Дженнифер Барнс - Фиксер

Я никогда не слышала, что бы Айви говорила что-то так жарко, как эти слова. Ты этого заслуживаешь.

— Поэтому ты оставила меня там, — её эмоции эхом отдавались в моём голосе.

— Я оставила тебя там, и это меня сломало. Это разрушило меня, и я не знала, как мне вернуться, — несколько секунд Айви молчала, а потом заставила себя продолжить. — Я оставила тебя там ради тебя, но я держалась на расстоянии ради самой себя. Я столько раз ошибалась, но это? — Айви снова покачала головой. — Эта ошибка никогда не исчезнет. Когда я привезла тебя сюда, я думала, что смогу расплатиться за это, что смогу быть тем, кто тебе нужен.

Я должна была что-то ответить. Должна была сказать, что всё в порядке, что я понимаю или что наши отношения никогда не наладятся, а я никогда не пойму её.

— Прямо сейчас, — вместо этого сказала я, — мне просто нужно, чтобы ты была жива.

Теперь я знала, почему она уехала. Знала, почему она не общалась со мной. Когда-нибудь нам придется с этим разобраться — но не сегодня ночью. После того, что произошло за несколько последних дней, я больше не могла чувствовать. Мне так надоело захлебываться эмоциями. Только на этот раз я хотела краткости. Хотела простоты. Я должна была сосредоточиться на том, что она была жива. Она была рядом.

Сейчас я не могу в этом разобраться, Айви.

— Я думала, что Адам может быть моим отцом, — внезапно произнесла я. Попытка сменить тему сработала.

— Это не он, — тут же произнесла Айви.

Я взглянула ей в глаза.

— Это его брат.

На миг Айви застыла.

— Теперь я понимаю, о чём постоянно говорит Боди, — наконец, сказала она. — Это жутковато, — я подумала было, что на этом она закончит, но это было не так. — Томми был… волнующим, — ей потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слово. — Сплошные движения и эмоции. Он вечно был в движении и никогда не переставал чувствовать. Он был упрямым, верным и никогда не думала о последствиях своих поступков.

— Значит это у меня от него, — я хотела пошутить, но затем я снова подумала об этих словах. Это у меня от него.

Айви протянула ко мне руку и сжала моё плечо, а потом повернулась к фотографиям на стене.

— Для чего всё это? — ещё одна смена темы — на этот раз, менее удачная. В ответ на молчание Айви сработал мой внутренний радар. — Айви?

Я указала на фотографии на стене. Судья Пирс. Майор Бхарани. Дэмиен Костас. Дело было окончено. Так почему Айви сидела здесь, глядя на снимки этих троих?

— Ничего, — ответила Айви и шагнула к стене, чтобы снять с ней фотографии.

— Ладно, — сказала я. Ничего не мешало бы Айви спать по ночам. — Расскажи мне.

Айви уже пыталась скрывать от меня происходящее, и ничем хорошим это не кончилось. Возможно, она наконец-то поняла это, а может быть, она слишком вымоталась для споров. Она опустила руки от первой фотографии, оставляя её на стене. Через секунду, она заговорила.

— После того, как Костас узнал, что его сына помиловали, он отпустил меня, — Айви закрыла глаза, и я знала, что она думает об этом моменте. — Он вышел из здания. Он не был опасен, не был вооружен. Он собирался сдаться, так зачем стрелять? — Айви опустила взгляд на свои ладони. — Мы говорим о натренированных людях, которые отлично умеют вести переговоры, Тэсс. Они не могли в него выстрелить.

Она обернулась к стене. К фотографиям. Судья. Хирург. Телохранитель президента.

— Костас убил Бхарани, когда тот стал помехой, — произнесла Айви. — Костас убил Пирса, когда он отказался исполнять свою часть сделки.

Я поняла, о чём она говорит, и озвучила вопрос.

— Тогда кто убил Костаса?

Кто выстрелил в него? Предположительно, агент ударной группы, но…

— Кто убил Костаса? — перебивая мои размышления, повторила Айви. — Или, — добавила она, — кто отдал приказ?

Взгляд Айви скользнул к столу. На нём лежала тетрадь, а в ней был список.

Имена.

Мысленно я вернулась к нашему разговору с Генри. На одноразовом телефоне был ещё один номер, — сказал он. — А значит, в это вовлечен как минимум ещё один человек.

Как минимум.

Много раз я думала о том, что мы ищем либо человека, отравившего дедушку Генри, либо человека, у которого была возможность протолкнуть кандидатуру Пирса на эту должность. Но мне и в голову не приходило, что, возможно, мы ищем их обоих.

— Ты думаешь, что в этом замешан кто-то ещё, — сказала я. Айви никак не ответила на мои слова. — Костас убил отца Вивви, потому что он был помехой, но, когда сына Костаса помиловали…

Костас сказал мне, что не собирался уходить от наказания. Он говорил о чести.

Костас был помехой , — сама того не желая, подумала я. — Возможно, личного охранника президента застрелил не в меру рьяный полицейский. А возможно, кому-то из ударной группы было приказано убедиться в том, кто Костас не выйдет из здания живым.

В этом плане будет смысл, только если Пирс будет уверен, что его кандидатуру выдвинут на должность — иначе он не стоит риска.

У Костаса не было подобной власти. И когда я спросила у него, был ли Пирс организатором всего этого, он не ответил. Он замер с неясным выражением на лице.

Не потому что он думал о Пирсе. А потому что он думал о ком-то другом.

— Пирс был поставлен в известность о моей проблеме, — сказала я Айви. — Это слова Костаса. Он не сказал, что Пирс догадался о ней, не сказал, что он всё спланировал. Пирс был поставлен в известность о моей проблеме.

Но кто ему рассказал? Я вспомнила о телефоне, который Костас сломал напополам. Телефон-раскладушка, явно одноразовый. Так у кого мог быть номер? Кто ему звонил?

Мои глаза вернулись к списку Айви. В нём было где-то с дюжину имен, но я видела только одно.

Имя моего деда.

— Ты говорила, что проверила Уильяма Кейса, — сказала я Айви, чувствуя, как в моём желудке зарождается страх. — Ты сказала, что Кейс не хотел смерти судьи Маркетта.

Айви закрыла тетрадь, прежде чем я успела прочитать другие имена.

— Тебе не о чём волноваться, — сказала она, снова сжимая мою руку. — Давай вернемся в постель.

Судья. Врач в Белом Доме. Телохранитель президента.

С тех пор, как Айви заставила меня задумать об этом, я никак не могла выбросить эти мысли из головы. Все ли люди, ответственные за убийство Теодора Маркетта, были мертвы? И, если это было не так, кто всё ещё оставался на свободе?

Судья Пирс пошел на это ради должности. Отец Вивви — ради денег. Костас сделал это ради своего сына.

Если с ними был кто-то ещё — человек, который должен был продвинуть кандидатуру Пирса на должность, человек, звонков которого избегал Костас — что этот человек мог получить из всего этого?

Я не рассказала об этих мыслях Генри. Или Вивви. Наши жизни постепенно возвращались к норме. В понедельник, по возвращению в Хардвик, фабрика сплетен работала в полную силу. Имя заложницы было раскрыто. Все хотели узнать о произошедшем из первых рук — но мне неплохо удавалось разубеждать людей задавать мне вопросы.