Андрей Скубиц - Легко

Когда я голый живот…

Вундеркинд / 22.02.2008 / 16:26.

Что это за двенадцатилетний подросток, который пишет стихи о том, как он воткнет нож в горло своим родителям? Вот, почитайте:

Это же сума можно сойти. И это — стихи о собственном отце!

Загруженный / 22.02.2008 / 22:56.

Вундеркинд, ты не просекаешь, это она написала о своем парне.

Scary.guy / 22.02.2008 / 22:56.

Я могу сказать только: ХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА.

ТЫ ВСЕХ ПОРЕЗАЛА! ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ ЗАГУБИЛА НА ХРЕН!

КАК КРУТО, МОЛОДЕЦ! А ты вообще знаешь, что самое клевое, это когда ты через двадцать лет притащишься домой, а дома-то уже НЕ БУДЕТ! А знаешь почему? Потому что ты его собственными руками разрушила! ГОВНЯЧКА! Просто нелюдь, позерка хренова.

Злой / 22.02.2008 / 14:34.

Тебя совершенно не волнуют эти слизняки вокруг, они недоделанные по сравнению с тобой. Держись, ты сделала большое дело. В мыслях я с тобой. Романтика.

Повар / 22.02.2008 / 19:31.

Круто, ну ты даешь! У меня даже поднялось. А все из-за тебя.

ТУТ заглядываю в комнату Тима. Он сидит на самом краю кровати, натягивает себе одеяло на глаза. Когда дверь открылась, он натянул одеяло через голову, потом посмотрел через щелочку, увидел, что это я, спустил одеяло до подбородка, но не больше. И смотрит на меня, глаза у него совершенно круглые. На темечке два свалявшихся волоска, которые сейчас смешно торчат. Освещает его только лампа из коридора.

У меня странное ощущение, когда я на него смотрю, он кажется таким мягким и теплым.

— Мы поругались, Тим, извини, — говорю я ему. — Мы немного поругались, но сейчас уже все хорошо. Так что ты спи.

А сейчас на первом этаже действительно все успокоилось, как и должно быть. По-видимому, все уже закончилось.

ТУТ в принципе уже все равно, потому что Тим даже и не думает засыпать. Он меня не слушает.

— Сейчас все успокоится, Тим, давай, засыпай, — говорю я, потому что он действует мне на нервы. И думаю: да что с тобой, ванька-встанька? Ну какая тебе разница, что у меня в руках нож? Может, я колбасу себе резала, покушать захотелось. Он же не в крови, вот дурак.

ТУТ я уже рядом с ним и держу подушку. Сейчас бы надо снизить шум, что-то там внизу громыхает, не знаю, что, Иеремия открывает шкафы? Мне не нравится, когда ковыряются в наших вещах.

— Да ложись, — говорю я и держу подушку над его лицом, а у него совсем круглые глаза. Я ему так тихо сделаю, что будет совсем все спокойно. Засыпай, что с тобой будет. Кто ты вообще. Так, никчемный гарнир. Из-за тебя я не могла остаться там, на галерее, и смотреть. Должна была прийти сюда, чтобы ты не умер от страха и какую-нибудь глупость не сделал.

Ха, ха.

6petrusa66 / 25.02.2008 / 15:29.

Здесь почти никто из вас не знаком с Иеремией, это хороший, приятный и любящий человек. С ним легко и весело. Фактически мне всегда с ним было весело. Когда я его увидела в первый раз, он мне показался вполне нормальным; а когда я его узнала поближе, он мне вообще понравился, крутой парень и все такое. Рядом с ним каждый чувствовал себя легко и просто, даже те, у кого были проблемы. Мне его безумно не хватает. Не понимаю, почему СМИ так нравится все преувеличивать, делать из мухи слона, делая вид, что они все знают. Ну да, парень оступился, ну и что… Получить 30 лет за решеткой, хотя он знал, на что идет, он все равно это сделал, потому что любил Агату и жертвовал собой ради любви.

Zazhigaj.blaz / 25.02.2008 / 18:02.

Эй, корова, слушай сюда! Этот Иеремия, похоже, совсем спрессовал тебе твои куриные мозги! Побрей себе башку под коленку и сделай татуировку — череп — на башке, чтобы все видели, какая ты дура набитая, хотя я уверен, что это можно увидеть и так. Двадцатитрехлетний педофил, убийца детей? Крутой парень? ПОШЛА ТЫ НА ХЕР! И ты, и твой Иеремия.

Бее, коза больная!

6petrusa66 / 25.02.2008 / 15:29.

Какие громкие слова от кого-то урода. Да ты сначала научись писать слово татуировка. У людей своя голова на плечах, поэтому ты сначала побрей свою косматую задницу, обезьяна. Агате никогда не составляло труда прикинуться, что ей 17 лет. У нее большие сиськи. Иеремия тоже думал, что ей 17 лет. И никто мне не прессовал мозги. Какой примитивный приемчик — ниже плинтуса! Ну да, классика, Хайль Гитлер, конечно! А что касается убийцы детей, может, тебе лучше спросить, почему Агата сама держала брату глаза открытыми, чтобы он видел, как убивают его родителей, и почему она сама его порешила? Стерва и сука, она всем своим бывшим говорила: если ты меня любишь, помоги порешить родителей. Это правда, это я знаю из первых рук, а ты даже не из нашего района, откуда тебе знать. Пока-пока, тупой ты закомплексованный козел…

Свет зажегся, я подняла подушку с лица Тима, а в комнате — Иеремия. Весь в крови, как в фильме ужасов. Тим только сейчас похоже, все понял, был на грани, его аж трясло. Единственное, чего я хотела, так это держать подушку над его головой, чтобы он ничего не слышал, только никак не получалось. Он это за шутку не принял. Хотя сейчас внизу было совсем тихо.

— А его ты сделаешь, — говорит Иеремия. — Где твой нож?

Я совсем обалдела. Тима, я? Именно его?

Иеремия уже взял в руки нож, который я положила на письменный стол Тима, и протягивает его мне.

— Ты что, совсем спятил? — говорю я.

Иеремия как-то странно усмехается: кажется, он не в себе. Я его даже боюсь. Крутой мужик, ничего не попишешь.

— Нет, давай ты. — Чтобы поняла, что это значит. Что, разве я не достаточно постарался? И все для тебя.

Вообще ничего не соображаю. О боже, дурдом!

— Нет, я не могу, — говорю. Мне противно. Раньше мне не было противно, там, в гостиной, а сейчас да. Может, потому, что эта комната меньше и темнее, у брата вообще слабая лампа, и такая тишина внизу, тихий ужас…

— Это нас свяжет, — говорит он. Рука у него совсем кровавая, а нож без единого пятнышка, как будто только что из магазина. — Нас ничто другое так сильно не свяжет, чем вот это, даже бог или дьявол. Мы сами решаем, что идем в ад.

Мы — союзники мрачных душ, мы братья принца ночи!

В бесконечной агонии узнаешь свое поражение.

— А можно сразу в сердце? — говорю я.

Даже не знаю, почему я это сказала, как-то само собой получилось. Видно, потому что в грудь мне кажется самым гигиеничным и быстрыми способом, даже, если потом будет много крови.