Алексей Ловкачёв - Приключения бывшего мичмана

— А вы хорошо танцуете.

Перед этим он танцевал с другой девушкой, которая сделала ему похожий комплимент:

— Вы хорошо ведете в танце, — сказала та ему.

Так как в последнее время в свой адрес он часто это слышал, то обеим ответил заученно и пресно:

— Это вам показалось.

Милая девушка с точеной фигуркой Алексия заинтриговала, и он поинтересовался, как ее зовут.

— Светлана, — сказала она.

Ветер также представился. Она добавила, что приезжает сюда из подмосковного города Люберцы уже в третий раз. Эта информация даже удивила Алексия. Между тем она продолжала, что здесь ей нравятся процедуры, их качество, поэтому все дни она в основном этому делу и посвящает. Так как танец оказался последним, то это дало Ветру повод напроситься проводить ее к номеру. Глядя ему в глаза, она очаровательно улыбнулась и согласилась. Не выходя из помещения, они через холл прошли в спальный корпус. Светлана была с подружкой. С ней Алексий тоже успел станцевать танго, и ему даже показалось, что та положила на него свой симпатичный глаз. Но теперь ее провожать увязался товарищ из местных строителей. На третьем этаже, не доведя девушек до их номера, они расстались.

Однако для Алексия с его напарником по номеру Петром Яковлевичем вечер еще был далек от завершения, так как на входе в скромные апартаменты их перехватила группа соседок из номера напротив. Обоим в настойчивой форме было предложено поздравить именинницу, с которой они только что нечаянно столкнулись в коридоре. Пришлось согласиться.

В качестве подарка друзья взяли бутылку водки и конфету размерами раз в двадцать больше обычной, что попалось под руку. По–деловому вручив их имениннице, почувствовали себя небесполезными гостями и приободрились. Кроме них там были девушки из Мурманска, Крыма и три землячки: Ирина из Орши, Татьяна из Жлобина (виноватая, в смысле именинница) и Светлана, декламировавшая стихи собственного сочинения. Особой строкой хотелось сказать о тезке Ветра, его земляке, которому было всего семнадцать лет. Алексей великолепно говорил на белорусском языке. Он с таким смаком рассказывал о своих бабушке и дедушке, что все ржали, будто необузданные лошади. Сочный язык умелого рассказчика совершенно не резал слух, а был естественным приложением тех сельских сценок, свидетелем которых он был.

Время пролетело незаметно, но, взглянув на часы, Ветер понял, что уже поздно и пора сворачивать стихийно возникшее торжество. Однако в компании было три человека, которые незаконно присутствовали на территории любви корпуса номер четыре, а один из них даже несовершеннолетний. Они спустились на первый этаж в надежде выйти из сложившейся ситуации культурным образом — через двери. При всем стремлении им это не удалось. Входная дверь уже давно была заперта, а хранитель ключа мерами предпринятых розысков нигде обнаруживался. Нагло попирая моральные устои, гости из других корпусов решили нарушить санаторный режим, а заодно границу номера на первом этаже, где жили Ирина и симпатичная следователь из Мурманска, участницы праздничного торжества в честь именинницы, ибо надо было выйти во двор через их балкон.

Трое гостей, а также эскорт в лице именинницы повели себя самым возмутительным способом — со смехом, шутками и прибаутками, осуществляя задуманное. Одну девушку, у которой наиболее выдающаяся женская часть оказалась очень большой в размерах, Алексий, как атлант, подстраховал снизу, чтобы она не рухнула с балкона на землю. Дальше эти искатели приключений по тропе здоровья направили неустойчивые стопы в сторону санатория «Надзея». Как они брели в потемках, автор этого изложения уже не помнит, но свет «Надежды» их не обманул — все явились туда без потерь. Тут выпили по чашке кофе и до минимума усеченной компанией в два человека с одной лишь именинницей по асфальтированной дороге вернулись на территорию любви уже в пятом часу утра.

Во избежание различных наветов и инсинуаций, а также в подтверждение версии именинницы стоит сказать, что по дороге у Алексия с ней действительно ничего не было, так как им больше хотелось спать, чем чего–то там иного. И спать им хотелось не совместно, а раздельно, то есть каждому в своей постели. После совершения контрабандной операции по выводу двух чужих лиц за пределы санатория Алексий с Татьяной тем же путем вернулись назад, через чужой номер, вторично за ночь предоставивший им «политическое убежище». Разбудив по ходу двух его сонных обитательниц, через которых Ветер почти перешагнул, они с Татьяной разошлись по своим местам. Хотя Алексий признавался, что соблазнительный вид одной из разбуженных красавиц откровенно зовущим образом провоцировал его на то, чтобы споткнуться о ее тело или хотя бы шнурком от кроссовки зацепиться за перламутровую пуговку пижамы минут на несколько или до утреннего подъема. Несмотря на то что это сумасбродство происходило в «корпусе Любви», Ветер к своему удивлению оказался приличным человеком и в данной ситуации никак иначе себя не повел, кроме как в свой номер, взяв себя за шиворот.

Третий день пребывания Алексия в санатории, который выпал на 15 мая, ознаменовался пасмурной погодой. Солнце закатилось за облака, чтобы заняться своими делами. Кто знает, может оно, как и некоторые пациенты, с кем–то (наверное, с Марсом или с Венерой, а может и со всей галактикой) занималось стаканотерапией и прочими лечебными процедурами. Ветра, кстати, тоже ждал ворох процедур с утра и после обеда.

Днем ничего примечательного не произошло за исключением загадочного телефонного звонка, пришедшего на мобильник Ветра. Звонивший незнакомец спросил Люду, на что Алексий с подозрением уточнил:

— Какую Люду?

— Я забыл фамилию, — ответил тот.

— Из какого она города?

— Из Гродно.

Желая донести эту информацию до Людмилы, Ветер начал звонить ей, но ее телефон был занят. Тогда Алексий выдал информацию в интернет, однако Людмила в этот день на связь так и не вышла, видимо, была на даче.

Вечером Алексий со своим санаторным другом Петром Яковлевичем по уже начавшей складываться традиции причастились незначительным количеством рюмок — пятью–шестью, и не торопясь, как минимум с получасовым опозданием, явился на вечер танцев, который был уже в разгаре. Здесь шла череда быстрых плясок, и два товарища, стоя рядом, делали вид, что лениво танцуют. Практически напротив Алексия в кругу танцевала люберецкая Светлана, одетая в короткую черную юбку и черные колготки, поэтому выглядела весьма строго и чертовски соблазнительно. Алексию пришлось долго танцевать на расстоянии метров пяти от нее, пока объявили танго. Светлана с подружкой уже направилась на выход, когда он, зайдя со спины, перехватил ее за руку и пригласил на танец.