Алексей Барановский - Жизнь В. Часть 1: Посвященный

— А может, когда мозг умирал, он все-таки послал сигнал, просто перстню потребовалось некоторое время для оживления? — высказался я.

Профессор посмотрел на меня, как на человека, решившего только что, как минимум, проблему мирового масштаба и начал обдумывать новую теорию.

— …О том, что произошло в секте, мы знаем от вас. К вечеру дня, когда из здания, в котором располагалась секта, начали выбегать люди, мы попытались их схватить, но ничего не вышло. Тогда же мы зашли внутрь, и нашли там вас с перстнем на пальце и в жутком физическом состоянии…

В последнее время это мое обычное состояние.

— …Мы перевезли вас в лабораторию и с помощью гипноза узнали все, что там случилось…

— Да! Еще одно удивительное явление — кровавый бог, с которым вы встретились. По всей видимости, это субмолекулярное превращение из неживого камня в нечто иное, результат совместного воздействия членов секты. Своей верой в бога и с помощью силы перстней они его каким-то образом оживили, хотя, опять таки, с уверенностью ничего сказать не могу… — перебил профессор.

— …По всей видимости, вас попытались подвергнуть гипнозу по той же системе, по которой работаем мы, но что-то пошло не так. То, что на вас уже действовали гипнозом, позволило вашему организму выработать некую защиту, которую они пробить не смогли… — продолжал Сергей Иванович.

Я все же решил задать вопрос, который меня давно уже мучил:

— А откуда вообще эти перстни взялись? Я так понял, что вы их не создавали, иначе бы вы не говорили об их свойствах с таким сомнением.

Иван Сергеевич сделал вид, что не услышал, а профессор и вправду не услышал. Я подождал с минуту и был вознагражден таки ответом на свой вопрос:

— Мы не знаем. На самом деле они лежали на складе нашей лаборатории еще со второй мировой. И совсем недавно, всего пару лет назад, мы совместно с американскими учеными смогли-таки частично понять их свойства. Есть множество гипотез, по одной из них перстни оставили на земле пришельцы, по другой перстни — это то, благодаря чему столь долго жили Египетские Фараоны. Есть еще множество теорий, но все они писаны вилами по воде.

Все на время замолчали: я — переваривая полученную информацию, Сергей Иванович — собираясь с мыслями для окончания своего рассказа, а профессор и вовсе углубился в научные дебри.

— И вот, мы вернули вас домой, — наконец продолжил Сергей Иванович, Дальнейшее вы знаете куда лучше нас, так как были непосредственным участником событий, а мы лишь наблюдателями. Впрочем, нам известно далеко не все…

Таак, сейчас пойдут расспросы.

— Простите, но как же мне быть с тем, что меня обвинят в убийстве стольких людей, все мои друзья считают меня убитым, да еще и эти ваши сектанты будут за мной охотиться. И что мне теперь с вашим гипнозом делать? Я же свое отражение по вашей милости уже почти месяц не видел!

— А гипноз мы с вас снимем. Вернее просто перегипнотизируем, неожиданно сказал профессор, — Мы-то уж разберемся с вашей защитой. А сектанты вас не тронут, у нас есть программа защиты свидетелей, да и пока что вы мне понадобитесь в лаборатории.

— Не надо мне больше ваших экспериментальных гипнозов! Нашли себе кролика! И лабораторию свою засуньте себе, знаете куда?! — не выдержал я, — И вообще, я ухожу домой!

Сергей Иванович вскочил.

— Не стоит, вы еще не до конца оправились.

— Сами говорили, что у меня невероятная регенерация, — возразил я.

Профессор тоже поднялся со стула и встал между мной и дверью.

— Что вы, что вы. Я, как специалист говорю, что вам сейчас нужен покой.

— Тоже мне специалист. Да я о перстне больше, чем вся ваша лаборатория знаю, — усмехнулся я, принимая горизонтальное положение и освобождаясь от гипса, в котором было все мое тело.

Выражение лица Сергея Ивановича претерпело координальные изменения, из приветливого оно превратилось красное от злости.

— Я сам решу, когда вам можно будет выйти, если вообще можно будет. И учти, у меня тут столько охраны, что тебя пристрелят раньше, чем ты успеешь сказать «мама», — проговорил он, потянувшись в карман, причем, скорее всего, не за сигаретами.

— А это мы еще посмотрим, — усмехнулся я.

Я не торопясь шел по Красной Площади. Надо же, а больница-то оказалась в Кремле. Это в ней же лечили нашего бывшего президента, может, даже, я в его палате лежал. Может, не стоило там так буянить? А вообще-то сами виноваты, нашли себе подопытного. Да и я же их не покалечил, а просто вырубил. Профессора легким, но действенным ударом в область паха, Сергея Ивановича просто оглушил. Самое неприятное было, когда мне пришлось отключить Лиду. Она ворвалась в палату, едва услышала возню, и мне пришлось, слегка оглушив, связать ее одеялом, порванным на полоски. Я честно перед ней извинился, но получил столько оскорблений в свой адрес, что быстро ретировался, конфисковав у охранника, которого тоже пришлось оглушить, защитный костюм «березка». И вот теперь я прогулочным шагом шел домой. Интересно, там уже собрались соседи? Нынче у них это в моду вошло — меня отпевать.

От Красной площади я далеко не ушел, меня начали окружать еще на ней, но я этого не видел, и когда прошел до конца ЦУМа и свернул за угол, меня тут же попытались поймать.

С двух сторон совершенно безлюдной улицы выехали, шелестя шинами по асфальту, две черные волги и преградили мне дорогу. Я оказался в тупике. Повернувшись назад, я обнаружил, что на Красной Площади уже стоят ряды людей в защитной форме. Они расступились, и из-за рядов вышел уже очнувшийся Сергей Иванович.

— Ну что, по-хорошему вернешься, или с шумом? — спросил он, потирая выглядывающую на затылке шишку.

— По-хорошему разойдетесь, или разогнать? — в свою очередь спросил я.

Из-за спины главного вышел, слегка пошатываясь, профессор.

— Вот он гад. Давайте, отправьте его опять в больницу, — тут же предложил ученый.

Наверное, я его слишком сильно ударил — обиделся видать.

— Зря вы так, я же все равно сбегу от вас, — сказал я, ища, куда бы рвануть.

Сергей Иванович посмотрел на меня тяжелым взглядом.

— Все равно без нас, тебя убьют. Сектанты, в отличие от тебя, могут управлять своими способностями в полной мере.

В этом он прав, вот только в полной ли мере? Кто вообще знает эту меру?

— А, может, я сам разберусь, — спросил я.

Тут появилась Лида. Она зло посмотрела на меня, и что-то тихо сказала главному. Тот кивнул, и Лида пошла в мою сторону.

— Ну что теперь собираешься делать? — спросила она, подойдя ко мне.

Хороший вопрос.

— Вот щас размету ваши взводы и пойду домой пить чай, — поведал я ей о своих планах.

— И с чем ты собрался выступать против вооруженных автоматами спецназовцев и снайперов? — осведомилась она, показав рукой, сначала на ряды зелененьких, а потом на ближайшую крышу.