Антоний Амурский - Путь

И конечно, Марио писал Феникс. Ничего особенного, это был обычная переписка про жизнь двух людей. Но Феникс всегда необычно отвечала ему, каждый раз придумывая что-то новое. Когда на телефоне высвечивалось «Новое сообщение. Надя», внутри у Марио все замирало. И когда он узнавал, что у нее все хорошо, примерно догадываясь об этом по тексту смс «Катаюсь на воздушном шаре», «Я на радуге», «Пою и пью», Марио становился немного счастливее.

Он не пытался ей как-то рассказать, что он спортсмен и не плохо работает вместе с огромным Дреддом. Она отвечала ему, этого было достаточно.

В августе Судья заметно начал делать упор на технику. Когда в зале становилось невыносимо душно, они брали лапы, пэды и выходили на площадку.

Примерно тогда же Дредд сказал, что Марио сможет пробегать уже двойную дистанцию по парку. Отправляя Марио на второй круг, Дредд сам возвращался в Кентавр. Так длилось около недели. Со временем, Дредд вообще перестал бегать с Марио, разогреваясь только скакалкой.

Однажды они, порядком попотев в зале, как обычно тренировались на своей площадке.

— Два! — Дредд выставил пэды под левый удар ногой.

Марио послушно отштамповал два удара.

— Три! — Дредд выставил левый пэд под правый лоукик.

Марио послушно отбарабанил три удара подряд.

— Два! — поднял на хайкик.

«Эщь! Эщь!» — прорычал Марио, чувствуя, как пот срывается в сторону со лба.

— Четыре! — и Марио бил левый лоукик.

— Колено! — и Марио бил коленом.

Запиликал секундомер. Судья опустил пэды.

Марио пытался отдышаться. Он кивнул в сторону ограды:

— Смотри, Жек, девчонки…

С той стороны сетки, отгораживавшей площадку от дороги за воротами стояло две спортивных девушки. По-видимому, они уже давно наблюдали за парнями. Но заметил их Марио только сейчас. Увидев, что на них смотрят, девушки помахали, начали демонтрировать позы из бодибилдинга и показывать «класс!».

Судья заулыбался и двинулся к ним. Когда он уже отошел шагов на десять, Марио крикнул:

— Куда собрался?

Судья аж опешил.

— А как же быть железным, Дредд?! А?!

Судья вспомнил свою заповедь. Развернулся и вернулся в тот момент, когда зазвучал секундомер. Они продолжили.

Уже с середины августа Судья начал сам готовится к сезону.

Начались истощающие спарринги, которые Свят поначалу совсем невзлюбил. Когда Судья одевал боксерский шлем, его глаза приобретали хищный вид. По ощущениям в спарринге он напоминал дуб, ветви которого резкие порывы ветра приводили в движение.

Он отучивал Марио перекрываться наглухо, убегать.

— Да пропусти ты удар! Это ж не смертельно! — Дредд бил в ритм по перчаткам Марио, пытаясь немного развалить защиту того.

Марио чуть приопускал перчатки и тут же получал чувствительный удар по носу.

Со временем Марио приучился держать удар.

— Два! — и руки Марио с надетыми на них пэдами отлетали в стороны.

— Три! — и Судья бил три правых миддл кика.

— Колено! — орал Марио и Судья пытался пробить пэды вместе с Марио. Марио лишь терпеливо подлетал при этом.

Судья не успевал стряхивать пот, как Марио уже задорно кричал:

— Фрооонт! — и в следующий момент отлетал на пару метров от удара.

В следующий раз Марио уже орал:

— До конца!!! До конца!! Бить-бить!!!

Судья Дредд поднимал огромную кувалду и опускал ее на пружинившую огромную покрышку. Марио держал потертый секундомер и посматривал на время. Судья основательно подвыдохся.

— Бить! — «Слабак Дредд» — хотел сказать Марио, но воздержался.

Раунд для Судьи закончился. А вот Марио теперь взял свою кувалду и передал таймер Судье. Теперь они поменялись ролями. Теперь уже Судья своим рыком помогал Марио.

Закончив серию с кувалдой, Марио поставил ее на колесо, оперся и сквозь сбитое дыхание произнес:

— Дредд… ебе…надо… мегафоном работать… У тебя… орать… хорошо получается!

С погодой обычно им везло. Но вот однажды Марио пришел в Кентавр под проливным дождем. Прячась под зонтиком, он вбежал в вестибюль. Комплекс пустовал. Одна живая душа только сидела в тренерской в это время.

Марио переоделся и вошел в тренерскую.

— Осс! — развел он в стороны руки.

— Осс! — сказал Судья, подняв глаза от стола. Он обратил внимание, что Марио стоит босиком.

— Что смотришь? — спросил он.

— Дождь — ответил Марио.

— Валенок.

— Что, «валенок»?

— А что — «дождь»?

— Ну как… Мокро.

— Так ты что, бумажный что ли? Промокнуть боишься?

— Нет, но….

— Ты что забыл, Свят?! Ты же железный! Тем более людей нет — дорога свободная. Пошел-пошел-пошел, три круга по прудам!!! И чтоб быстрее, чем вчера!

— Осс!

— Чтоо?!

— Оссс!!!

Марио спустился в раздевалку, вставил наушники в уши, обул кроссовки и вышел на дистанцию под проливной дождь.

«До конца!» — висела гранитная надпись прямо перед его глазами.

Марио ступил в море. Он держал Феникс за руку и вел ее. Они шли по берегу, ступая босиком по границе воды и земли. Волны неспешно накатывали, окатывая их пузырящимися барашками по щиколотки. Феникс весело щебетала, Марио улыбался, слушая ее голос.

Они ступали по берегу залива. Феникс тихо сказала: «Давай присядем».

Марио чувствовал все теплоту и нежность ее кожи. Он ясно видел всю глубину ее глаз и такого ласкающе-твердого взгляда. И ему казалось все настолько прекрасным, что просто не могло быть реальностью.

Феникс легко потянула его на песок. Марио поддался.

Они присели на сухой песок. Море казалось иссиня-бирюзовым. Марио обвел взглядом небо от края до края. Оно было абсолютно безоблачным и таким глубоким, что хотелось нырнуть в него. На горизонте виднелся город. Обычный город с рвущимися в небо серыми громадами небоскребов, панельных домов и впалыми отверстиями окон. Серый город. Град Вины.

На пляже от горизонта до горизонта не было ни Души. Они были одни во всем мире.

— Вообще я не люблю махровые халаты, это такая мерзость, фу-фу-фу! — Феникс копалась в своей необъятной дорожной сумке в яростных поисках чего-то.

Марио набрал в ладонь песка и тоненькой струйкой выпускал его, чувствуя уменьшающееся количество и сжимающиеся пальцы.

— Шелковые халаты обожаю! Они восхитительны. Они такие… обволакивающие… — голос Феникс стал немного глуховат, потому что она с головой зарылась в свою сумку. Только волосы выбивались из-под холщового края. Марио поправил их. Точнее, заправил их туда же, в сумку. И улыбнулся.

— И вообще, кому пришло в голову придумывать халаты, сделанные из полотенец! Ума не приложу! — Феникс все больше зарывалась в недра сумки.

Марио думал, чтоб еще сделать такого, как тут она с растрепанной шевелюрой вынырнула из сумки.

— Нашла! Уголек, держи! — и она протянула ему старую, потертую бутылку виски. В горлышко была наполовину вбита пробка, а внутри бултыхался свернутый листок. Марио с недоверием взял бутылку.