Пилип Липень - Ограбление по-беларуски

— Автоматом пользоваться умеешь?

Лявон покачал головой, он ни разу в жизни не имел дела с оружием. Он со слабым интересом взял в руки автомат, протянутый Рыгором, и с трудом удержал его, тот оказался неожиданно тяжёлым.

— Я знаю, что надо целиться в мушку и давить на курок, вот и всё, — Лявон прицелился в стоящий неподалёку дорожный знак. — И ещё знаю, что где-то сбоку должен быть предохранитель.

Рыгор показал ему предохранитель. Лявон снова прицелился в знак и со сладким замиранием в животе нажал на курок. Ничего не произошло. Рыгор объяснил, что сейчас автомат как раз таки на предохранителе, что если нужно стрелять, то предохранитель нужно переключить, и что сейчас всё равно не выстрелит, поскольку затвор не передёрнут. И вообще рано пока стрелять, можно спугнуть охрану.

— А у тебя такой же? — спросил Лявон. Настоящий, серьёзный, новенький механизм произвёл на него впечатление, он увлечённо смотрел на сумку Рыгора, ожидая появления оттуда новых чудес техники. Даже всегдашнее сонное выражение исчезло с его лица.

— Да, такой же один в один!

Рыгор бросил футболку в сумку, встряхнул автомат в руках, отстегнул и опять пристегнул магазин, вытер пальцем пятнышко масла со ствола, а палец вытер о вазу. Палец оставил на вазе серовато-жёлтое пятно. Рыгор посмотрел на Лявона и со смехом толкнул его прикладом своего автомата в плечо:

— Посвящаю тебя в рыцари, братуха Лявон! Будь храбр и дерись как лев!

Лявон смотрел на него и вопросительно улыбался. Эта улыбка нравилась Рыгору, вызывая у него ощущение молодости, простоты и спокойствия. Но одновременно Рыгор понял, на этот раз окончательно, что Лявон напрочь не воспринимает юмора и над своими шутками ему придётся всегда смеяться самому. Рыгор почитал чувство юмора за важное качество, без которого считал человека глуповатым, но теперь не огорчился, а только почувствовал к Лявону какую-то особенную жалость. Рыгор помолчал, глядя в землю, и его мысли постепенно вернулись в нужную колею:

— У меня с собой ещё пару магазинов, но придётся нам стрелять или нет, это ещё вопрос. Как думаешь, этой сумки для денег хватит? Может, сходить и купить пару больших мешков?

— Не стоит, — отвечал Лявон, — у меня рюкзак почти пустой, там только пакет с соком. Можно его допить и выбросить. Хочешь сока?

— Давай! Кстати, надо бы подкрепиться перед таким делом.

Рыгор положил автомат рядом с собой на вазу и достал из сумки початую пачку вафлей и бумажный пакет. В пакете оказалось с десяток ломтиков докторской колбасы.

— Бери! Пожуём и вперёд.

Лявон отломил половинку вафли и стал жевать. Автомат он опустил на колени и поглаживал его корпус свободной рукой. От пальцев на прохладном гладком металле оставались лёгкие, быстро тающие влажные следы. Лявон думал о том, что Адам Василевич прав, и наука с технологией способны дарить человеку радость, в том числе и созерцательную, ничуть не меньшую, чем живая природа. Когда вафельные крошки просыпались на предохранитель, он аккуратно сдул их и обеспокоенно спросил у Рыгора, не могут ли крошки повредить оружию.

— Ха. Калаш ничем не испортишь! Это тебе не часы с кукушкой. С ним даже ванну можно принимать, не сломается, — Рыгор уже съел почти всю колбасу, но было видно, что он не наелся. — А ты чего не ешь? Ладно, на потом оставим.

Рыгор допил сок, взял в зубы вафлю, а остальные вместе с остатками колбасы сунул в сумку. Сумку закинул за спину, ремень автомата надел на шею и встал.

— Где тут мусорка у них? Пакет выбросить.

Лявон тоже встал и огляделся. Ближайшая мусорка, чугунная, выкрашенная в зелёный цвет, виднелась у входа в банк. Они двинулись.

Остановить их никто не пытался, хотя Рыгор был готов к тому, что охрана, увидев по видеокамерам вооружённых людей, выскочит на защиту. Они беспрепятственно достигли мусорки, в которую метко полетел пустой пакет из-под сока, и остановились у зеркальных дверей. Рыгор ещё раз прочёл расписание, указывающее, что в Управлении сегодня выходной, но надежду не отнимающее, отсылая к Операционному залу в цокольном этаже. Рыгор на всякий случай подёргал все ручки — закрыто. Переглянувшись, они вернулись по мосту назад, к лесенке, ведущей вниз, к цокольному этажу и прошли мимо зелёного решётчатого забора, ограждающего стоянку инкассаторских автобусов, тоже безлюдную.

Вывеска у входа в Операционный зал отняло надежду: сегодня, в воскресенье, был абсолютный выходной. Рыгор сразу почувствовал, как он устал за эти сутки, какая потная его футболка, как далеко возвращаться домой и как тяжела сумка. Взглянул на Лявона. Тот виновато разглядывал свои туфли, чёрные, пыльные, с острыми носами. Рыгор пересилил себя и оптимистично сказал:

— Ну что… Раз уж так вышло, пойдём сегодня в баню!

Лявон задумался, хочется ли ему в баню. С одной стороны, омыть с себя пыль, грязь и усталость, скопившиеся за несколько дней, а с другой стороны — снова дальняя дорога, нечистый кафельный пол в раздевалке, телесно-мясная многолюдность. Он уже начал было открывать рот для отказа, как вдруг Рыгор, видимо, для очистки совести, потянул дверь Операционного зала на себя, и она отворилась. Рыгор бросил на Лявона загоревшийся взгляд и вошёл, придержав дверь для друга.

Они оказались в небольшом тамбуре со стенами, оклеенными объявлениями, списками услуг, рекламами вкладов и планом пожарной эвакуации на стенах. Справа стояла прозрачная кабинка вахтёра и вертушка, за которой просматривалась лестница наверх; налево тянулся скучный длинный зал, заполненный по обе стороны кабинками кассиров, с деревянной отделкой внизу и стеклянными перегородками в верхней части. Рыгор кивнул Лявону на зал, но тут же поднял указательный палец, как бы вспомнив о чём-то. Он опустил сумку на пол и извлёк из неё две зимние вязаные шапки с прорезанными для глаз дырками — одну чисто белую, а вторую тёмно-синюю с голубой полоской. Рыгор надел белую шапку, а синюю протянул Лявону.

Шапка прижимала нос и мешала дышать. Лявон двигал её из стороны в сторону, пытаясь найти удобное положение. Они вошли в зал, унылую казённую обстановку которого немного скрашивал пухлый кожаный диван у входа. В зале не было никого: ни охраны, ни посетителей, ни кассиров, и Рыгор в очередной раз порадовался счастливому совпадению, приведшему их сюда именно в воскресенье.

— Похоже, сегодня выходной даже у охраны, никто нас не встречает, — сказал Рыгор вполголоса. — И правильно, нужно же им когда-то мыться! Вот только почему дверь не заперли?..

В этот момент в одной из ближайших кабинок они увидели человека, до этого он сидел на корточках, а теперь распрямился. Он не замечал вошедших, стоя к ним спиной и возясь с чем-то у шкафа. Лявон и Рыгор, не сговариваясь, двинулись к нему. Лявон снял автомат с предохранителя и передёрнул затвор, звук вышел громкий и звонкий. Служащий повернулся к ним. Он держал в руках чашку и ложечку и, по всей видимости, был занят завариванием чая.