Сергей Дигол - Отпечатки на следах [СИ]

— Ее убрали?

— Я не знаю, жива она или нет. Очевидно, что ее решили увести со сцены, когда возник форс–мажор: просочились сведения о частном сыщике, которого они ангажировали из Москвы. Кстати, я думаю, ему грозит опасность и мне стоит ему об этом написать.

— А, кстати, про эту Нину, ну из письма этого москвича, в папке ничего нет?

— Не встречал там такого имени. Скорее всего, Олтяну ее слишком хорошо прячет — для особых, так сказать, поручений.

— Ну хорошо. Допустим, ты прав. Ты прав, и Олтяну действительно, скажем так, внедрила Лилию в логово конкурента. Вот только что это дало? Лилия что — банкротила «Петронию»? Она, как я понимаю, вообще не вмешивалась в бизнес мужа.

— Она подрывала его моральное состояние. Что им после этого стоило развалить его бизнес? Меня с самого начала смущал этот абсурд, ее это бессмысленное на первый взгляд поведение. Сейчас я почти уверен, что они заранее составили подробнейший психологического портрет Сорочана и что это неадекватное, согласись, поведение Лилии в отношениях с мужем — часть одного большого плана.

— Господи, Коля! — Наташа всплеснула руками. — Да ты что, какой план, какой психологический портрет?

— И это говорит человек, которого ввели в гипноз за одну секунду.

Усмехаясь, Наташа покачала головой, но ничего не ответила.

— Они прекрасно понимали, как Лилия должна вести себя с Сорочаном, чтобы довести его до почти полного разрыва с реальностью — а это и было их целью: выключить его из активной жизни, хотя бы на время, которое, заметь, совпало с катастрофическими проблемами для его же компании. Теперь уже, правда, почти бывшей, — добавил Николай, переводя дух. — Представляешь, какого уровня специалисты работают на них, чтобы рассчитать все это. Ну, например, что Сорочан не устроит жене сцену ревности, не подаст на развод и даже не всадит ей оплеуху, а будет терпеть, мучаться и ждать, что все устроится само. И это в те самые дни и недели, когда ему для спасения своего дела требовалась предельная концентрация усилий, а от самого близкого человека, каким он до сих пор наивно считает Лилию, вместо сплошного морального негатива — всецелая поддержка. По отношению к Сорочану вариант сработал. По отношению к Сланскому, видимо, нет: я уверен, что убийство — это крайняя мера, когда все другие средства исчерпаны.

— А к Сланскому какой интерес?

— Я уверен, что он имеется. Могу даже поспорить, что в ближайшее время торговую сеть «Дивизион» ждут кардинальные изменения и, прежде всего, в отношении собственника.

— Стоп! — Наташа встала и, как обычно это делал Николай в минуты рассуждений вслух, прошлась до двери и обратно к столу. — А как же Сланская?

— А что Сланская?

— Вся собственность мужа к ней перешла!

— Я тебя понял — поднял ладонь Николай. — Олтяну ведь не идиотка, это–то уже очевидно. Яснее ясного, что каждый шаг любой из ее воспитанец под ее же контролем. Да, формально та же Сланская — хозяйка «Дивизиона». Ну и что? Даже если она останется собственницей, реально управлять предприятием будет, конечно, Надежда Павловна. Вернее, она будет получать основной доход, а как — вопрос технический. Попробует вдова Сланского сыграть самостоятельную партию — уверен, и с ней случится что–то не очень приятное. Да и не будет она. Девочек этих много чему научили: флиртовать, покорять, соблазнять, сводить с ума и проникать в недра психологии. Вот только сомневаюсь, что бизнес их сфера. Да и зачем это той же Сланской? Поверь, в роскоши она и так утопает, а женитьбу на нелюбимом человеке сейчас с удовольствием компенсирует связями на свой вкус.

— А если любимом? Что, если она и в самом деле любила Сланского?

— Ты считаешь, это нормально — жить с любимым, зная, что копаешь ему могилу? Кстати, девочек должны как–то тестировать на, скажем так, проявление симпатии к объекту. Вряд ли Сланскую, или какая там у нее девичья фамилия, выдали бы замуж, если бы заподозрили, что жених ей действительно симпатичен. В таком случае она становится непредсказуемой. Совсем как змея за пазухой. Нет, уж из этой конторы замуж выходят точно не по любви.

Наташа подняла чашку, отпила остывший чай.

— Как–то все… — Наташа повертела кистью, изображая неопределенность, — необычно. Необычно о и натянуто.

Она вдруг рассмеялась — звонко и в полный голос.

— Чего? — заулыбался Николай.

— Я… я тут представила, — сквозь смех сказала она. — как все это прокурор излагает в суде.

— Да уж, — согласился Николай и в его улыбка чуть померкла на фоне тоски в глазах. — Вечер юмора. Кстати, знаешь, зачем им был нужен Фролов?

— Сыщик из Москвы?

— Ну да. Если, конечно, он им представился не под вымышленным именем.

— Вычислить Платона, зачем же еще?

— На это, думаю, хватило осмотрительности и наблюдательности Лилии.

— Она все–таки знала, что за ней следят?

— Думаю, именно поэтому они и наняли Фролова. Решили использовать Платона в своей игре, а для этого за ним нужно было ежеминутное наблюдение.

— Что, неужели нельзя было в Кишиневе найти человека?

— Можно, конечно. Но опять же: страна маленькая, все друг друга знают, а слухи — самая достоверная информация. Сторонний профессионал — конечно, оптимальный выход. Приехал, отработал, исчез. Ищи его потом. К тому же, как видишь, они не даром опасались: наш московский наблюдатель действительно оказывается ключом к решению. И такого удара они от него, конечно, не ожидали.

— Послушай, но это же невероятно!

— Что именно?

— Ну, вообще–то все. Но особенно то, что они подставили Платона. Слишком уж все гладко получается, не могло такого быть.

— Интересно, — ухмыльнулся Николая, — было, но не могло быть. Противоречие, ты не находишь?

— Это как надо было все провернуть?

— Да элементарно. Скучно, я бы даже сказал. Возьмем день убийства. Фролов вел Платона до того момента, когда стало ясно, что тот едет домой. Там уже ждала связанная Лилия и туда же мчался на своем джипе Сорочан.

— Связанная кем?

— Конечно же, своими. Людьми Надежды Павловны и под оперативным руководством Нины. Между прочим, было бы интересно узнать, кто эта девушка, с которой встречался Платон. Она ведь так и не появилась.

— А если бы Платон приехал раньше?

— Это было исключено не только теоретически, но и практически. Ресторан «Мариус», как место мнимого исчезновения Лилии, был выбран не случайно. От офиса Сорочана до дома Платона почти на полтора километра ближе, чем от ресторана до того же дома. И это при одинаковой скорости, а если учесть, что Сорочан выжимал под сотню километров… Не было у Платона резона так спешить. Все было просчитано, Наташа, все. И Лилия сыграла свою роль блистательно. Закричала, Сорочан выстрелил и… и все — закончил он с улыбкой.