Дженнифер Барнс - Фиксер

Костас расправился с хомутами. Я вскочила со стула и тут же упала на землю — мои ноги не были готовы удерживать моё тело. В миг Айви оказалась рядом со мной. Она опустилась рядом со мной на колени, опуская руки мне на плечи.

— Ты — ребенок, — произнесла она. — А я — взрослая.

Ты мой ребенок . На этот раз она этого не сказала, но я всё равно слышала это в её словах. Видела в её глазах.

— Я люблю тебя, Тэсси. Когда выберешься отсюда, найди Адама. Он о тебе позаботится, хорошо? И Боди.

Её слова слишком походили на прощание.

— Слушайся их, — сказала мне Айви. — Во всём.

— Я не брошу тебя здесь, — мои глаза обожгли слёзы. Теплые слезинки скользили по моему лицу. Дышать было больно. Но ещё больнее было смотреть на неё.

— Прости, — произнесла Айви. — За всё. Прости, что никогда не была тем, кто тебе нужен. Прости, что всё делала не так. Прости, что врала тебе, и прости, что вот так рассказала правду. Мне так жаль, малышка, и я люблю тебя, и ты уходишь.

Она ещё никогда не называла меня малышкой.

Нет. Всё это не происходит. Я никуда не ухожу. Она не плачет. Я не плачу. Это не…

Она прижала губы к моему лбу и встала. Затем она взглянула на Костаса.

— Ты захочешь её вырубить, — произнесла она.

— Айви, я… — я хотела сказать, что люблю её, что ненавижу её, что не брошу её — не смогу, но во второй раз за последние сутки я почувствовала укол в шею.

И всё поглотила темнота.

Что-то капнуло мне на лицо. Жидкость. Холодная. Моя голова склонилась на бок. Ещё одна капля. Осознание врезалось меня с силой кувалды. Мои глаза распахнулись. Телохранитель президента. Айви .

Я шарахнулась назад, облокачиваясь ладонями на асфальт. Я не сразу осознала, что была одна. На улице. В безопасности , — подумала я, давясь осознанием.

Айви не была в безопасности.

Мои щёки были влажными — от слёз и моросящего дождя. На улице было темно — ночь. Сколько прошло времени ? Я поднялась на ноги. Сердце колотилось в моей груди. Сколько я была в отключке?

Айви была у Костаса. И, если президент не даст ему то, чего он хочет, он её убьёт.

Спотыкаясь, я вышла из переулка и замерла, оказавшись на улице. Подняв взгляд, я разглядела вдалеке очертания высокого, тонкого обелиска. Монумент Вашингтона. Я была в Вашингтоне.

Но не Айви. Айви у него. Где она? Мой мозг не хотел замедляться. Я не могла перестать задавать вопросы, один за другим.

— Мисс?

Я почти не расслышала это слово за царящей в моей голове какофонией. Айви была у Костаса. Она обменяла себя на меня. Я в безопасности. В безопасности. Но не Айви. Айви у него…

— Мисс, — мужчина протянул ладонь в попытке схватить меня за руку.

Я отскочила назад, выставив руки перед собой — словно последнюю оборонительную линию о того, что последует дальше.

— Не надо, — мой голос едва ли звучал по-человечески.

Успокойся , — подумала я.

Айви у него.

Успокойся.

Нужно найти Адама. Найти Боди. Айви у него.

Успокойся.

— С вами всё в порядке? — спросил мужчина.

Я захлопнула дверь перед натиском мыслей, отбивающих ритм по моему черепу. Я глубоко вздохнула, заставляя себя сформировать разборчивое предложение.

— Можно одолжить ваш телефон?

Из всех, кого я знала в Вашингтоне, я знала наизусть только один телефонный номер — номер Вивви. Я позвонила. Она взяла трубку. С моего языка срывались слова — неправильные, бессмысленные слова — но, каким-то образом, ей удалось объяснить своей тёте, где я.

А её тётя рассказала Адаму.

И Адам приехал за мной. Садясь в его машину, я рассказала ему об Айви, Костасе — обо всём, неестественными, неясными предложениями и слишком быстрыми потоками слов. Я рассказала ему обо всём, затем он попытался отвезти меня в больницу, но я отказалась. Видимо, он решил что споры того не стоят, и, в конце концов, врач пришел к нам сам.

Адам жил в небольшой и аккуратной однокомнатной квартире. После того, как меня осмотрел врач, а я рассказала Адаму и Боди всё, что знала — снова и снова, пока во мне не осталось больше ни слова — Адам мягко направил меня к своей ванной. Он включил душ, вручил мне полотенце и отдал мне футболку с эмблемой ВВС и пару спортивных штанов.

Потом он оставил меня одну.

Пока рядом со мной шумела горячая вода, я стояла перед зеркалом. На мне всё ещё была хлопчатая сорочка. Моё лицо было грязным, на нём зарождался синяк. Я очнулась в комнате с бетонным полом и без окон, — даже сейчас, когда никто меня не слушал, я не могла прекратить пересказывать факты. — На стене было что-то вроде электрических проводов . Я всё не переставала надеяться, что каким-то образом мне удастся вспомнить что-то, какую-то деталь — не важно, насколько крохотную — которая подскажет мне, где находится Айви. Которая поможет нам вернуть её.

Костас использует Айви, чтобы шантажом заставить президента помиловать кого-то. Зеркало начало запотевать, скрывая моё лицо. Я провела по нему рукой и уставилась на своё отражение, словно я могла найти в нём ответы на свои вопросы.

Глаза Айви были карими , — подумала я. — А мои были в зеленоватую крапинку, словно мох посреди грязи. Наши лица были одной формы. Я унаследовала её губы и чужой нос.

Не важно , — сказала себе я. Я оторвала глаза от своего отражения, разделась и шагнула под душ, позволяя горячей воде окатить меня. Соберись, Тэсс .

Я была не в том положении, чтобы развалиться на части. Не сейчас. Айви сказала агенту, что у неё была программа, которая начнет раскрывать тайны её клиентов, если Айви не вернется через сорок восемь часов.

Я не была уверена в том, правда это или нет, но, так или иначе, если президент не согласится помиловать кого-то до окончания этого периода, ситуация обострится.

Я хотела верить, что Костас не убьёт Айви.

Хотела, но не могла.

Я выбралась из душа и натянула одежду, оставленную для меня Адамом. В ней я выглядела крохотной. Я завязала штаны и вернулась в мир.

Адам и Боди всё ещё были в гостиной. Когда они обернулись, чтобы взглянуть на меня, я увидела в их глазах беспокойство.

— Каков наш план? — спросила я. — Как мы вернем Айви?

— Её ищут, — ответил Адам. — ФБР, национальная…

— И куда менее законопослушные люди, — добавил Боди. — Я уйду, как только мы… — он умолк на полуслове.

Как только вы меня устроите , — закончила за него я.

— Со мной всё в порядке. Я могу о себе позаботиться. Иди, делай то, что должен. Найди Айви. Он убьет её, если не получит то, чего хочет.

Вдруг я осознала, что они не расспрашивали меня о деталях — о Костасе, о том, чего именно он хотел.

— Вы не удивились, когда я сказала, что Костас хочет, чтобы президент кого-то помиловал, — медленно произнесла я. — Или когда я сказала, что меня похитил именно он.