Хелен Саймонсон - Последний бой майора Петтигрю

Проплывая мимо сцены и бара, он не видел, как двое сплетничают за его спиной, но в краткую музыкальную паузу до него донесся мужской голос:

— Как думаешь, его попросят уйти из клуба?

И второй голос громко ему ответил:

— Я бы не стал, но секретарь говорит, что это та же история, что и с Джорджем Тобином.

Майор почувствовал, как пылает; когда он рискнул взглянуть на бар, мужчины уже отвернулись, и он не был уверен, о ком они говорили. Он оглянулся, надеясь увидеть, что кто-нибудь другой может заслуживать подобного порицания, и увидел, как старый мистер Перси кружит свою спутницу. Платье на ней перекрутилось, и пышная грудь грозила вот-вот вырваться наружу над молнией, а на спине возвышались два бугорка. Майор с облегчением вздохнул и подумал, что, возможно, клубу не повредило бы чуть ужесточить правила.

Однако ему по-прежнему не давала покоя мысль о Джордже Тобине, который женился на чернокожей актрисе, звезде популярного сериала. Проблема, разумеется, возникла только из-за всеобщего стремления обезопасить свою личную жизнь: все страшно возмутились, когда Тобин своим браком поставил весь клуб под возможный удар внимания со стороны папарацци и жадной до знаменитостей публики. Как уверял майор расстроенную Нэнси, комитет яростно отрицал, что все это дело имеет хоть какое-нибудь отношение к цвету кожи. В конце концов семья Тобина вот уже несколько поколений состояла в клубе, и все к ним очень хорошо относились, хотя они и были католиками ирландского происхождения. Тобин с радостью ушел из клуба, поскольку ему обещали принять в члены его сына от предыдущего брака. Ситуация разрешилась ко всеобщему удовлетворению, но Нэнси с тех пор отказывалась посещать клуб, и у майора в душе остался какой-то неприятный осадок.

Майор, словно вынырнув из мыслей о клубе, вновь обратил внимание на миссис Али. Она выглядела слегка озадаченной, как будто заметила, что он погрузился в свои мысли. Проклиная себя за то, что тратит мгновения танца понапрасну, он широко улыбнулся и так закружил ее, что земля начала ускользать из-под их ног.

Барабанная дробь возвестила о конце вальса, свет вспыхнул ярче и погас: настало время представления. Во внезапно наступившей темноте кто-то взвизгнул, кто-то вполголоса выругался, а из дальнего угла зала раздался звон бьющейся посуды. Все пытались найти свои места, а старый мистер Перси продолжал кружить свою даму, пока, один из официантов не согнал его с танцпола. Майор приложил максимум усилий к тому, чтобы без происшествий довести миссис Али до их стола.

Музыканты ударили в литавры, заиграла записанная музыка, и засвистел поезд. Проектор осветил белый экран, на котором появились пожелтевшие от времени фотографии Индии, которые сменялись так быстро, что невозможно было понять, что на них изображено. Майор с ужасом узнал их. Откуда-то приплыло воспоминание о том, как он маленьким мальчиком сидит на разрисованном слоне, и он понял, что Роджер похитил с чердака жестяную коробку с семейными фотографиями и выставил их на всеобщее обозрение.

Грохот аплодисментов заглушил слабое позвякивание колокольчиков; свет загорелся вновь, и зловеще-зеленый луч указал на танцовщиц, покачивающихся в ритме движения поезда и размахивающих самыми разными предметами — корзинами, коробками и множеством плюшевых куриц. Роджер сидел на чемодане, курил чрезмерно изогнутую трубку и просматривал газету, явно не замечая царящего вокруг разноцветного хаоса. Амина плавным жестом указала куда-то в сторону горизонта. Музыка, свистки поезда и мигающий экран вместе создавали куда более эффектное зрелище, чем предполагал майор, и он решил простить Роджеру кражу фотографий.

— Неплохо, правда? — сказал он миссис Али, и услышал горделивую и несколько нервозную нотку в своем голосе.

— Очень правдоподобно, — заметила миссис Джейкс. — Прямо как в Индии.

— Лично я никогда не сажусь в поезд без курицы, — сказала миссис Али, напряженно глядя на танцоров.

— Это произошло перед самым концом империи…

Дейзи Грин визгливым голосом пересказывала историю молодого британского офицера, который, ничего не подозревая, возвращался в Лахор в том же поезде, что и прелестная новая невеста магараджи. Тем временем Амина исполнила небольшой танец. Ее вуаль взвивалась светящимися арками.

— Она потрясающе танцует, — сказала Грейс, пока все аплодировали. — Как настоящая балерина.

— Разумеется, в то время танцевали только куртизанки, — сообщила соседям по столу Сэди Хан. — Жена магараджи никогда не стала бы так себя вести.

— Пути перекрыты! Пути перекрыты! — завизжала Дейзи.

Танцовщицы затопали своими звенящими ножками и принялись еще энергичнее размахивать курицами и корзинами. Роджер продолжал внимательно читать газету, не замечая ничего вокруг. Майор начал испытывать нетерпение. Он был уверен, что его отец куда быстрее бы сообразил, что атмосфера в поезде изменилась. Ему хотелось кашлянуть, чтобы привлечь внимание Роджера.

— Толпа головорезов напала на мирный поезд! — вскричала Дейзи.

В зал влетели одетые в черное дружки официанток с палками в руках.

— Наверное, не следовало давать им пиво до выступления, — заметила Грейс.

— Я бы и с дубинками был поосторожнее, — сказал майор и покосился на миссис Али, но она не улыбнулась его шутке.

Она напряженно смотрела на сцену, и лицо ее было неподвижно, словно гипсовая маска.

Фотографии замелькали еще быстрее, и головорезы предприняли серию вялых нападений на извивающихся девушек. Услышав со сцены веселый визг и хохот, майор нахмурился. Амина пустилась в энергичный танец с двумя нападающими, которые подбрасывали ее, когда она за них хваталась. Майор подумал, что ее исполнение вытягивает всю сцену. Наконец она вырвалась, бросилась в сторону и упала к Роджеру на колени. Роджер поднял голову от газеты и изобразил приличествующее случаю удивление.

— Жена магараджи молит британского офицера о защите, — продолжала Дейзи. — Он единственный мужчина в вагоне. Но он англичанин!

Аудитория разразилась одобрительными возгласами.

— Потрясающе, — сказала миссис Джейкс. — У меня просто мурашки по коже.

— Возможно, это аллергическая реакция, — мягко заметила миссис Али. — На Британскую империю, например. Такое бывает.

— Он переодел махарани как офицера… — продолжала Дейзи.

Майору не хотелось критиковать происходящее, но все же игру Роджера он никак не мог одобрить. Во-первых, он явно ориентировался скорее на образ Джеймса Бонда, а не британского полковника. Во-вторых, он отдал Амине свой плащ и ружье, а себе оставил пистолет; майор счел это непростительной тактической ошибкой.

Грохот выстрелов заглушил музыку и визг. Прожекторы засияли красным, и экран погас.