Павел Верещагин - Роман в формате хэппи-энд

— Идиот! Боже, какой идиот! Если бы его слышали зрительницы, каждые вечер засыпают цветами его сцену… Или девчонки, которые каждый вечер ждут у служебного выхода! Да я, может быть, просто хочу привязать тебя к себе, чтобы тебя не увела какая–нибудь коварная красотка! Идиот! Боже, какой идиот!

Он недоверчиво посмотрел ей в глаза — она, конечно же, шутит, но сколько в ее шутке доли правды? Глаза, поза, выражение лица сказали больше, чем любые слова.

Он обессилено улыбнулся:

— Погоди, погоди… Сегодняшняя премия дает тебе возможность полугодового турне по лучшим концертным залам не только страны, но и мира. Ты что же хочешь сказать… Что ты в своем положении поедешь в турне?.. И будешь нашего ребенка, ни в чем еще не повинного, таскать в себе по этой карусели? По сомнительным гостиницам, кулисам со сквозняками, еженедельным поездам, по случайным ресторанам?..

Она быстро взглянула ему в глаза — правильно ли она поняла перемену в его настроении, не ошиблась ли, не ослышалась. И убедилась — нет, не ошиблась. Все поняла правильно.

Счастливая улыбка осветила ее лицо.

— А что прикажешь делать? — легкомысленно сказала она. — Пусть привыкает с самого начала. Ведь жизнь артиста — это вечные гастроли. Вечная неустроенность, вечный непокой! Ты же сам меня этому учил! И он пусть привыкает!

=====**

30 мая, вторник

п. Холмогоры

Архангельской области

Марина!

Ваше второе письмо я получил. Спасибо. Вы правы: вот так незаметно пошел второй месяц нашей жизни здесь. Даже удивительно.

С удовольствием напишу, как мы тут живем. Если это вас интересует.

Живем мы хорошо. Дышим свежим воздухом со здоровым запахом земли и навоза. Едим натуральные, экологически чистые продукты.

К моему голландцу местное население относится ласково и с любопытством. За ним исподтишка наблюдают и делятся друг с другом увиденным. Теперь уже ни у кого не вызывает удивление то, что иностранец ест, как все люди, используя ложку и вилку и отправляя еду в рот, а не, скажем, в ухо. Но то, что в сортир он отправляется, прихватив свой собственный рулончик туалетной бумаги, вызывает умиление.

Всем, безусловно, нравится, что он запросто лопочет по–иностранному. Особенно школьникам. И ведь как ловко — страсть! Поросль школьного возраста по двадцать раз на дню специально проходят мимо, что бросить небрежно: «Hi! How are you?» — и услышать в ответ: «I’m fine. And you?» После чего удовлетворенно кивнуть головой и отвалить по своим делам. А что тут такого? Специалист из Нидерландов. Обычное дело!

Но сам Йохан немного спал с лица: отношение местного населения к его гуманной и благородной миссии становятся более менее понятно.

Народ здесь симпатичный. С одной стороны — наивный. С другой — проницательный и хитроватый. В основном, деликатный. Даже застенчивый. И женщины все — красавицы. Красивые невозмутимой северной красотой.

Но все категорически убеждены, что любая европейская наука, может быть где–то и верна, но к нашим холодам и просторам никак не применима.

Поэтому слова Брамса все воспринимает с терпеливым снисхождением. С ним не спорят, даже соглашаются, но продолжают делать все по–своему. По старинке. А к нему относятся как к безобидному, чудному, себе на уме учителю. Скажем, ботаники.

Впрочем, по российской традиции его даже полюбили: а чего, мужик симпатичный, не злой, и им добра желает. А уж то, что ничего из его советов ничего не получится — так это не его вина. Такая у нас планида …

Наши все время хотят поразить его широтой души и удалью. Например, во время застолья. Первое время Йохан постоянно мучился животом — у них не принято столько есть и пить.

Большие надежды местное население возлагало на первое мытье в бане. Казалось, что уж нашего пара голландец точно не выдержит. А он выдержал. И в ледяную воду бросался вместе со всеми. Знай ихних, голландских! Вот только от стакана самогона за легкий пар отказался.

Кстати, Йохан вывел свою собственную теорию, почему в России так много пьют. Оказывается, потому, что пища у нас непомерно жирная, содержащая чудовищное количество холестерина. А холестерин, как известно, разлагается алкоголем. Так что резоны повального пьянства — медицинские!

Ему выдали на складе резиновые сапоги от «Красного треугольника» и стеганую телогрейку на меху. Агроном пожертвовал ему свою кепку, и теперь, даже несмотря на золоченую оправу очков от Диора, его не отличить от местного жителя. Родная голландская мама не признала бы, не говоря уж о жене и прочих родственниках.

В свободное время голландец разглядывает картинки в подшивке старых журналов «Моделист–конструктор» — нашел в местной библиотеке. Помните, был такой журнал для пытливых и рукастых пионеров.

А я начал кое–что кропать. Может быть, через пару дней пошлю…

Ваш Сергей

Временный односельчанин Ломоносова

=====**

15 июня, четверг

п. Холмогоры

Архангельской области

Марина!

Посылаю вам новый рассказ. Из тех, что написаны уже здесь.

Кажется, кое–что удалось. Хотя, конечно, далеко не все…

Прошу любить и жаловать: новый сказочный персонаж — благородный банкир…

А как вы там? Что нового в редакции? Чиркните пару строк.

С северным приветом,

Ваш Сергей

Отец Ники — один из директоров известного банка. Узнав это, люди, как правило, не могут сдержать жадного любопытства. Нике пора бы давно привыкнуть, а ее каждый раз коробит. Она же не диковинка в зоопарке! Что на него пялиться!

И вообще, в их положении трудно найти человеческое к себе отношение. Люди относятся или враждебно — у-у, богачи! — или заискивают.

А между тем ее папа — очень простой человек. Терпеть не может приемы, банкеты, поездки. Он трудоголик. Торчит в своем банке с утра до вечера, и часто по выходным. И дома все время просматривает какие–то сводки в Интернете. А в свободные часы любит посидеть в кругу семьи. Чтобы только свои: мама, Ника, брат… Вместе поиграть в лото. Любит молодую картошку с малосольными огурцами, домашние рыжики…

Никин папа вырос в маленьком городке, в скромной семье. И всего добился сам. Поступил в университет, потом в аспирантуру, изучал экономические науки, потом сделал стремительную карьеру в банке. К людям несамостоятельным он относится презрительно. Нике, как девушке, еще бывают поблажки, а младшего брата Ваську держат в черном теле, не то, чтобы шофер на машине подвез, карманных денег дают в обрез. Иначе, как говорит папа, из него ничего в жизни не получится.

Ника тоже считает, что в жизни нужно быть самостоятельной. Поэтому и специальность себе выбрала такую, чтобы потом твердо стоять на ногах.