Людмила Мешкова - Женя

— Жалко сейчас мамы в Москве нет.

— Она сегодня прилетает.

Как это сегодня? Она же в командировку уехала на целый месяц.

— Мы с ней связались и попросили приехать.

— А зачем?

— Вот теперь мы дошли до самого главного, — помолчав, он продолжил, — Мы хотим предложить Вам на время стать вашим братом, то есть Евгением Новиковым.

— Как это стать братом, — я опешила, не ожидая от него такого предложения, — вы же говорите, что он погиб.

— Но об этом можно сказать пока ни кто не знает. Можно, например, представить, что он всё это время был без сознания, потерял память, и находился в больнице. А сейчас он выздоровел и вернулся домой.

— А со мной что делать, куда, по-вашему, деть меня? То есть его сестру. Вам не кажется, что это будет странно выглядеть. Вдруг неожиданно появился брат, а сестра исчезает, и потом я же в институте учусь, мне ещё один экзамен сдавать.

— С институтом мы уладим, последний экзамен вам засчитают, мы наводили справки, вы оказывается отличница. Поэтому с чистой совестью поедете отдыхать куда-нибудь, на пример во Францию, Франция Вас устроит.

Я продолжала сопротивляться, -

— Но у меня сейчас есть молодой человек, с которым, ну в общем эти два дня я была у него.

— И кто же это?

— Олег Петрович Северов, он у нас историю преподаёт.

— Да, этого я не знал, — подумав некоторое время, он спросил, — а поссориться с ним вы можете? — а потом утвердительно, — вот именно поссориться. Вам нужно будет поссориться с ним, а когда всё закончится, то помиритесь.

— Постойте, но я не хочу, я не могу, — я никак не могла согласиться с этим, — в конце концов, я девушка, — завопила я.

— Да, но вы с братом очень похожи и потом это же не на всегда., а только до суда.

— А когда суд? Вы мне так и не ответили.

— Я думаю месяца через два.

— Как через два. Я что должна буду целых два месяца быть мальчиком. Нет, нет, я не согласна, и потом я просто могу уехать на два месяца и всё. Да, я уеду до суда в ту же Францию. Какая разница?

— Разница есть. Если вы уедете во Францию или ещё куда-нибудь, Вас будут искать и найдут. Они умеют искать.

— Постойте, но они же искать будут и в другом случае.

— Да искать будут, но найти не смогут.

— Почему?

— Потому что вы здесь будете, а если поедете на самом деле, могут и найти, а мы рисковать не можем.

Я не знала, что мне делать. Я была в растерянности. Мне предлагали стать самим собой. Бред, какой-то. Я уже свыклась, что я девушка, я чувствую своё тело — это девичье тело, а не мужское.

Как утопающий цепляется за соломинку, так и я цеплялась за что угодно, лишь бы не соглашаться.

— Меня могут забрать в армию. Я уже один раз чуть не попала туда. Я больше не хочу.

— Это было недоразумение. Сейчас такого не случится.

— Почему не случится?

— Мы подстрахуемся. Тебе выдадут военный билет на руки, где будет написано, что ты освобождаешься от призыва.

— Мне надо посоветоваться с мамой. Как она скажет, так и будет, — упавшим голосом ответила я.

— Вот и хорошо, сейчас Елена Алексеевна приедет, и мы решим этот вопрос.

Зазвонил мой телефон.

— Мама, привет.

— Дочка здравствуй, где ты?

— Я в милиции.

— Как в милиции, почему?

Я пыталась ей объяснить, но запуталась, заплакала, и смогла только выдавить из себя, -

— Мам. Приезжай, пожалуйста, приезжай и забери меня от сюда.

Увидев, что со мной происходит, Олег Владимирович попросил у меня телефон, чтобы поговорить с мамой. Я молча протянула ему телефон.

— Здравствуйте Елена Алексеевна, вы сейчас где?

— Отлично, сейчас Вас встретят и привезут сюда.

— Что, что с Вашей дочкой?

— Да нет с ней всё в порядке.

— Давайте поговорим, когда вы приедете.

— Да разговор будет долгим.

— Хорошо, жду, до встречи.

Выключив телефон, он положил его на стол.

— Ну, вот через час Елена Алексеевна будет здесь, а пока давайте-ка я Вас кофеём напою, — он так смешно это сказал, что я даже рассмеялась.

Действительно где-то, через час, приехала мама. Увидев, что со мной, всё в порядке, даже улыбка на лице, она успокоилась.

— Я понимаю, это вы со мной разговаривали? спросила она Олега Владимировича.

— Да это я.

— Так что же произошло?

— Елена Алексеевна пойдёмте, поговорим в другую комнату, не будем беспокоить Вашу дочь, а потом вы сами решите что делать.

— Хорошо Олег Владимирович. Женечка, как ты себя чувствуешь?

— Мамочка, не знаю, но, — И я опять заплакала.

Достав, каких то таблеток, она заставила меня, их выпить, а сама пошла с Олегом Владимировичем.

— Мы скоро.

Часа через два ко мне в комнату зашла мама, уже одна.

— Дочка, ты знаешь, придется, наверное, согласиться.

— Мам, но как же так?

— Женечка, для твоей же безопасности я думаю надо через это пройти.

И наклонившись к самому уху, прошептала, так что бы только я одна её услышала, -

— Тем более тебе это проще сделать, чем твоей сестренке, если бы она оказалась в таком положении.

— Хорошо, мам, если ты считаешь, что это необходимо, то я согласна. Постой, постой, а как же Олег?

— А что Олег?

— Обожди, ведь ты не знаешь. Мы с ним так и не расставались с самого Нового года.

Мама бросила на меня взгляд.

— И как, тебе понравилось?

— Что понравилось?

— Как, что? Это самое.

— Мам, ну что ты говоришь? — сделав паузу и немного помолчав, сказала, — конечно, понравилось.

— Ладно, что-нибудь придумаем.

— Не надо ни чего придумывать.

— Почему?

— А мы с ним как раз сегодня поругались.

— Как поругались?

— Ну не совсем поругались, но может пригодиться, — и я рассказала о нашей стычке в машине.

— Да это может пригодиться. Ну что ж хорошо, а сейчас мы поедем на какую-то специальную квартиру, где ты переоденешься и станешь своим братом. И мы поедем домой.

И мама пошла, сообщить Олегу Владимировичу, о нашем согласии на их предложение.

Пока мы ехали на квартиру мои мысли всё время крутились вокруг того, что со мной должно произойти. С первого взгляда ничего сложного, во первых нужно постричь волосы, они у меня опять отросли после того неприятного случая, когда меня случайно чуть не забрали в армию, потом ногти, с такими ногтями не возможно быть парнем, не так поймут. И это, пожалуй, все, что можно сделать на данном этапе. Останется одеть меня соответствующим образом, и мои превращения на этом закончатся. Так как с моим телом сделать больше ни чего не удастся. Оно стало женским и это уже необратимо, а самое главное я сама, — я окончательно стала девушкой, я думаю как девушка, я веду себя как девушка, и вообще я просто уже не смогу себя переделать обратно, то, что со мной произошло это уже навсегда.

Мои размышления прервались, так как мы наконец-то добрались на место.