Рышард Клысь - «Какаду»

— Что тебе сыграть? — спрашивает он.

— Полечку… Может, для начала что-нибудь польское…

Посвист играет польку, а Лилиан исполняет танцевальное соло. Эта немолодая уже женщина, некрасивая, с птичьим, густо накрашенным лицом, выглядит в танце трагикомически. Она кружит вдоль столиков, держа руки на бедрах, в такт мелодии, исполняемой Посвистом, притопывает, хлопает в ладоши, неуклюже выполняет какие-то пируэты, а зал сотрясают взрывы хохота.

Рен стоит, опершись о косяк двери, ведущей в буфет, уставившись глазами в потолок, а по его неподвижному лицу сползают слезинки.

Полька кончается, но Лилиан с ходу танцует еще несколько тактов.

Посвист ударяет раз-другой по ладони гармоникой и заявляет с деланной серьезностью:

— Танец был первоклассный!.. Ну а сейчас что-нибудь американское…

— Может быть, чарльстон?..

— А как это играть? — спрашивает Посвист.

— В ритме фокстрота…

Посвист играет, а Лилиан, к удивлению и одновременно к радости зрителей, подпрыгивает совершенно так же, как и при польке. Зал надрывается со смеху.

— Довольно! — раздается вдруг громкий возглас Дзика. — Хватит!

Лилиан останавливается на полутакте. Глядит испуганно на Посвиста.

Дзик, наклонившись над грудой денег, хлопает колодой карт о край стола и кричит в слепой ярости.

— Хватит с меня! Слышишь?.. Мошенник! Ты обманывал меня с самого начала!..

Фабиан иронически улыбается.

— Не ерепенься…

— Ты обыграл всех ребят по очереди!..

— Я никого не заставлял играть, — весело отвечает Фабиан. — В покер надо уметь…

— Это был не покер! — прерывает его Дзик. — Обыкновенное воровство!..

Фабиан щурит глаза в злобной усмешке.

— А ты меня поймал за руку?

— Все проиграли! — бушует Дзик. — Чудес не бывает!

Фабиан снова улыбается.

— Плохо ты меня знаешь… — Он хладнокровно сгребает обеими ладонями деньги. — Здесь, в зале, нет такого фрайера, который бы со мной справился…

Грозный тяжело поднимается со стула. В одной руке держа бутылку с водкой, в другой — стакан, он направляется через зал к столику Фабиана.

Взоры присутствующих обращены на него в полной ожидания тишине. Слышен лишь громкий стук его подбитых гвоздями сапог.

— Ты уверен?! — восклицает он. — Ты в самом деле так думаешь?!

Фабиан искоса глядит на Грозного. На его губах играет циничная усмешка.

— Знавал я одного-двух ловкачей… — признает он. — Но такого, чтобы со мной совладал, еще не довелось встречать…

Грозный ставит на стол бутылку.

— Сыграем…

Фабиан с сомнением качает головой.

— Покер — это мужская игра… — замечает он спокойно.

Грозный цепенеет от неожиданности.

— Умереть хочешь?! — спрашивает он сдавленным голосом.

Фабиан испытующе глядит на Грозного. Лицо его посерьезнело.

— Я хотел сказать, что играю только по высшей ставке…

Грозный тяжело дышит. Вытаскивает из кармана наган. Подбрасывает его на ладони.

Фабиан настороженно следит за ним.

— Спрячь игрушку, — говорит он неторопливо. — Меня не испугаешь… На столе сто кусков… Имеешь столько же — можем сыграть… Иначе нечего и браться за карты…

Грозный неторопливо разряжает барабан нагана. Кладет на стол шесть патронов. Седьмой оставляет в револьвере.

— Сыграем по самой высшей ставке, какую можно поставить в покер… — заявляет Грозный.

Он садится на место Дзика, по другую сторону столика. Наливает в стаканы водку.

— Вытащи свой пугач, — приказывает он. — И оставь в барабане только одну косточку…

Фабиан делает, что велит Грозный. Перед ними лежат теперь два револьвера.

— Тот, кто продует ставку, стреляет себе в лоб по команде выигравшего, понял?

— Нет, — отвечает Фабиан. — Это не игра…

— Умереть хочешь? — тихо цедит Грозный.

Фабиан с напряжением вглядывается в его лицо. Он молчит, так же как и все остальные в зале. Фабиан делает движение, словно бы намереваясь встать. Грозный хватается за револьвер. Фабиан застывает на месте.

— Ладно, — бросает он через мгновение. — Сыграем… Но монета этого торговца, которого ты сегодня убил, не принесет тебе счастья…

— Увидим…

— О чем это они? — спрашивает Рен у Крука, который подошел к нему в этот момент. — Что происходит?

— Как, ты не знаешь?! — удивляется Крук. — Грозный вместо пэпээровца, который должен был приехать, ухлопал продавца образков…

— Ничего себе… — тянет в задумчивости Рен. — Неплохо для начала…

— Я выйду, — заявляет неожиданно Крук. — Нет охоты смотреть на побоище…

Рен не отвечает.

— Кто раздает карты?

— По три раздачи каждому, — говорит Грозный. — Можешь сдавать первым…

Фабиан вздыхает с облегчением. Берет карты. Тасует их с профессиональной ловкостью. Грозный перекладывает колоду. Фабиан раздает по пять карт.

Грозный заглядывает в карты. Отбрасывает три. Фабиан берет две, Грозный — три.

— Играем на всё, что на столе?..

— Только один из нас останется в живых, — заявляет со злобной ухмылкой Грозный. — Ему достанется монета, и он будет возглавлять банду, уразумел?

Фабиан иронически улыбается. Постепенно к нему возвращается самоуверенность.

— Что у тебя? — спрашивает он быстро.

— Шесть бабок, два юнца…

Грозный кладет на стол три дамы и два валета.

— Порядок, — восклицает обрадованный Фабиан. — Ты проиграл…

Он бросает на стол четыре короля и туза.

Грозный берет наган. Сидящие за столиками люди с шумом отодвигают стулья и пробираются к стене.

Грозный приставляет к виску револьвер.

— Раз, — кричит Фабиан.

Грозный нажимает указательным пальцем курок, барабан поворачивается на одну ячейку.

— Два, три! — командует быстро Фабиан. — Стреляй!

Барабан останавливается. Грозный нажимает на курок. Раздается сухой треск. Боек ударяет в пустое отверстие.

По залу проносится глухой вздох облегчения.

Рен покидает корчму. Он взбудоражен, курит сигарету, жадно затягиваясь. Оглядевшись вокруг, смотрит на дорогу, по которой как раз стадо коров возвращается с пастбища. За пастухом следует, как тень, вооруженный мужчина.

Медленно приближаются сумерки.

Рен направляется к вилле доктора. Пройдя несколько метров, останавливается. С противоположной стороны к нему приближается Вятр.

— Ну и повоевали мы сегодня!

— Да.

— Я был у Кордиана.

Рен молча кивает головой.

— Это уже не войско, старик, — с грустью говорит Вятр. — И не война. Это конец.

— Да.

— Что за день! Такой сумбур, столько беготни, свар. И три ненужные смерти.

— Это верно.

— Я на такое не гожусь, — продолжает Вятр. — Сыт всем этим по горло.

— Я тоже.

— Эх, поехать бы куда-нибудь к морю…

— Почему именно к морю? — удивляется Рен.

— А потому, что гор с меня предостаточно… А тебе разве нет?