Антоний Амурский - Путь

— Да как в Кентавр пришел, с тех пор и не был.

— Давай посмотрим, что у нас в тех клубах творится — Судья Дредд повернул свою руку к сумке с документами и ловким движением извлек планшетник.

— Вайфай должен быть — он задумчиво смотрел на мерцающий дисплей, водя по нему пальцем. Свят с интересом наблюдал за ним и думал, как Судье хватает силы не раздавить планшетник в руке.

Людей в хелсе прибавилось. Марио временами обводил поверхностным взглядом всех присутствующих.

— Я иногда просматриваю фотоотчеты с других клубов. Сравниваю, что там у них хорошего… — Судья развернул планшетник так, чтоб было видно им обоим, — и меня поражает, насколько люди отличаются внешне от наших красивых посетителей.

Судья вывел на дисплей один из фотоотчетов и начал пролистывать фотографии.

— Смотри, сколько любителей покуражиться, просадив туеву хучу денег! Посмотри на эти лица! Их лица перекошены от частого посещения этих подвалов и темниц! На лицо уже ярко выраженная ассиметрия их глаз и губ!

Марио слегка кивнул. На фотографиях действительно мелькали лица «не первой свежести».

— Глянь-глянь! Эта якобы сладкая ночная жизнь проникает в них. И изменения отражаются на внешности! Особенным приколом отличаются фотографии пьяных парней. Вот, смотри — Судья Дредд веселился от души, — парни, которые пришли в клуб, поднапились и не сняли девчонок — внимание! — отличаются особой ласковостью!

Замелькали фотки, где молодые парни в порыве чувств стремились обнять друг друга, показывая свою «крепкую дружбу». Кто-то прижимался щекой к своему другу, кто-то пытался обнять друга обеими руками. Выглядело это необычно.

— Это конечно, понятно, что парни питали друг к другу самые теплые дружеские чувства, когда к ним подошел фотограф. И им захотелось забраться друг на друга, дабы запечатлеть порывы их крутого союза. Но это потом смотрит весь город. А городу по фигу на чувства этих парней. Они видят то, что видят. А выглядит это — Судья побил мощным пальцем по планшетнику, — не по-мужски противно!

— Или вот другой фотоотчет со вчера. Еще с одного клуба… — он начал скользить по ссылкам.

«Мы с Ди вроде так не зажимались» — думал Марио. Он повел свой взгляд слева направо, высматривая вновь подошедших. Знакомого народу прибавилось. Кто-то поймал взгляд Марио и помахал. Марио махнул в ответ.

— Иллюзия вот этого удовольствия, вот что губительно для этих людей, смотри… — Судья загрузил следующую линию фотографий.

И тут в зал вошли они.

Надменный взгляд поверх всего снующего, степенная походка и явное ощущение королевской вседозволенности. Она шла рядом, грациозно ступая в облегающем ее алом платье. И за ними эти трое, в своих футболках…

Хлесткий удар ревности снес спокойствие Марио в сторону. В ходе их переписок летом, теплого общения в интернете и коротких звонков у Марио создалось чувство, что Феникс только его, одна, больше не принадлежащая никому. И тут Индиго смел взять и привести сюда ее с таким видом, будто имел право на все. Привести сюда, в место, которое стало домом Марио.

Марио воспринял это как личный вызов своему достоинству.

Они прошли к столику, который стоял примерно в центре второго уровня, то есть в том же ряду, в котором стоял стол Судьи Дредда.

— …мне даже кажется, что в некоторые заведения специально не пускают фотографов, дабы не показывать, как люди там превращаются в животных…

Марио чувствовал, что внутри зреет громадный вулкан. Он чувствовал пульсирующую лаву, резко прилившую к вискам, чувствовал, как надулись его руки и напряглись ноги. Взрывная энергия увеличивалась в объеме.

— …иногда они фотографируют, когда люди уже совсем синие… Тогда либо фотки не выкладывают, либо происходит скандал…

— Жека, посудишь нас — к Судье редко обращались таким тоном.

— С кем это? — Судья редко удивлялся.

— Да старый знакомый один пришел… — и Марио встал из-за стола и направился к столику Индиго, движимый яростной энергией ревности.

— Привет, Индиго! Выходи на бой! Сегодня, я и ты — Марио тяжело дышал от возбуждения, ревность застилала глаза. Он оперся руками в стол.

Индиго на секунду опешил от неожиданности. Марио этого хватило, чтоб улыбнуться. Он перехватил изумленный взгляд Феникс. Она смотрела на него своими кристалльно-зелеными глазами. И Марио обожал эти глаза.

Индиго вспоминал резко возникшего перед их столом персонажа, а когда его ассоциативный ряд привел его к решению, выдал:

— Эй, эй! Стой-стой! Осади, мальчиша! Я не дерусь, ха-ха! Я все дела решаю разговорами! — Мажор произнес это с максимальной уверенностью, на которую был способен.

— Индиго, может его того, выставить? — спросил один из Боксеров, который находился по левую сторону от Свята.

Марио приблизился к лицу Боксера. Ярость пульсировала перед глазами. С этого расстояния боксер мог достать его коротким ударом справа. А Марио думал, что если тот рыпнется, он резко срежет тому пол-лица своим левым локтем. Свят посмотрел своим ощерившимся взглядом прямо в глаза боксеру.

— Только попробуй. Дернешься — и вас всех отсюда выпнут как щенят — Свят поймал краем глаза заинтересованный взгляд Судьи Дредда и еще человек пять знакомых парней с Кентавра, — тут никто никогда не дрался за пределами клетки. Это святое место для меня, для всех. Вас могут выпроводить тут же. Кроме нее — Марио опять посмотрел в зеленые глаза.

У Боксера от эмоций задергался рот и чуть задрожали руки.

— Веня, держи себя в руках, — сказал Индиго, — мы с тобой это уладим…

— Ты принимаешь вызов? — перебил Свят. Он уже хрипел от ненависти. Он видел боковым зрением, как к ним начинают подходить люди.

— Твой вызов драться в клетке, чтоб все на это смотрели как на драку взбесившихся псов, я не принимаю — отчеканил Мажор.

— Хрен с тобой, Индиго! — Марио еще раз на секунду задержался на изумрудных глазах, с силой оттолкнул стол и пошел обратно.

— Вэй, вэй, парни! У нас все споры решаются только в клетке! — услышал Марио в спину.

— Ты ему это скажи! — он пронзил грудь Индиго указательным пальцем.

Чуть замедлившись, он пошел дальше к столу Судьи Дредда.

— Отказался? — улыбаясь, спросил Дредд.

— Ну — Марио с негодованием допил свой коктейль.

— Отказ — эт нехорошо! — Судья Дредд расплылся в улыбке. — Твоего друга-то, Свят, здесь уважать не будут!

— Он мне не друг!

— Что отказался? Говорит, шахматист по жизни?

— Да не, типо, его это не достойно.

К ним приблизился тот парень, который кричал про клетку.

— Судья, это твой спортсмен?

— Да, Боря, это мой друг, а что?

— Почему он ведет себя так, а? Орет, на людей кидается? Подошел — предложил. Не все же соглашаются. Отказ есть отказ.