Борис Кригер - Кружение над бездной

Герберт подумал и ответил.

— Верующие люди испрашивают волю Божью в молитве. Мы молимся — и становится ясно, что делать. Я думаю, что именно такой путь Бог и предполагал для меня, потому он миловал меня ранее, в счет того, может быть, что я должен еще совершить. Но так или иначе, все по благодати Божьей. А еще сказано: «Жатвы много, делателей — мало». Проповедников всегда будет не хватать…

— Но это ведь не ваше желание? Ваш духовный отец Никифор сказал, что вы должны стать священником и проповедником — и вы стали.

— Нельзя самому желать священный сан. И просить об этом нельзя. Нужно, чтобы тебя духовный отец благословил. Я так понимаю…

— А ведь Бог не отнимал у вас свободу выбора. Он мог бы спросить у вас: «Герберт! Как ты думаешь, кто умнее — писатель Герберт Адлер или отец Никифор? И кто из них двоих лучше знает и понимает Герберта Адлера?»

— А вот это как раз рассуждение от гордыни. При чем тут ум? Кто ближе к Богу? Конечно, монашествующий отец Никифор, который тридцать лет только в Боге и живет. И ум тут ни при чем. Вот его стихи:

— Талантливо написано… Ваш духовный отец — особенный человек. Но вот начала читать Ваш новый роман — и не узнаю Вас! Герберт, это не Вы! Ваши герои кажутся мне нервными, дергаными. Не такими, как прежде! Что–то их волнует, беспокоит…

— Роман я начал писать полтора года назад, до воцерковления. Сейчас почти в каждой главе появилась слегка замаскированная евангельская мысль.

— Конечно, вера в Бога важна и нужна. Она дает поддержку в период душевного кризиса, успокоение…

— Какая самонадеянность должна быть в нас, чтобы относиться к Богу не как к причине всего, а как к валерьянке на черный день? — перебил ее Герберт.

Елена не преминула возразить:

— Тем не менее вера — это не вся жизнь человеческая. Вы сами когда–то написали: «Не вникая в суть своего предназначения, по–моему, невозможно стать вполне счастливым». И это тоже цитата из вас: «Самое главное — найти свое высшее, особое предназначение, а это так непросто, так непросто… что многие даже и не пытаются. У каждого должно быть свое предназначение! Господь затем и дал нам свободу выбора!» У Вас, Герберт, было явное предназначение — писать умные, талантливые, добрые книги о непротивлении счастью.

— А я вовсе не отказываюсь от этого, как и от большей части написанного мной. Просто живой человек развивается. Если рассматривать слово «предназначение» как исполнение воли Божьей о нас — то так оно и есть. Это я и имел в виду. Бог именно и ожидает, что мы, пользуясь свободой воли, будем искать Его волю о нас.

— Между тем в последнее время вы почти отошли от писательства и издаете православную газету. Почему?

— Могу ли я написать так, как сказали люди, выстрадавшие свое богоискательство за тысячелетия? Но донести читателю эти мысли хочется. Тираж нашей газеты — десять тысяч экземпляров — расходится по многим церквам мира. Многие читают.

— Церковь одобряет вашу новую деятельность?

— Слава Богу… У меня есть благословение двух митрополитов и двух архиепископов, а митрополит всея Украины наградил меня почетной грамотой… Более того, наша православная газета способствовала воссоединению ранее разделенных православных церквей.

— Я не очень уважаю духовенство… Мне оно кажется неискренним, алчным и темным.

— Православное духовенство на Западе — люди исключительно преданные Церкви и ничего не получающие за свой труд. Мы ведь на чужбине.

— И что же дальше будет с Гербертом Адлером?

— Далее — период углубленного чтения Святых отцов, Священного Писания. Начал преподавать Слово Божье. Веду духовные беседы. И, конечно, работаю над газетой.

Елена не унималась:

— Мне кажется, Бог радуется, когда видит, что кто–то выполняет свое предназначение или хотя бы ищет его, и в этих поисках испытывает свои силы и пытается свернуть горы или «выпить все моря». Почему вы отказались от своего предназначения? Разве поиски предназначения могут быть гордыней?

— Гордыня часто понимается неверно. Гордыня — это когда человек полагается на самого себя, а не на Бога. Нельзя путать слова «гордыня» и «гордость». Это разные понятия. Гордость — это собственное достоинство. Гордыней может быть все что угодно. Даже показное смирение. Именно гордыня привела меня к депрессии, и именно к ней она и должна приводить. Всё зависит от того, как сам человек к этому относится. Если что–то делается для похвал, для возвышения себя над другими — это гордыня. Если это совершается для того, чтобы искать новые пути проповедовать любовь, мир, счастье, величие Творца — это не гордыня. По внешнему виду необязательно видно. Это нужно человеку в самого себя заглянуть.

— Герберт, вы полагаете, что поиски собственного предназначения — грех? Откуда такая внезапная перемена?

— Она не внезапная. Уже в конце «Непротивления счастью» у меня начинается слабое осознание собственных грехов. Так что это не внезапная перемена, а постепенное движение.

— Разве поиск своего «я» — это не угодное Богу дело?

— В Священном Писании предельно ясно сказано, что угодно Богу. Сказано: блаженны кроткие, блажены миротворцы, блаженны плачущие о своих грехах, блаженны жаждущие правды, блаженны гонимые за правду, не судите, да не судимы будете… Все предельно просто. Предназначение у нас у всех одно: мы — соль земли. Мы — свет мира. Что может быть выше такого предназначения? Просто выражаться оно может разными средствами, но со смирением, кротостью и любовью. Потому что главная заповедь — «Возлюбите друг друга».

— Скажите, а Ваш духовный отец понимает Вас? Он понимает, кто Вы? Понимает ли он, что таких людей на земле — считанные единицы (или даже еще меньше), и с каждым веком становится все скуднее? Он Ваши книги читал?

— Читал немного и, в общем, любит.

— И он не говорит, что писательство — это гордыня?