Морли Каллаган - Радость на небесах. Тихий уголок. И снова к солнцу

— Сообщите мне, когда приедет коммандер Гроум, — распорядился Макнелли, обращаясь к портье, и вернулся к себе в кабинет.

Ева Медоуз, стоявшая теперь возле лифтов, была женщина без малого сорока лет, просто и элегантно одетая, с золотисто-каштановыми волосами, очень красивая, — но ее полная тепла и неги красота казалась недоступной из-за безмятежной задумчивости. Ева только что ушла из бара, избавившись от своего развязного спутника. Здесь, у лифтов, она могла следить за конторкой портье, делая вид, будто нетерпеливо поглядывает на часы. Образованная, дорогая и очень разборчивая проститутка, Ева узнала про Айру Гроума из газет — она всегда тщательно собирала сведения о богатых и одиноких мужчинах, которые останавливались в этом отеле.

Третий из ожидающих, поговорив с Макнелли, отошел в глубь вестибюля. Это был преждевременно поседевший человек в нелепой твидовой шляпе и дорогом костюме из верблюжьей шерсти. Лео Котра вел популярную колонку в «Уорлд», и здесь, в вестибюле, пожилые дамы и седовласые мужчины, проходя мимо, искательно говорили «добрый вечер, мистер Котра» в надежде, что он ответит на их приветствие, — и он неизменно отвечал любезным кивком. Давным-давно Лео Котра был близким другом Айры Гроума — когда оба они были молодыми морскими лейтенантами. Но с тех пор Лео Котра пришел к выводу, что Айра Гроум символизирует все, что он сам ненавидит. В течение многих лет, окрестив себя «наблюдателем Айры Гроума», он ждал известия, что коммандер довел кого-нибудь до сумасшествия или сам сошел с ума. Время шло, начались и кончились другие войны, и теперь Лео Котра, узнав, что произошло в личной жизни Айры Гроума, задумал написать о нем статью. С его точки зрения, человек калибра Айры Гроума никак не должен был возвращаться домой и уж тем более возглавлять местную полицейскую комиссию. Лео Котра просто не мог себе представить, чтобы Орденоносный Гроум сидел в полицейском управлении, где по коридорам снуют полицейские, и вырабатывал политику городской полиции, и распределял фонды вместе с такими типами, как проповедник нравственности старый судья Бентон, и богатый психиатр доктор Хонсбергер, который добился назначения в комиссию по каким-то собственным хитрым соображениям, и третий ее член — улыбчатый мэр Стронек. Разве что Айра Гроум дожил до той точки, когда ничего другого для него не остается. Разве что он и правда немножко свихнулся.

И Лео Котра, кивая в ответ на почтительные приветствия от верных читателей, не спускал взгляда со столика портье, перед которым уже выстроилась очередь приехавших из аэропорта. Впереди стояли только пожилые — мужчины в помятых широких и светлых летних костюмах, с лицами, потными от жары, с галстуками, оттянутыми от воротничков, и женщины, которые оттягивали платья у выреза. А потом, словно по волшебству возникнув ниоткуда, гуськом появились восемь девушек, все со счастливыми лицами, улыбающиеся, не замечающие жары.

Айра Гроум и Хорлер тоже вышли в вестибюль, но не встали в очередь к конторке. Айра Гроум занял позицию шагах в десяти от нее посреди огромного восточного ковра, отгородившись от очереди четырьмя дорогими чемоданами из свиной кожи, как маленькой крепостной стеной. Сбоку, поглядывая на чемоданы, стоял носильщик. К конторке направился Хорлер, седой и грузный, но он прошел мимо очереди.

— Коммандер Гроум, — сказал он сосредоточенному портье, который взглянул на него, заморгал и вызвал Макнелли. Тот немедленно пришел и сам занялся их регистрацией.

— Надеюсь, вы хорошо долетели, мистер Хорлер, — сказал Макнелли.

— Неплохо, неплохо. А тут у вас жарковато, а?

— Последняя роза ушедшего лета.

— Отлично сказано. Последняя роза ушедшего лета. Вот-вот!

— Ваша спальня в номере смежная, мистер Хорлер.

— Очень хорошо.

— Если коммандер не устал, он еще успеет на последнее представление в Зале.

— Я ему скажу.

— Просто позвоните туда. Столик для него будет оставлен.

На коммандера Макнелли почти не смотрел: он успел разглядеть его, пока выходил из кабинета. Он уже распорядился, чтобы на стол в номере коммандера поставили самую большую корзину с фруктами и коробку мятного драже в шоколаде. Мало кто из приезжающих получал мятное драже. Фрукты — да, конечно, но не драже. Макнелли знал, что коммандер Гроум богат и что его приезда ожидает вся верхушка корпорации. И Котра напишет о нем статью.

Ева Медоуз, едва увидев Айру Гроума и узнав его по фотографии, оставила наблюдательный пост у лифтов и медленно направилась к нему все с тем же рассеянным и высокомерным видом, словно ее мысли были заняты чем-то своим. Мисс Медоуз никогда не пользовалась услугами сводника. Зачем? Ей достаточно было задумчиво остановиться, так, чтобы мужчина полностью воспринял ее изящество и мягкую элегантность. То, что она читала про Айру Гроума, ей понравилось. Богатый и влиятельный человек. Вдовец пятидесяти трех лет — возраст самый податливый. Военный герой. Человек, заслуживший в Северной Атлантике столько морских орденов и наград, что его прозвали «Орденоносный Гроум». И шествуя победным маршем вверх по иерархической лестнице корпораций, он словно бы собрал и все тамошние награды. Богатые награды! Именно то, что ей нужно. Она плавной походкой прошла по огромному ковру и вдруг остановилась, чуть улыбнувшись своей легкой умудренной улыбкой.

— Коммандер Гроум, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно.

— Меня зовут Ева…

Окинув ее взглядом и точно определив, что она такое, он сказал:

— Поговорите с Хорлером, дорогая моя.

— С Хорлером?

— Вон там, у конторки.

— Кто такой Хорлер?

— Хорлер займется этим.

— Хорлер… — произнесла она неуверенно и докончила: — К черту Хорлера!

Тем не менее она сумела улыбнуться, словно поздоровалась со старым другом, и, возвращаясь по ковру обратно к лифтам, разминулась с Котрой, который шел к конторке.

Поскольку Котра знал теперь, как сложилась личная жизнь Айры Гроума, он наслаждался мудростью собственной юности. Он мог теперь позволить себе сочувствие и даже растроганность — ведь как-никак, а молодость их прошла рядом.

Почему Айра Гроум сбежал из Сан-Паулу? Чтобы обосноваться здесь? Чтобы занять дурацкий пост в полицейской комиссии? Чтобы запереться в уилкинсоновском доме за высокой кирпичной стеной? Вчера Котра попросил редактора финансового отдела навести, если можно, в соответствующих кругах справки, что произошло с женой Гроума Джулией, которую он помнил прелестной жизнерадостной девушкой. И два часа назад редактор финансового отдела сообщил ему сплетни, которые ходили в управлении Бразильской энергетической компании. После войны Джулия не сумела свыкнуться с Айрой. До дня своей смерти она называла его «коммандер». Их сын тоже всегда называл его только «коммандер». Джулия постоянно омрачала его победный марш по иерархической лестнице; она спилась и, когда он приглашал важных гостей, вдруг внезапно являлась в комнату и разыгрывала шутовские сцены. Коллеги, полные сочувствия, говорили ему, что она ненормальна и что ему давно следовало бы поместить ее в больницу. Но он держался с величайшим достоинством. Что бы она ни вытворяла, он обращался с ней вежливо до церемонности. Она любила путешествовать одна и постоянно отправлялась то в одну страну, то в другую, всегда самолетом. И он неизменно встречал со в аэропорту с креслом-каталкой, потому что в дальних рейсах она мертвецки напивалась и из самолета до кресла ее несли на руках.