Владимир Топилин - Остров Тайна

Кончились минуты отдыха. Егор Зырянов встал, махнул рукой:

– Пошли!

Никто не избирал его бригадиром. Это получилось само собой. Кто-то всегда должен быть на голову выше толпы. Неписаное правило существует в любой группе людей, занимающихся общим делом. Без этого нельзя. В любой стае есть свой вожак. Если бы не Егор, роль старшего среди ссыльных досталась бы другому. Но он почитаем мужиками, умен, трудолюбив, поэтому обязанности главного среди ссыльных, после того, как слег Илья Берестов, перешли к нему.

Пошли. Впереди – старожилы, за ними новички, прибывшие четыре дня назад. Кончился отпущенный Коробейниковым срок на обустройство. В новых жилищах есть мелкие недоделки, но ничего не поделаешь, работа ждёт.

Позади мужиков, сбившись отдельной группой, бредут женщины, подростки. На строительстве лежневки всем найдется дело.

Лежневка начинается тут же, за домами. Круглые, аккуратно подогнанные друг к другу четырехметровые сутунки представляют собой длинный мост, которому не видно конца. Она может выдержать конный обоз с грузом. Между накатами врублены более тонкие жерди, вершинник, чтобы не трясло телегу. Как будто человек дает дерзкий вызов огромному болоту:

– Покорись, чертова муть! Тысячи лет ты не давало ходу людям, сколько душ загубило, но мы все же победили тебя! Теперь здесь будет большая дорога!

Тяжело представить, какой ценой далась эта победа. Сколько потрачено сил, здоровья и человеческих жизней. Строители лежневки навсегда останутся безымянными в истории…

Далеко не каждое дерево идет на строительство. Береза, осина, ольха или черемуха здесь не в почете. Даже к многочисленной сорной пихте ссыльные относятся с некоторым недоверием. Не годятся эти деревья для работы:

– Основой до воды хлипкие, да плотью недолговечные.

На укладку прочного моста необходимы только смолистые, хвойные накаты: лиственница, кедр или ель. Если положить кедр в болото, в серную, без кислорода воду, он пролежит десятки лет и ничего с ним не произойдет. О лиственнице и говорить не приходится. Насыщенные собственным соком стволы этих деревьев в земле или воде становятся только крепче, чем и славят дерево не только в Сибири.

Редко на пути строительства лежневки встречается подходящий лес. Указанное инженером Махеевым направление ведет строго на запад. Метр вправо или влево – брак в работе. Был случай, когда, «отклонившись» от курса на пять метров влево, мужики потом выправляли триста метров моста.

Ровная, как стрела, дорога проходит мимо заросших кедрачом островков. Мужики берут лес с них. Чтобы подтянуть накатник к дороге, им надо сначала проложить мостик из двух бревен к островку, а потом доставить спиленные сутунки на веревке к лежневке. И так всегда. Тут и там, справа и слева к островкам проложены узкие, хлипкие, пихтовые мостки. Некоторые из них находятся рядом, можно докинуть камень, до других – двести, а то и триста саженей. Нетрудно догадаться, отчего и почему зависит выполнение дневной нормы по укладке.

Общая протяженность рукотворного моста уже составляла две с половиной тысячи метров. Здесь не надо кому-то из крестьян быть математиком или бухгалтером. Через каждые сто метров пройденного пути инженер Махеев сам ставил осоченную вешку или вбивал между бревен палку. Каждая десятая палка окрашивалась в красный цвет.

Каждая тысяча метров для ссыльных была праздником. Специально для этого случая Коробейников издал приказ: «При укладке лежневки до красной палки этот день считать выходным». К отдыху прилагался двойной паек. Мужики его так и называли: день красной палки. У крестьян был небольшой стимул к скорой работе. Но как тяжело давалась эта тысяча метров!

Медленно продвигается строительство на болоте. За этот год день выходной был всего лишь два раза. Это значило, что за все время работы люди отдыхали всего два дня, а праздничный паек выдавался дважды.

…Они подошли к месту работы. Остановились, присели на отбойники. Курильщики достали трубочки, насыпали по щепотке табака, пустили троицами по кругу. Егор Зырянов обратился к новичкам, распределил обязанности, кому с кем работать. Степан и Володька Мельниковы определились в бригаду Тихона Булычева, на заготовку продольных лаг.

– Вы силой посвежее да здоровьем помоложе, – пояснил Егор. – Покудова дух из вас не выбит, до зазимков надо как можно больше слег протянуть, а потом накатник сверху проще наложить.

Торопыга Гоша Подгорный, включенный в эту же бригаду, постарался поднять настроение:

– Ну, мы это враз организуем! Вон сколько нас! Норму в два счета перевыполним!

Старожилы горько усмехнулись, покачали головами:

– Смотри, паря, кабы пупок не надорвать. Были до тебя такие лихачи. Последнего, две недели назад закопали. А норма, брат ты наш, с ентого дня приказом повысилась без нас. Махеев знает, скоко народу на лежневку вышло. Бумажка все стерпит. А вот выдержишь ли ты? Надолго ли хватит? Это вопрос…

Мужикам послабее поручили таскать накатник. Бабы определились на более легкую работу, на укладку подходных путей, где пихтач потоньше. Подростки валили лес и пилили его на четырехметровые сутунки. Главы крестьянских семей: Иван Ерофеев, Никифор Мельников, Артем Маслов, Игнат Подгорный и другие, остались укладывать лежневку. Помолившись перед работой, все разошлись по своим местам.

В бригаде Тихона Булычева девять парней. Братья Мельниковы, Степан и Владимир, мало отличаются от остальных ростом и силой. Игнат Ерофеев, братья Костя и Мишка Масловы, Алексей Кузнецов, Иван Булычев, еще парни – что богатыри, ростом Бог не обидел. Плечи широкие, кость медвежья. Со стороны кажется, что вместе могут горы свернуть. Среди них только Гоша Подгорный выделялся малым ростом и короткими ногами. Однако в руках силища, что у зверя лесного. Под рубахой мускулы чугунные играют. Кулачищи по котелку. Смеется, сам про себя говорит:

– Хучь и недомерок я, но за пятку укушу!

С шутками да прибаутками все пошли друг за другом к недалекому мыску, где на пятачке поднятой земли возвышались вековые кедры. К островку по болоту еще вчера женщины проложили мостки, чтобы было удобнее ходить и таскать лес. Мостки неширокие, два пихтовых бревнышка, однако идти удобно, не по кочкам прыгать. До островка леса от лежневки около ста метров. Ближе в этом месте леса нет.

Идут парни к мыску. Володька Мельников посередине. Старается шагать посуху, но напрасно. Почувствовал сразу, как отяжелели, намокли старые бродни, к горячим ступням просочилась холодная вода. У других товарищей не лучше. Братья Масловы помрачнели, ведь у них на ногах залатанные чуни, в которых их арестовали ещё дома, в другой обуви попросту не выдали… Пока по бревнышкам дошли до места, все промочили ноги. А что будет дальше?..