Мордехай Рихлер - Всадник с улицы Сент-Урбан

— Сделал двадцать девять боевых вылетов и ни разу ни одного ангела не видал. Да и никто из наших ребят не видел.

— Может, они были в другом месте? Или летали выше.

— A-а, народ на это больше не покупается. Да ведь и в космос уже летают! Астронавты их тоже не видели.

— Ну, положим, русские, если бы и увидели, все равно б не сказали, — возразил Джейк.

Ньюби над этим подумал, взвесил.

— Послушайте, — привстав, проговорил Джейк. Он был уже весь в поту и дрожал как осиновый лист. — Мы все еще падаем!

— А как же. Ему же надо эшелон сменить! Надо полагать, переходим на десять тысяч футов.

Крылья все еще держатся. Причем оба. И двигатели вроде бы работают нормально.

— Зачем? — спросил Джейк.

— Если произойдет взрыв…

Типун тебе на язык, Ньюби!

— …можно будет хотя бы дышать без кислородных аппаратов.

В это время командир по громкой связи объявил, что для тревоги повода нет, пассажиров просят лишь потушить сигареты и пристегнуть ремни.

Джейк тут же заказал себе еще выпивки.

— Все будет хорошо, — пропела стюардесса.

— А я разве спрашивал?

— Беспокоиться совершенно не о чем, — как заведенная, продолжила она.

Неподалеку безутешно заплакала женщина. Кто-то громко молился.

— Когда-нибудь думали над тем, откуда мы тут взялись? — спросил Ньюби.

Не обращая на него внимания, Джейк принялся писать письмо Нэнси.

— На Землю нас какой-то высший разум высадил. Из другой галактики. Причем сразу трех рас. Белой, желтой и черной. Мы экспериментальный материал. Растем, как все равно в космической теплице. А им надо знать, кто крепче, какая раса верх возьмет, и тогда начнут заселять другие планеты.

Самолет заложил вираж, в иллюминаторах показались строения аэропорта Орли. Такие близкие и такие недоступные.

— Расчетное время прибытия в Париж — через восемь минут, — объявил командир.

Стюардесса шла по проходу между сиденьями, у каждого ряда повторяя, что все будет хорошо, а заодно предлагала пассажирам вынуть из карманов колющие и режущие предметы.

— Вот он — момент истины! — сказал Ньюби, поднимая бокал. — У вас как — ничего перед глазами не проносится?

— Заткнитесь Христа ради!

Еще одна стюардесса обратила внимание Джейка на то, что он сидит у аварийного выхода…

— Разве?

…и показала, как его открывать.

Произведя окончательный заход, самолет вышел из виража, мягко коснулся бетона и, немного не доезжая терминала, качнувшись, остановился. На площадке ждали несколько машин «скорой помощи» и пожарных, но пассажиры покидали самолет самым обычным образом, разве что все как пьяные.

— Правда же, было здорово? — вдруг вырвалось у стюардессы.

Ну, в общем, да. Джейк спросил ее, в чем была проблема.

— Кто-то над нами подшутил, — ответила та. — Но не принять мер безопасности мы же не можем!

Когда пассажиров собрали на безопасном расстоянии от самолета, командир экипажа объяснил:

— Мне сообщили, что на борту может находиться бомба.

Поскольку некий аноним, звонивший во французский центр безопасности полетов, сообщая о самолете, который будто бы может взорваться, точно указал номер рейса и время вылета, начальство в авиакомпании не могло не отнести ситуацию к разряду весьма опасных. Он сожалеет о причиненных неудобствах и т. д. и т. п.

На время, пока сотрудники службы безопасности обыскивают самолет, багаж пассажиров выгрузили на летное поле. Каждого попросили найти свои чемоданы и открыть для досмотра.

— А это что? — спросил Джейка проверяющий, указав на ничем не маркированные, похожие на пули штучки, оказавшиеся в коробочке из-под ленты для пишущей машинки.

— Это чтобы лечиться, — покраснев, ответил Джейк.

— Каким образом?

Народ начал на них с интересом поглядывать.

— Можно я вам кое-что скажу… гм… гм… наедине?

Они отступили в сторонку, при этом проверяющий железной хваткой держал Джейка за запястье.

— Это суппозитории.

— Говорите, пожалуйста, громче. Тут шум такой…

— У меня геморрой! Как у Карла Маркса, между прочим.

Остаток пути летели спокойно, но по прилете Джейка ждали неприятности еще худшие. Продюсер, с которым он должен был встретиться, не смог его дождаться и улетел в Нью-Йорк. Забронированный заранее номер в отеле успели отдать другому, и Джейку пришлось коротать ночь в душной и полной комаров комнатке какой-то захудалой ночлежки. В Лондон Джейк вернулся в расстроенных чувствах, страдая похмельем и с единственной мыслью: с каким наслаждением он бы убил Гарри Штейна!

В знакомом магазине одежды Джейк нашел Руфь.

— Мне надо немедленно повидаться с вашим новым приятелем. Вы можете мне сказать, где он работает?

Пожалуйста. В консалтинговой фирме Оскара Хоффмана.

— О нет! — Боже мой, этого не может быть!

— Почему нет?

Гарри согласился встретиться с Джейком в полдень в Сохо, в баре «Йоркминстер».

— Я тебя бить не буду, Гарри. Не буду тебе зубы вышибать. Хочу просто предупредить, что нанял адвоката. Буду добиваться, чтобы тебя привлекли за угрозы и вымогательство.

— Не представляю, о чем это вы говорите?

— Что, если бы кто-нибудь из пассажиров умер от инфаркта?

Гарри лишь крутил головой, изображая недоумение.

— Ах ты, извращенец, вонючка ты мелкая! — и Джейк схватил его за грудки.

— По-моему, это мне надо срочно бежать за адвокатом, — высвободившись, проговорил Гарри. — Потому что мне, например, ясно как день, что вам нужна помощь психиатра.

— Это ты псих, Гарри, а не я.

— Нет, я настаиваю: у вас явный параноидальный бред.

— Ну ты и фрукт! — сказал Джейк, заказав им обоим по следующей. — Ты не обычный мудак и извращенец. Я начинаю думать, что ты очень, очень редкостный образец. А теперь, мой психически больной дружочек, скажи-ка мне, давно ли ты работаешь у Оскара Хоффмана?

— Да десять лет уже.

— Так, значит, там мы и встречались?

— Конечно.

— И ты видел мои отчеты и знаешь, как обстоят мои дела?

— Ну-у, чтобы не прерывать разговор, я соглашусь с этим утверждением.

— И ты наверняка в курсе, что меня сейчас вовсю трясут инспектора налогового ведомства.

— Нет, — бесстрастно отозвался Гарри.

— Сколько ты получил за то, что сдал меня?

— Да ты, парень, и впрямь параноик.

— Гарри, бесстыжий ты самоучка, психиатрия это не только «пингвинские» книжки.

Глаза Гарри полыхнули злобой.

— Сколько ты получаешь за то, что стучишь на меня? Десять процентов?

— Я полностью отвергаю эти обвинения. Если соблаговолите заявить о них официально, будете иметь дело с моими адвокатами.

— Ты идиот и сволочь!

— Что касается интеллектуальных возможностей, то — как насчет письма из Менсы? Или еще не получили?

Джейк полез в карман, вытащил две пятерки и сунул их Гарри.