с огромным хрустящим мешком в руке.

– Отстань! – сказала Наоми на чистом русском.

– Хотите, я вам спою? – спросила Кайли.

– Давай, сказал Филипп.

– У нас нет таких денег, чтобы с тобой расплатиться, – сказал Вит.

– Я дорого не возьму, – улыбнулась Кайли, – ну, так…

– Мне нравится, как ты поешь, – сказала Гитана.

Утро стояло солнечное, сквозь приспущенные белые жалюзи сочились яркие белые солнечные лучи, играя белыми зайчиками на белом мраморе прохладного пола. Мир мягкого белого света наполнил не только лабораторию, но и наши души, и наши надежды, мы и сами были во всем белом: белые шапочки, белые маски, белые халаты, белые штаны, белые бахилы… Даже Жора, никогда не снимавший во время эксперимента своего черного халата, сегодня был непривычно бел. Жужжали кондиционеры, мигали разноцветные лампочки, бежали поперек экранов компьютеров какие-то полосы, все было готово и ждало начала. Да, решение было принято, и лучшее решение заключалось в том, чтобы не отступать от него. Мы и не отступали. Обладая воображением, достаточно богатым, чтобы мечту сделать былью, мы были твердо убеждены, что сказка, наконец, оживет. Да, мы пустились в увлекательное плавание и надеялись на скорый успех.