Павел Мухортов - Всякая всячина. Маленькие истории, возвращающие нас в детство

ПЕСНЯ КУРСАНТОВ — ВОЕННЫХ ЖУРНАЛИСТОВ
(Шутка)
Мы сидим на одеяле
И играем на гитаре,
По стаканчику нальем –
Вот так, весело живем.
Мы простые журналисты,
Но в душе мы все артисты.
Целый вечер брагу пьем,
Под гитару все поем.
Не военные мы люди,
Журналисты нулевые,
Но все будем точно ездить
На пески мы Золотые.
Мы сидим на одеяле
И играем на гитаре,
По стаканчику нальем,
Песню эту пропоем.

Судьба, жизнь, смерть –
Извечные вопросы и слова.
И где найти нам нить
И связь меж ними?
Жизнь порождает смерть,
Судьба посредник между ними,
А смерть? Смерть — пустота,
Это ничто. Ее нет в мире.
Жизнь порождает две другие,
И только смерть — одну — свою.

Мой друг! Не говори — судьбой предрешено, —
Не опускай пред нею руки.
Еще ничто не решено,
И нам с тобой идти на муки,
Чтобы всегда две жизни были на одну
Тупую смерть, а не две смерти
На одну простую жизнь!

Какое дело всем
Кто ты, кто я?
И сколько нам лукаво–своевольных лет?
И я с влюбленной высоты
Плюю на глупый обывательский обет.
А почему? А потому,
Что я люблю простую женщину -
Она мой гений вдохновенья.
И я молю ее и ропотно,
И бойко забыть несчастья
И любить мгновенья.
Мгновенья наших редких и коротких встреч.

НЕ ПОКИДАЙ
Любимая! Не покидай. Не покидай меня
Подвластного тебе, не покидай,
Не покидай больного, отверженного
и непокорного, а может и дурного.
Останься вечно ты со мной,
Будь весел я иль хмур.
Прижми меня к своей груди,
Будь честен я иль врун.
Ты не бросай меня,
В беде и в счастье не бросай,
И сердце доброе свое мне слабому
иль сильному отдай.
Любимая! Не покидай, другой не будет
многим лучше.
Во мне найди все нужное тебе, и разбуди!
Не покидай, любимая, меня!
ПЕГАС УЛЕТЕЛ
Не могу написать ни строчки.
Мой Пегас улетел вместе с пьяною
музой в седле
И с копьем, и со шлемом,
и с полынью в хвосте, —
Амазонкой, грозившей и мне,
И нагой, и свирепой, растаяв во мгле.
Разметала безжалостно острым мечом и стихи,
И куски моей прозы. И остались от них мне
Одни лишь клочки, не могу накарябать
ни строчки.

Ты нежна и прекрасна как роза,
А глаза — голубой океан,
Губы — алый цветок, ну а поза?! —
Так проста! А стройна ты как лань.
Ты способна любить и прощать,
Это больше, чем мужество даже,
Возвращаешь способность мечтать,
И любить бескорыстно, и все же:
Ты играешь безжалостно всеми,
Кто идет к твоему роднику,
Ты жонглируешь жизнью своей, ну а «ТЕНИ»
О кокетстве толкуют, и тянут пальцы к курку.
Обниму с жутким трепетом круглые плечи,
В забытье поцелую теплоту твоих рук,
Невесомо легки, будоражащи речи,
Разлечусь я на щепки, если это
моим станет вдруг.
И любуюсь тобой, как мадонной,
Рафаэлева Лиза ничто пред тобой.
Но не будешь ты ближе мне. Ослепленный
Не смогу до тебя я добраться такой.
Но и издали ты успокоишь меня,
И на праведный путь осторожно наставишь,
Не могу без тебя, не хочу без тебя -
Ты все силы во мне пробуждаешь!

ПЕСНЯ ГУСАРОВ
/в стиле Дениса Давыдова/
подражание
Гусары, гусары, гусары!
За эскадроном уходит эскадрон,
Мы саблю из ножен достанем
И с криком «Ура!» не пропадем.
Ударом с плеча мы разрубим
И черту стальную главу,
И если шальная достанет,
Свое мы найдем и в аду.
А бой отшумит, и мы снова
Нальем по бокалу вина,
И друга помянем лихого,
Его не забыть никогда.
А вечером мы у любимых
Спокойствие вновь обретем,
Забудем мы кровь и к гитаре,
Шампанское льется ручьем.

ТРИ ДРУГА
Три друга верных в мире есть.
Один поможет мне в беде
И отведет чужую месть,
И он опора мне в судьбе.
Другой поможет мне познать
Жизнь в сложной кутерьме;
И если трудности опять,
То книга все подскажет мне.
Но если хочешь говорить
И душу некому излить –
Листок бумаги и перо, —
Мой третий друг.
Всегда со мной он заодно!

Кто ты? Дюма Миледи?
Прекрасная Елена из Гомера?
Шекспировская Леди?
Или богиня Гера?
Понять тебя стараюсь,
И с ужасом в душе
Пройти твой путь пытаюсь,
О! Это страшно–жуткое клише!
На плечи твои маленькие тонны
Чужой душевной ржавчины легло,
Сгубить тебя пытались ласки монотонны,
А ты все шла и шла легко.
Найду, найду в тебе те силы,
Которыми ты жизнь спасла и мне,
И может быть дождусь, когда ты скажешь:
«Милый!»
Сгорю с тобой в одном огне!

МАКСИМАЛИЗМ ЮНОСТИ
Я ненавижу слабый контур,
Брюзжанье лживого льстеца,
Убийство — страха порожденье,
Ленивого беспечного истца.
И проходящих мимо презираю,
Сквозь пальцы смотрящих на зло.
Уверенных самодовольцев хаю,
И тихих паинек мурло.
Давил бы хитрых жмотов, умных обормотов,
Предателей, завистников, клеветников,
Философов тоски, длинноволосое отрепье
И бритые «made in» виски.

ПОЖЕЛАНИЕ
Впереди у тебя дней таких больше, чем было;
И лучшие не позади, а впереди.
И ты не раз еще полюбишь и будешь много раз
любима,
Все черное забудешь, себе оставишь только
светлый сон.
Что пожелать тебе? Друзей, любви, здоровья, счастья, обманчивой удачи — все это было,
есть и будет.
Откинь–ка лучше маску струящейся печали,
Ворвись тайфуном в суету и разметай ее
демоноподобною своей судьбой.
Растай во времени тогда лишь,
когда исполнишь все свои долги,
Когда хоть одного заставишь метлой мести
запыленный истории асфальт.
И так, вся жизнь, все дело основное,
все клумбы мира
Незацветшие еще — все впереди.
Иди и поливай цветы.

ОСТАНОВИСЬ
Гниет мудрец, мечтавший найти разгадку мира,
Исток материи искавший рассыпался -
заслуженная кара!
Простак метается в бессилье раскрыть
запаянный замок
Любви, заброшенной на крылья.
Его урок — грязи комок.
Не лучше ль просто быть, бродить по жизни
бренной,
Страдать, мечтать, любить, не дать сгореть
березке бледной.
А объяснять научимся потом.

БОЛЕЗНЬ ГРАФОМАНИЕЙ
Я вновь сгораю над листком бумаги,
Зачем страдаю?
На что мне эти передряги?
Спокойней было б созерцать
Броженье судеб психов.
Не возноситься и не падать,
А плыть с удачным лоцманом
меж рифов.
По всем по нам давно
Уж плачет желтый дом.
И нервы никуда, но все же, но…
Рука к перу, а радует лишь ром.
По нам давно по всем
Заутреннюю бьют,
А нервы никуда, не ем
Не сплю, рука — опять к перу и,
пью.
Страшнее муки не придумать,
И кару эту добровольно я не брал.
Я хроник, болезнь души — писать,
Неизлечимый алкоголик.
Трясиной засосал нас мыленный аврал.