Владимир Гурвич - Гарем

Смурову показалось, что в тело снова вселилась боль. Он замер, но так и не определил, действительно ли что-то болит? Скорей всего это связано с плохим душевным состоянием, вот ему и кажется, что все у него не так. Самое лучшее в такой ситуации — это хорошо поспать. Может быть, когда он проснется, то в голову придет какая-нибудь спасительная мысль. Жаль, что не купил заодно и снотворное, а тоже может и не заснуть.

Но Смуров заснул. Сон отделил его от реальности и перенес в иное измерение, где все было хорошо, тепло и уютно. Ему ужасно не хотелось уходить из этих прекрасных мест, он упорно сопротивлялся, но настойчивый посторонний шум заставил открыть глаза.

Звонили в дверь. Он не знал, кто пришел, но кто бы это ни был, открывать не хотелось. Но звонки не прекращались, они были очень настойчивыми. Смуров не без труда сполз с кровати, накинул халат и направился к двери.

Он отворил дверь и был тут же отброшен назад сильным толчком в грудь. В квартиру ввалились несколько человек, впереди них доминировала огромная фигура Трефилова.

Трефилов схватил Смурова за халат и, словно неодушевленный предмет, поставил на пол. Затем толкнул в комнату. Смуров кубарем вкатился туда.

— Что вы себе позволяете? — закричал он, но его голос, то ли от испуга, то ли по другой причине внезапно сел. И вместо крика из горла вырвались тоненькие, как у ребенка, звуки.

— А ну посадите его, — приказал Трефилов своим подручным.

Те взяли его за руки и силой усадили в кресло. Трефилов сел напротив него. Его огромные ноги упирались Смурову в колени.

— Что же ты, поганая гнида, натворила? — угрожающе произнес он. — Ты хоть представляешь, на какие бабки ты меня надул. Как возмещать намерен?

— У меня нет таких денег, — выдавил из себя Смуров.

— Козе понятно, что нет. Тогда зачем меня подставил?

— Я не подставлял, я сделал все, что мог.

— За дурака меня держишь. Думаешь, ничего не знаю про твои шашни с этой сучкой, про твои встречи с Чепаковичем.

— Я лишь выяснял суть дела.

— Вижу, выяснил. Я тебя для чего нанимал, чтобы ты копался, как земляной червь, в моих делах. Я тебе большие бабки платил, чтобы ты сделал так, как мне было нужно. И ты, адвокатская гнида, это обещал. Или я что-то не так помню?

— Обещал.

— И где твои обещания?

— Не вышло.

— А мне кажется, ты и не собирался. Ты мне сразу не понравился. Но думал, за такие бабки даже ты лоб расшибешь. А вот нет. — Трефилов ненадолго замолчал. — Я тебя предупреждал, что пощады не жди, если обманешь. — Он протянул руку и схватил Смурова за горло. — Знаешь, гнида, я бы с удовольствием тебя сам придушил. Да слишком большая для тебя честь. Поэтому я это поручаю сделать своим людям. Приступайте, ребята.

Холодный пот прошиб лоб Смурова. Он понимал, что визит Трефилова со своими бандитами ничего хорошего ему не сулит, но он все же был уверен, что до убийства дело не дойдет. Но теперь эта надежда быстро таяла. Смерть приближалась к нему в образе двух бугаев с тупыми, безжалостными и равнодушными лицами.

Смуров бросился на колени перед Трефиловым.

— Умоляю, пощадите, — всхлипнул он. Страх холодной волной накрыл его с головой. И ничего, кроме него, он сейчас больше не чувствовал.

— Кончайте с ним, — приказал Трефилов. — Только без крови.

Мужчины каждый со своей стороны схватили его за руки, завели их за спину. Смуров почти не мог шевелиться, он был абсолютно беззащитен.

Сильные и жесткие руки сжали его горло. Смуров понял, что пошли последние минуты его жизни. Только что залитая светом комната стала быстро меркнуть, он уже почти ничего не различал, мир превратился в одно едва различимое пятно. Воздуха в легких почти не осталось, как и сил. Он понимал, что это конец, но не мог в это поверить. Впрочем, это уже было неважно, так как наступил момент, когда все и окончательно исчезло.

Смуров очнулся в полной темноте. Он лежал на полу. Некоторое время он смотрел по сторонам, пытаясь понять, ушли ли незваные гости? Но ничего не свидетельствовало об их присутствии. Смуров сделал несколько движений и почувствовал, что угодил во что-то мокрое. И сразу же в нос ударил тошнотворный запах. Он догадался, что угодил в собственную блевотину. Ему стало невероятно противно, он попытался подняться, но не смог. Сделал снова попытку, с тем же результатом.

Только сейчас он осознал: что-то странное было в его теле. Он не чувствовал значительную его часть. Смуров попытался поднять правую руку, она никак не отреагировала на его усилия. Он двинул правой ногой, она осталась неподвижной.

Страшная мысль пронзила мозг, неужели у него отнялось часть тела? Если это так, то уж лучше бы они убили его. Смуров предпринял еще одну попытку, но она не удалась. Он поднял левую руку, она работала. Схожий эксперимент провел с левой ногой, она тоже действовала. Да, его предположение, судя по всему верно, отнялась правая сторона. Боже, какой ужас! Он громко застонал, но изо рта вырвались какие-то странные звуки. Неужели он еще утратил и речь?

Смуров попытался что-то сказать. Получилось, но как-то невнятно. Он произносил слова и не узнавал свой голос. Он был какой-то отрывистый, звуки с трудом вырывались изо рта, словно бы он только учился их произносить.

Смуров заплакал, еще никогда ему не было так жалко самого себя. Это продолжалось довольно долго, но все же наступил момент, когда и слезы иссякли. Он задумался, что же ему делать? Следует вызвать «Скорую помощь». Но легче подумать об этом, чем сделать, для этого надо еще добраться до телефона. А он находится в метрах пяти-семи.

Смуров стал ползти. Оказывается, не только ходить невозможно, когда не работает половина тела, но и ползать невероятно трудно. Но он понимал, что от этого зависит его жизнь. Хотя нужна ли ему она теперь, этого он точно не знал.

Смуров добрался до аппарата, но набрать номер одной действующей рукой, тоже было не просто. Но он все же справился, хотя и затратил на это много времени. Теперь предстояло, может быть, самое трудное — объяснить оператору, что с ним случилось и продиктовать адрес.

Ему ответил приятный женский голос. Он стал объяснять и по ее реакции осознавал, что она никак не может разобрать, что же он говорит. Лишь с пятого или шестого раза она стала понимать, что он хочет ей сказать.

Смуров выронил трубку из пальцев и снова растянулся на полу. Теперь оставалось только ждать, когда приедет за ним бригада «Скорой помощи».

Смуров уже несколько дней безучастно лежал в палате. Врачи поставили диагноз: паралич правой стороны тела. Но пока не могли ему помочь, его состояние, хотя и не ухудшалось, но и не улучшалось. Несколько раз в день к нему приходила санитарка, обмывала его. Ему было ужасно стыдно, но с какого-то момента он стал привыкать к своему положению. За все это время его никто ни разу не навестил. Да он и не просил никому сообщить о том, что с ним случилось. Хотя лечащий врач несколько раз спрашивал его об этом. Но он упрямо отказывался назвать какой-то номер телефона.