Кока Феникс - Люсипаф

Женечка набычился, глаза наполнились какой-то жидкостью, он беспорядочно запыхтел, и тотчас из под мухи, кувыркая ее и крутя, ударила сильная струя молока и меда.

— Хо-ро-шо-оо! — переливался через край Женечка. — Ох, как хорошо, Юрочка, ты мой! О-о-о!

С утра Люси набила себе оскомину фортепианными штудиями, но упорно долбила и долбила рояль до тех пор, пока что-то внутри у нее не дрогнуло и с треском не раскололось. Тогда Люси крутанулась и плавно выплыла в пространство. «Здесь даже воздух друхой!» — померещилось ей. Раскрутившись до максимально высокой позиции, она замерла на своем деревянном насесте и не двигалась. До пола было теперь довольно далеко, до потолка — тоже. «Космос!» — пронеслось безвоздушно мимо нее. Люси ощутила даже некоторую невесомость, в которой собралась было полететь, но вдруг ее схватили огромные холодные пальцы и крепко встряхнули. Люси попробовала дернуться. Но из-за окна только раздался смех, и она мгновенно все поняла:

— О, Астрал! — изнемогая, понесла Люси. — О, Астрал!

«Все!» — разом подумала Люси и чуть не закричала, но в этот момент руки крутанули Люси так стремительно, что она в мгновение ока вошла штопором в стул и залепила еще, приземлившись, до-мажорный аккорд. Пока звуки плавали в голове Люси, с ними вместе всплыли со дна и ее мысли.

— Значит ты есть! — каменно произнесла Люси, и стукнула по ре-минору. Значит, ты есть!

Она встряхнула руками и поскакала по клавишам, напевая, мыча и мурлыкая.

Пафнутий приехал из Шурюпинска посвежевший и, как ни странно, веселый. — Как похороны прошли, Влад? — траурно спросила мужа Люси. — На ура! — потирая и хлопая ладошами, выпалил Пафнутий. — а нет ли у нас чего поесть, Люси? — Конечно, конечно, я все уж схотовила, тебя ждала! — Люси поставила на плиту четырехдневный борщ.

— Вот это жутко хорошо! Я проголодался, как волк.

— У-ху! — поддакивала Люси и выкладывала на стол такой же давности хлеб, котлеты и сморщившиеся овощи.

Покушали. Люси была совершенно обезоружена мужниным благодушием. «Шо он в церковь по пути зашел?… Тетка померла, траур, а он, как юродивый!» изводилась она от бездействия.

А Пафнутий, как ни в чем не бывало, вливал и вливал в себя большими глиняными кружками чай. Крякал, отдувался и пил дальше.

Пробило два. Люси взяла свой нотный портфельчик и начала собираться. Пафнутий несмотря на то, что его голову раздуло от чая, все ж сумел поймать свои плавающие мозги и сосредоточить их на жене:

— Ты куда, Люси? — заинтересованно спросил он. — В библиотеку! — хладнокровнейшим тоном ответила Люси. — В какую? — Пафнутий качнулся. Казалось, жидкость перетекала с одной стороны его тела в другую. — В Елдыковку! — врала напропалую Люси. — А-а-а! — перекатилось, булькая, в Пафнутии. Он налил себе полную до краев новую чашку. Наклонился над ней всем телом и со смаком отхлебнул. Люси застегнула пальтишко, подбежала к мужу, и, поцеловав свой пальчик, слегка коснулась им небритой мужниной щеки.

— Смотри, мнохо чайковского вредно! — серьезно произнесла она.

— Да я уж и сам не могу больше, — сознался Пафнутий и поскакал в туалет.

— Ну, я полетела, Влад! — А-ха! — хлопнула сортирная дверь. Люси шла ва-банк. Собственно, никаких у нее инструментов и сейчас в портфеле не лежало. А вчера это была больше отговорка, чем причина. Надо было хоть немного сосредоточиться, обмозговать. Потому что в порчах Люси не понимала, как говорил ее папа, ни бэ, ни мэ, ни ку-ка-реку!

«Нахлость хорода берет!» — подбадривала себя Люси. — «Уж если этот водяной болван способен!..» — нервно содрогалась Люси, и, подстегиваемая дрожью, разбегалась перед каждой ледяной дорожкой и катилась. — «То я-то будь-те, на-те!»

Добравшись таким образом до Подругиного подъезда, Люси вдруг увидела на противоположной стороне улицы шагающего восвояси Фефелу. Чуя недоброе, Люси быстро зачуралась, да так сильно, что показалась сама себе невидимой, и в таком виде юркнула в подъезд. У Подругиной квартиры она звякнула в зуммер. Сразу же дверь распахнулась, и Подруга собственной персоной в кремовой гофрированной юбочке, вылетела навстречу Люси.

— А, Люси! — дружелюбно затянула Подруга. В глубине коридора мелькнула Женечкина голова и скрылась. Люси показалось, что запахло июньскими маками.

«Пыхтят они, что ли?» — соображала Люси. — «Тоже мне — карнавал!»

— Я, Юра, как и доховорились… — начала делово Люси.

— А уже все, Люси, поздравь! — пела в ответ Подруга.

— Как все? — не веря своим ушам, повторила Люси.

— Да так, запросто. Женечка пришел, и вся порча ищи ее свищи! — счастливо заливалась Подруга.

— Как, а что Женечка тоже? — А, конечно! Видишь, как я хорошо сегодня выгляжу! — Подруга изобразила па. — Ну, поздравляю, Юра! — начала выкарабкиваться из нокаута Люси. — Спасибо, Люси, спасибо! — Нет, Юра, ты серьезно? То есть ты точно все снял? — Точно, Люси, абсолютно точно. Ты что не видишь сама? — Да, конечно, вижу. Но, вероятно, отпечаток на Астрале остался, — подтверждала научно свою промашку Люси.

— Так что извини, я здорова! — Ну что ты, Юра, что ты. И слава Боху! Я так переживала, пока хотовилась. Тохда Женечке мои… — Передам, передам. А ты что же, Люси, не зайдешь? Чайку или кофейку… — Нет, Юра, спасибо. Я тороплюсь. Влад приехал, а мне еще в библиотеку надо, Билибина посмотреть, — выпалила наудачу Люси.

— А-а-а, — тянула счастливая Подруга. — Не смею задерживать. Да, а как Реквием, Люси?

— А схорел! — Сгорел? — удивилась Подруга. — А-ха! Ну, пока! — сбегая вниз, закричала Люси. — Пока! — качая головой, прихлопнула дверь Подруга. Опомнилась Люси довольно скоро. Свежий воздух, мелькание лиц. «Во, конкуренция!» — негодующе восклицала она. — «Пальца в рот не клади. Оттяпают! Чуть задержалась и ай на-нэ, хурцелава!» — вспомнила она неожиданно своего последнего Пупыринского черта. Был он, что называется нацмэн. Торговал на центральном рынке травой. Деньги у него не переводились, что особенно редко случалось в их запойном крае.

Но не успела Люси с ним еще и до кровати добраться, как ее уже успели оскорбить. Мол, с черножопым связалась.

— А ты на ево жопу, шо хлядела?! — пинала в сортире ногами толстозадую Наташку Люси. — Ты шо с ним спала, шо бы мне это ховорить!

Короче, Люси вышла и здесь победительницей. А когда Вахтанг в тот же вечер разделся и невзначай повернулся к Люси спиной, Люси застыла. Жопа у него была и вправду черная.

«Но шо жопа! — рассуждала трезво Люси. — Были б деньхи!»

Да и прыгал он на ней «дай Бох кажному», прыгал и кричал:

— Ай, на-нэ, хурцелава! — Ай, на-нэ, хурцелава! — проговорила вслух Люси, и бросилась в ледяную стихию катка. «Собственно! — осенило вдруг Люси.