Любовь Рябикина - Ветеран

— Та–а–ак! — Обернулся к шагавшим за ним внучкам: — А эта сволочь где?

Девчонки поняли, что речь идет об их отце. Ничуть не удивившись ругательству, дружно выдохнули:

— Не знаем! Он не ночевал…

Старик вздохнул, присаживаясь на стул у окна:

— Ко мне поедете жить?

Старшая девочка села у стола, напомнив движением младшую дочь и заплакала:

— Дедушка, а как же мамина работа? Как мы учиться станем? Светке нынче в школу. Здесь квартира. Папка не захочет ее менять и снова станет говорить, что она его…

Он поманил обоих внучек к себе. Усадил на коленки. По очереди посмотрел обоим в глаза. Заговорил, словно со взрослыми:

— Дела нам и в лесу хватит. Места у меня в доме много. У каждой свой уголок будет, так что крыша над головой есть. Проживем! Насчет учебы — в деревню станете бегать. С синяками да в испуге ходить не гоже! У вас вон и так нервишки–то уже не в порядке. От звонка в дверь испугались. Так чего решаем?

Девчонки кивнули, прижавшись к его широким плечам светлыми головенками. Светка протараторила:

— Я вчерась так испугалась, так испугалась! Папка снова пьяный пришел. Маму ударил в плечо, а Маринка на него кинулась. Папка и ее стукнул! Тут дядя Коля пришел и папку вышвырнул из квартиры…

Митрич понял, что не решился ему сказать при народе Николай и помрачнел. С минуту в кухне стояла тишина. Полозов думал. Скомандовал, решительно ссаживая внучек с колен:

— Ну, вот что! Ты, Светка, беги за матерью. Пусть увольняется с сегодняшнего дня. Так и говори, что я приказал! Доктора еще не ушли, успеет. А мы с Маринкой начнем вещи складывать. Все, хватит! Больше вы тут жить не будете…

Прибежавшая через час Валентина нашла отца в квартире, решительно увязывающим в покрывало ее вещи, ввертывая в платья и юбки посуду из серванта. Весь коридор был уже забит тюками, сумками и мешками. Дочь ошеломленно огляделась в значительно опустевшей комнате, забыв даже поздороваться с отцом. Немного придя в себя, попыталась протестовать:

— Папа, что ты делаешь? Уменя семья…

Митрич топнул ногой, оттащив получившийся узел к остальным. Строго поглядел на Валентину:

— Семья?!? Где ты видишь семью? Ты о девках подумай! Маринке восемь лет, а она уже с синяками стала ходить! Не бывать этому! Поехали!

Дочь заплакала, бессильно опустившись на диван и уткнувшись лицом в его спинку:

— Как жить станем? Ведь девчонки растут…

Отец присел рядом, прижав ее к себе. Словно маленькую, погладил по голове. Заметив настороженные взгляды застывших внучек, сказал:

— О том не твоя забота. Заработаем. Хозяйство и лес прокормят… — Прикрикнул на девчонок: — А вы чего замерли? У нас еще дел непочатый край! Да ехать больше восьми километров…

Маринка и Светка торопливо отвернулись, собирая книги из полки. Митрич вздохнул, целуя дочь в макушку:

— Хватит, Валя, мучиться! Горбатого могила правит. Поехали. Я твою мать никогда пальцем не тронул. Считаю, не по–мужицки это, на бабу с детьми руки распускать. Уж хошь подраться, найди ровню… — Отпустив дочь, поднялся: — Собирайся. Все забирай. Все равно пропьет…

Из окон за сборами с интересом наблюдал народ. Чубчик с телегой подпятился к подъезду. Николай Гордеев, столкнувшийся с Маринкой на лестнице, пришел в квартиру к Савельевым вместе с супругой. Митрич тут же поблагодарил:

— Спасибо, Николай, что Валентину с девчонками избить не дал.

Гордеев махнул рукой:

— Да не на чем! Я рад, что ты их забираешь…

Гордеевы помогли перетаскать вещи вниз. Через час телега была нагружена и тщательно увязана. Взять ключи от квартиры Николай отказался, объяснив:

— Извини, Митрич, не могу. Как вижу этого придурка, так руки чешутся морду ему начистить. Лучше отдай кому–то другому…

Полозов кивнул, подумав: «Будь Вадька здесь, я бы ему и сам рыло разбил с удовольствием». Валентина, уже успокоившаяся и примирившаяся с решением отца, вместе с ним поднялась в квартиру, чтобы проверить, не забыла ли чего. Девчонки остались возле телеги, радостно переговариваясь. Отъезд их совершенно не опечалил. Напротив, сестренки сговаривались, как убегут утром по грибы или ягоды.

Отец и дочь прошлась по опустевшим комнатам. Каждый шаг гулко отдавался в тишине. В шкафу оставались только вещи мужа и запасной комплект постельного белья. На диване громоздилось две подушки и одеяло. В кухне остались пара кастрюль, сковородка да несколько тарелок с чашками и вилками–ложками.

Отец и дочь вышли из квартиры, прихватив забытые резиновые сапоги. Замок за спиной тихо щелкнул, словно отрезая путь назад и женщина вздрогнула. Ей вдруг показалось, что она ныряет сейчас в пустоту. Митрич, все это время искоса наблюдавший за бледным лицом дочки, понял. Взял ее за руку и чуть пожал, ободряя.

Валентина позвонила в соседскую дверь. Римма оказалась дома. По всей видимости она смотрела телевизор и ничего не слышала. К тому же окна ее квартиры выходили на огороды. Открыла сразу. Удивленно поглядев на решительно смотревшую соседку, одетую в спортивный костюм и легкие тапочки, поздоровалась:

— Здравствуй, Валь. Куда это ты собралась?

Валентина протянула ей ключи:

— Я возвращаюсь к отцу. Отдай Вадьке ключи, когда появится…

Римма спокойно забрала связку и улыбнулась:

— Ну и правильно! Наконец–то ты решилась. Не жалей ни о чем, соседка. У тебя дочки хорошие растут…

Иван Дмитриевич шел рядом с телегой, держа вожжи в руках и изредка здороваясь со встречными. Валентина шла сзади, наблюдая, чтоб с телеги ничего не упало. На возу места не оказалось, но девчонки не стонали и не жаловались, резво шагая с другого бока. Иногда перебегали к деду, чтобы задать очередной вопрос. Едва вошли в лес, как остроглазая Маринка заметила под елкой гриб с темной шляпкой. Забыв про усталость, метнулась к нему:

— Дедушка, подберезовик! Какой крепкий!

Старик улыбнулся, доставая складной нож из кармана и снимая с задка телеги подвешенную корзинку:

— Держи нож и срезай! Селяночку на вечер сообразим, если ты еще десяток грибов найдешь…

Девчонки переглянулись. Светка попросила:

— А мне ножик?..

Валентина, начавшая приходить в себя среди деревьев, покопалась в верхнем узле с посудой и вытащила тупой столовый ножик с закругленным кончиком:

— Держи, тебе и такой сойдет. Корзинки одной хватит…

Старшая отправилась на правую сторону, а младшая на левую. Четыре километра по лесу до дома лесника, прошли незаметно. Девчонки за время пути набрали грибов целую корзинку и успели наесться ягод. Между собой они жили дружно. Набрав полные пригоршни черники, подбежали к матери и деду:

— Держите!

Митрич отказался:

— Да я их каждый день не по одной горсти съедаю. Так что ешьте, резвушки! Или вон мать угощайте. Вы же нонче у меня и не бывали ни разу за оба летних месяца.