Володя Злобин - Ужин моего таракана

Выражаю огромную благодарность своему лучшему другу, Литвинцевой Анне, более известной как Aris, за вдохновение и постоянную помощь в создании данной повести. Без нее ничего бы и не получилось. Первая глава данной повестью — прочувствована и создана ее талантом, и, бесконечно пленив меня, родила на свет это произведение.

Повесть о молодых людях, которые не смогли вписаться в «нормальное» российское общество и предпочли окунуться в мир оккультный, посвящая себя эзотерическому знанию. Язычники, маги, родноверы, суфисты, христиане, йоги, шаманы. Социопатия сгрызла их смелость. Телесное уродство сделало изгоем в среде здоровых. Они беспомощны, опрокинуты в тень родителями, которые хотели видеть в детях успешных менеджеров, а не специалистов по расширению сознания.

Спасение было найдено в самопознании, но вырытый в поисках воды колодец постепенно превращается для героев в могилу. Подростков преследуют за ненормальность их взглядов, а они уверены, что познают Истину. Вот так, с большой буквы. Их психика деформирована ради познания скрытой стороны жизни, недоступной большинству живущих. Девиантное поведение рождает совсем уж бессмысленные поступки.

В центре повествования находится фигура изгоя–подростка, который нашел свое утешение в том, что разводит на эмоции девушек, получая от этого вполне реальное сексуальное и моральное удовлетворение.

Повесть основана на реальных событиях. Ее герои имеют реальные прототипы.Стиль пафосный и образный, но такова подлинная жизнь описанных типажей. Большая часть изложенных событий полностью правдива и почерпнута автором из жизни, бесед с сумасшедшими, а также сходящими с ума и непосредственного участия в происходящем.

Кроме того в повесть добавлена изрядная порция собственного безумия.

Вы нормальный занятой человек родом из теплой квартирки? Прошу вас, не проходите мимо! Ради дона Хуана и тоналя, подайте совет! Ведь это совершенно бесплатно!

Пожалуйста, помогите мне разобраться в себе.

Я знаю, что вы всегда самого высокого мнения о собственной персоне, словно стараетесь компенсировать презрение к окружающим. Поэтому я прошу вас подкинуть мне пару тестов по триста вопросов в каждом, так как вы, в отличие от меня, не в силах сразу сказать, кто стоит перед вами. Я пройду тесты, и прыгающие диаграммы с шизофреническими предупреждения, немедленно посоветуют мне обратиться к психологу.

Я не посмею возразить гендерному опроснику Кеттела, ведь у него такая серьезная фамилия и немедленно запишусь на прием в кабинет, где летом бригада молдаван сделала сочный евроремонт.

Когда психолог, отрабатывая участие и деньги, просмотрит мои результаты и округлит глаза, я расскажу ему о карме и о том, что вставать надо исключительно с правой ноги, а так же о сути золотого сечения, и его содержании в спирали или пентаграмме. Вскоре эскулап окончательно решит, что я не в себе, и я перефразирую слова известного маньяка:

— Вы и в Бога то не верите, вот поэтому вы и психиатр.

Его лицо останется безразличным, лишь пренебрежительно вскинуться брови. От моего уровня развития и понимании сути вещей, психолог в тихую начнет подумывать, что сумасшедший здесь это он, а я расставлю все точки над i, рассказав ему, что с утра собака как–то пронзительно громко залаяла, и я понял — что–то должно случиться.

Тогда он направит меня к психотерапевту, дав на прощанье, кислую, как его мысли, витаминку. Когда вздохнет захлопнувшаяся за мной дверь, психолог задумчиво подумает о том, что все мы человеки разумные, а кто–то не очень, вот как я. Больше он и не вспомнит про меня. Но ночью, когда я схвачу осознанное сновидение, я пойду войной на его мирный, домашний сон.

Психотерапевт же, через пару кабинетов, лениво оторвавшись от косынки, безучастным голосом спросит, болит ли у меня иногда голова. Я честно отвечу, что боль пытается расколоть мой череп чуть ли не круглые сутки. Она использует для этого топор. А еще в моем затылке нарывает светящийся, плазменного цвета шарик. По размеру он не больше грецкого ореха, но кажется, что мне под кость запихали целый ананас. И я вовсе не думаю, что это злокачественная раковая опухоль, а скорей всего имплантированный в тело инопланетный маячок, чтобы меня забрали из этого вращающегося дурдома в 2012 году.

Тогда психотерапевт, не дрогнув лицом, задаст мне еще пару вопросов, и я расскажу о том, что вижу ауру, могу взглядом заставить человека упасть, и что из некоторых людей выходят черные щупальца, которые, касаясь меня, забирают мою энергию. Я знаю, в каких квартирах живут вампиры, и что в центральном сквере промышляет вурдалак. А тот, якобы пойманный полицией маньяк, всего лишь сумасшедший, завидующий чужой славе. Тогда психотерапевт немного оживится, напустит мелкой черной пасты в желтый, еще советский бланк, и я с надеждой спрошу у его белого колпака:

— Я смогу служить в армии?

Он покачает головой, скажет, что мне нужно пройти дополнительное обследование в областной больнице, и тогда я смогу спокойно сойти с ума, не помня прошлого, не видя будущего.

Знакомьтесь — это я, Антон Урсулов. И тело мое похоже на русалку: женственное, холодное, изящное. Разве что рыбьего хвоста нет. Моему туловищу восемнадцать лет и оно многих сводит с ума, а перерождающемуся же духу пару столетий, и на него всем плевать. Во сне ко мне прорываются остатки прошлых жизней, где я вновь становлюсь то убийцей, то нищим. Кармическое колесо переехало мою душу, заключив ее в повторяющийся вселенский цикл, и в новой реинкарнации мне не светит ничего, кроме бега на месте.

Поверили на слово? Я не то, что себе — другим не верю!

Многие думают о смысле жизни, я же его ищу. Я не сжал большего успеха на этой ниве, но уже здорово продвинулся вперед. Например, теперь я знаю, что галлоны пива не помогают прочиститься чакрам, а только засоряют лотос Муладхары.

Я бреду, запинаясь о воздух, а хотел бы чувствовать себя деревом и спотыкаться о звезды. Несовместимые образы и явили на свет меня, Русала Антоновича. Где–то в городе живет мой биологический родитель. Я давно забыл к нему дорогу. Часто, когда муж теряет жену, он убеждается, что лучший способ воспитания — это сила. Увы, я не могу доказать его неправоту, как и то, что расширенная печень — это признак скорого цирроза печени.

Если вы спросите меня, что я люблю больше всего на свете, то я с уверенностью отвечу: я обожаю издеваться над людьми.

Особенно над девушками.

Однажды, когда мне было шестнадцать лет, я сказал одной девочке, которой очень нравился, что она чересчур толстая.