Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви

— Я надеюсь, это не новое твое увлечение? — кокетливо спросила девушка и, наклонившись к нему, поцеловала его в губы.

— Да что ты, моя дорогая. Наташа — жена моего друга, с которым я учился в училище. Она зашла на минутку, чтобы повидать меня и передать привет от мужа, — словно оправдываясь, произнес он.

Наташу его слова кольнули, ей стало неприятно, что Николай унижается и оправдывается перед этой накрашенной дурой.

— Я пойду. — Она встала.

— Я тебя провожу. — Он попытался встать.

— Сама дорогу найдет, — ехидно поглядывая на нее, произнесла девушка.

Наташа вышла. Она шла медленно в надежде, что он догонит ее, но его не было. Пройдя немного, она остановилась, посмотрела назад. Обида душила ее. Она почувствовала, что еще немного и заревет. В глазах уже стояли слезы…

К ней подошел артист Пуговкин и, глядя на нее снизу вверх, что-то спросил. Наташа не слышала его вопроса, ей было не до него, она молча направилась к выходу. Пуговкин, удивленно покачивая головой, смотрел ей вслед. А она шла и даже не хотела смотреть на с детства знакомых артистов, которые попадались на пути. Ожившее чувство надежды, с которым она ехала сюда, погасло. Вместо курсанта, о котором она ночами тайно вздыхала и сладость поцелуя которого постоянно ощущала, она увидела совершенно чужого человека.

Дома она твердо решила, что в ресторан не пойдет, но когда подошел четверг, Наташа поняла, что хочет видеть его. Ксении Ивановне она сказала, что ее пригласили в гости.

Она нарочно опоздала к назначенному часу. Хотела увидеть, как он будет нервничать. Но, к ее удивлению, возле ресторана его не было. Она подумала, что он не дождался ее, обиделся и ушел. Однако было всего пять минут восьмого. «Подожду минут пять и уйду», — решила она. Но проходили минуты за минутами, а она не уходила. Ноги словно приросли к асфальту. Она еще не теряла надежды. «Бог ты мой! Что я, дура, здесь делаю? — ругала она себя. — Надо уходить!» Но не могла сдвинуться с места, и когда рядом остановилась машина и из нее показалась его голова, она с облегчением вздохнула и сама пошла к нему навстречу. Когда он прижал ее к себе и поцеловал в губы, она почувствовала алкогольный запах. Взглянув на него, по глазам поняла, что он уже изрядно выпил.

— Коля, — тихо произнесла она, — может, не пойдем в ресторан?

— Пойдем! — беря ее за талию, громко сказал он.

В ресторане мест не было. Николай ее оставил одну, а сам куда-то исчез. Она стояла в стороне и чувствовала на себе посторонние взгляды. Недалеко за столиком сидел симпатичный смуглый мужчина. Глаза их встретились, Наташа слабо улыбнулась ему и отвернулась. Мужчина встал и подошел к ней.

— Прошу вас к моему столику, — вежливо пригласил он.

— Спасибо, я не одна. Сейчас за мной придут.

— Я видел, что вы не одна. Просто неприлично, когда такая изумительно красивая женщина стоит, а…

Он не успел договорить, подошел Николай.

— Пошел вон! — Он грубо оттолкнул мужчину в сторону. — Или хочешь, чтобы я твои кости переломал?

— Вы, молодой человек, меня неправильно поняли, и попрошу не оскорблять.

Наташа увидела, как зло блеснули глаза Николая, взяла его под руку и повела к столику, куда показывал официант.

— Черномазый ублюдок! — не мог успокоиться Николай. — Не успел на минуту отойти, а он тут как тут.

— Коля, прошу тебя, не надо. Он из вежливости подошел ко мне и предложил сесть за его столик, пока тебя не было. Он…

— Нашла кому верить! — грубо оборвал он.

— Коля, я прошу тебя, прекрати, — строго сказала она. — На нас люди смотрят. Стыдно.

— Люди смотрят на нас оттого, что я артист. Поняла?

Она ничего ему не ответила, опустила голову. Возле них остановилась официантка.

— Добрый вечер, — мило улыбнулась она. — Что мы будем пить?

Николай, ухмыляясь, смотрел на полуобнаженную грудь официантки. Та, продолжая улыбаться, с карандашом и блокнотом в руке, ждала.

— Наташа, что ты будешь пить? — наконец спросил он.

Она неопределенно пожала плечами.

— На твой вкус, — поворачиваясь к официантке, произнес он.

— А закуска?

— Тоже на твой вкус, — махнул он рукой.

Когда она ушла, Наташа с беспокойством посмотрела на него. Буквально на глазах он все больше и больше терял контроль над собой.

— Коля, может домой поедем?

— А зачем мы сюда пришли? — глядя на нее мутными глазами, спросил он.

— Коля, но ведь ты… — она замолчала.

— Я не пьян. Не беспокойся. Чтобы я опьянел, надо бочку вина.

Не успела официантка принести спиртное и холодное, как к ним подошли две молодые девушки и, не спрашивая разрешения, сели за столик. Николай широко улыбнулся и, обнимая их, на весь ресторан крикнул.

— А… мои поклонницы!

Наташа молча наблюдала за ним, а он, словно забыв, что она существует, громко смеясь, разговаривал с девушками. Она молча встала и направилась к выходу. На улице остановилась в надежде, что он выйдет за ней, но проходили минуты, а его не было. Она не заметила, как к ней подошел мужчина.

— Я вижу, вы сильно расстроены. Если не возражаете, то позвольте мне вас проводить.

Она хотела послать его к черту, но узнала в нем человека, который в ресторане предложил ей место. Она молча пошла. Рядом с ней шел и незнакомый мужчина. Незаметно они разговорились. Мужчина был из Армении. Сказал, что женат и приехал проведать дочь, которая учится в МГУ. Он проводил ее до дома, пожелал спокойной ночи, остановил попутную машину. Уже садясь в нее, сказал:

— Наталья Дмитриевна, приезжайте с мужем в гости. В Ереване спросите про Мурадяна. Меня все знают. Я директор государственного музея. Обязательно приезжайте. Я вам покажу наш чудесный край!

На прощание он махнул ей рукой. Она смотрела вслед удаляющейся машине. «Странно, — подумала она. — Бывают же на свете такие бескорыстные люди…»

Сын еще не спал. Уложила его, а сама вышла на балкон. Город сверкал в огнях. Внезапно она поняла, что обманулась в своих надеждах. Ей стало жалко саму себя. По щекам потекли слезы — слезы обманутой женщины.

Через несколько дней она полетела домой.

Володя поздно ночью вернулся с работы и от увиденного замер. За празднично накрытым столом сидела Наташа. И улыбаясь, смотрела на него. Он молча подошел к ней, опустился на колени и прижался к ее груди. Она заплакала. Приподняв голову, он с тревогой спросил:

— Что случилось?

— Ничего, — прижимая его голову к груди, ответила она.

Ночью, в его объятиях, ей на какое-то мгновение показалось, что она любит его. Но утром, когда он ушел на работу, поняла, что это самообман. На душе было пусто и тоскливо.

Русин сидел в кабинете, когда раздался телефонный звонок. В трубке он услышал веселый голос начальника строевой части майора Фролова.