Юрий Погуляй - Лето пришло

Дрожит руль под ладонями, пылит зажатая между картофельными полями июльская дорога. Солнце жарит, повиснув над сосновой рощей Грез.

— Эге-гей! — кричит Еремей, изо всех сил крутя педали. Скрипит несмазанная цепь, стрекочет по спицам пластиковый красный флажок, а с полей вторят ему вездесущие цикады.

Лето пришло. Теперь можно точно сказать: лето пришло. Два дня назад Еремей приехал в деревню на старом, вечно чихающем пикапе Мориловых. Всю дорогу от станции в голове роились восторженные мысли и мечты. Лето… Еще одно лето! Мимо проносились такие знакомые, такие родные дома. Заброшенная бензоколонка, тайное место встреч Клуба Четырех. Спрятавшееся среди зелени тополей унылое здание администрации в ста метрах от магазина «Рдукты». О, сколько Еремей повидает в этот раз! Проверит все свои древние закутки и закоулки. Обязательно наведается к Пяти Мостам, спрятанным в чаще Дядюшки Тома. Прогуляется по ночным полям в компании с Джекки Соломенная Шляпа, который вечно заикается и боится котов. Будет вставать рано-рано утром, чтобы взяв бамбуковую удочку в руку — уехать на ближнее озеро и ловить там окушков. А потом, когда вода согреется, купаться-купаться до того момента, когда не останется никаких сил. И вместе с Рианом Добрословом они будут валяться на песке и смотреть в небо, болтая обо всем на свете. Об инопланетянах и призраках, о коллекции вкладышей и школе, о любви и летних лагерях.

Риан едет чуть впереди, его велосипед очень стар, но у него замечательный спортивный руль — рожками-барашками, украшенными синей изолентой. Солнце блестит на загорелой спине Доброслова.

— Эй-е-ей! — кричит он. Пластиковое ведерко для рыбы висит у него на руле слева и качается из стороны в сторону. А бесстрашный велогонщик смотрит через плечо на Еремея и восклицает:

— Ты надолго к нам?!

— На целый месяц!

— О! Добро! Добро! Тобби на следующей неделе хочет поехать на дальние озера в Большой Поход! Ты как?!

— А его отпустят?!

— Кто же удержит Большого Тобби?! — смеется Риан.

Тобби, улыбчивого мальчика лет шестнадцати, действительно невозможно остановить. Если он за что-то берется, то это получается именно Большим, и всегда, абсолютно всегда остается в памяти до следующего лета. Родители Тобби так и не смирились с его затеями, пытаясь уберечь сына от придуманных опасностей, и потому иногда, у костра, создатель Клуба Четырех рассказывал забавные истории об очередном «сражении с родаками».

Но Большой Поход! О, как это будет здорово!

— Будем жарить сосиски и играть в карты! Да здравствует Большой Поход! — душу Еремея переполняет счастье. Все будет хорошо. И даже если Тобби опять посадят под домашний арест за день до путешествия — то ранним утром, еще до восхода солнца, мальчик все равно выберется из запертого дома через окошко, пройдет вдоль живых изгородей до дачи Риана, у которого в сарае стоит запасной велосипед, — и они вчетвером поедут на дальние озера, увозя в рюкзачках заготовленные вечером бутерброды, сосиски, спички и самый настоящий термос (подарок дяди Доброслова) с горячим чаем! А там, на дальних озерах, Джекки будет рассказывать про книги, которые читал, Тобби громко смеяться, а Риан задумчиво улыбаться, глядя на друзей.

Лето…

— Кто последний у пляжа — тот хвост дохлой кошки! — кричит Еремей, и Риан склоняется чуть ниже, бешено вращая педали. Он выигрывает. У самого пляжа Еремей почти догоняет загорелого приятеля, но Доброслов опережает его, тормозит, совсем как полицейские в американских фильмах, и как-то странно смотрит на Еремея.

— У меня нога сорвалась, — пытается оправдаться тот.

— Поехали на Звездочку? — говорит вдруг Риан, и Еремею становится страшно. По картине мира пробегает рябь, за которой нет лета. Словно помехи на экране телевизора.

Он дико боится этого изгоя среди озер. Мимо Звездочки проходит шоссе. Когда-то он там был. Когда-то он…

— Я не хочу… — вырывается у Еремея.

— Там доброго подлещика можно поймать!

В глазах Риана появляется непонятный огонек.

— Поехали, Еремей! Пожалуйста!

— Давай завтра? — там, на Звездочке, живет зло. Еремею стыдно признаваться в своем страхе перед приятелем, но ноги становятся ватными. Он готов на все, лишь бы отодвинуть час встречи с демонами темного озера.

— Надо сегодня, — очень серьезно говорит Риан и улыбается. — Струсил?!

Еремею хочется ответить: «Да!», но он знает, что никогда так не сделает. Вместо этого с губ срывается:

— Еще чего! А подлещик на тесто клюет?!

Еремей садится на велосипед и обреченно крутит тугие педали, направляясь к шоссе.

— Клюет! — Риан чудесным образом оказывается впереди.

Над озером носятся стрижи, иногда чуть не задевая воду. Еремей и Риан сидят на поваленном дереве, уткнувшись взглядами в поплавки. За их спинами вздымается склон, ведущий к шоссе и таящий в себе несколько темных уголков. По краям шумят кусты, скрывающие рыбаков от лишних глаз. У каждого в руках по пучку пахучей травы, которой они отгоняют комаров и противную мошкару. Не клюет. Жара загнала рыбу на глубину, и Еремей то и дело касается кончиком удилища своего поплавка, то притапливая его, то склоняя набок. Безмятежное озеро быстро гасит круги, расходящиеся по сторонам.

— Джекки вчера под домашний арест посадили, — делится Риан. — А еще его батя забрал шнур от магнитофона.

— Ого! — удивляется Еремей столь суровому наказанию. — А за что его так?

— Не знаю. Да только Джекки этой ночью на поле выходил все одно, картофельных воров с дедом Пантелеем гонял. Но вот магнитофон, по добру, зря. Он же собирался записывать хит-парад этого лета!

— Самый летний хит-парад! — хором воскликнули они любимую присказку Джекки и рассмеялись.

Наверху раздался шум колес, короткий гудок. Вниз по склону посыпались мелкие камушки. Приятели ненадолго замолчали, переглянулись и через пару минут уже весело вспоминали как Тобби и Джекки ругались в прошлом году о первом месте хит-парада. Джекки раскопал где-то странную музыку без слов, и говорил что это будущее, а Тобби уверял, что нет ничего сильнее группы «Кино». Еремею же нравились обе песни.

На пляж, метрах в трехста от рыбацкой засады, выехала большая машина.

— Смотри-смотри! — зашептал Риан, потянув приятеля за рукав. Еремей отвлекся от поплавка и посмотрел на черный, забрызганный грязью автомобиль. С водительского места выпрыгнул крупный мужчина средних лет с длинными седыми волосами, собранными в хвост. В сердце больно кольнуло. Еремей узнал водителя. Он не мог назвать его имени, и ему никак не удавалось вспомнить, где же он видел этого человека со стальными зубами (откуда?! Откуда он знает о его зубах?). В животе стало очень холодно и больно.