Татьяна Соломатина - Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61

— Да это же тэла! Срочно Святогорского сюда!

И доктора и персонал забегали, Олесюк стали срочно колоть во все места и, слава богу, увезли куда-то. Но беременным девочкам выспаться уже не удалось. Потому что проснулись родильницы и стали шаркать по коридору. А что за «тэла» такая — беременным было очень любопытно. Вдруг у них такая есть?!

— Тромбоэмболия лёгочной артерии, молодые люди! — Вещал Аркадий Петрович у кровати уже чуть-чуть вытащенной с того света Олесюк, — Или для скорости говоря ТЭЛА — это неотложное состояние, вызванное закупоркой ветвей лёгочной артерии эмболами, оторвавшимися от тромбов. Тромбы имеются на стенках венозных сосудов абсолютно у всех людей. Абсолютно у всех людей, переживших трёхлетний возраст. Да и у трёхлетних и раньше уже имеются. Селяви. Механизм апоптоза — по-русски говоря «клеточной смерти», — запускается в нас во всех, когда мы ещё всего лишь проект структуры. Вот встретились папкин сперматозоид и мамкина яйцеклетка — опаньки! — и в образованной от их слияния зиготе уже всё есть. И цвет наших глаз. И фамилия в титрах. И наша смерть. Особенно — наша смерть. И вот пока сгусток сидит на месте, на внутренней стенке сосуда — он тромб. А если оторвался и поплыл по руслу — он уже эмбол. Тромб — он вроде как добропорядочный обыватель. А вот эмбол — смертельно опасный революционер. И всё это, дети, вы должны были учить в школе. Как и тот объём неотложных мероприятий, которые мы обязаны выполнить, чтобы не дать бабе выполнить заложенную в неё программу смерти раньше положенного времени. Что говорит в пользу того, что у нашей дамы именно тромбоэмболия лёгочной артерии и ни я, ни Оксана Анатольевна не ошиблись с диагнозом и, соответственно, с тактикой реанимационных мероприятий?!

Он оглядел молодых врачей.

— Ординатор Разова, прошу!

— Из симптомов: выраженная тяжелейшая одышка! — затараторила Тыдыбыр. — Из неинвазивных инструментальных исследований: электрокардиограмма, на которой бы видели инверсию зубца Т, блокаду правой ножки пучка Гиса — что свидетельствует о перегрузке правого желудочка. Что, в свою очередь, является косвенным доказательством тромбоэмболии лёгочной артерии. Из лабораторных методов: определение парциального давления газов крови показало гипооксигенацию, что тоже свидетельствует в пользу нашего… — Настя запнулась. — Вашего диагноза. Ещё в плазме крови присутствуют продукты деградации фибрина. Что говорит о начинающемся фибринолизе. Когда состояние женщины немного стабилизируется, надо будет выполнить спиральную компьютерную ангиографию лёгочной артерии.

— Вот! Берите пример! — попенял Святогорский молодым врачам. — Анастасия Евгеньевна по праву является членом клуба Анонимных врачей. А вам ещё расти и расти, читать и читать, учиться и учиться! Умному мыслящему клиницисту, — тут Аркадий Петрович укоризненно посмотрел на дежурного врача обсервации, — очень многое может подсказать анамнез жизни и семейный. Но даже дурак не пройдёт мимо этого!

Святогорский откинул одеяло и все увидели синие расширенные варикозные вены, обвивающие голени и бёдра Олесюк, как змеи. Сама она сейчас пребывала в блаженном неведении. «Налитая» растворами, седированная. На ИВЛ.

— Здесь ставлю на карту своё профессиональное мастерство — мы имеем случай с субмассивной ТЭЛА. И готов поспорить с любым, что кто-то из её ближайших родственников помер от синдрома Бадда-Киари. И у неё наследственная тромбофилия. А ещё она курит по две пачки в день и принимала прежде комбинированные оральные контрацептивы. А потом перестала. И забеременела. И в женскую консультацию не ходила. Всё, как положено.

Святогорский тяжело вздохнул. Они переглянулись с Оксаной Анатольевной.

— Что будем делать? — спросил её зав отделением реанимации и интенсивной терапии. И, следовательно, врач реаниматолог-анестезиолог. Решение здесь должен принимать акушер.

— Кесарить нельзя. Во-первых — слишком маленький срок. И в главных — мы в неё столько стрептокиназы налили, что у нас сейчас риск массивного кровотечения.

— Это не говоря уже о перегрузке сердечно-сосудистой системы всем произошедшим.

— Но и на ИВЛ мы её не можем долго держать. Потому что препараты, позволяющие нам управлять аппаратным дыханием, вызывают медикаментозную депрессию плода. Ситуация патовая. Сейчас мы снимем её с ИВЛ, потому что слегка нормализовали показатели. Как только она придёт в сознание — всё повторится по новой. Поэтому мы должны…

Аркадий Петрович снова оглядел молодых. Затем пристально глянул на Оксану Анатольевну.

— Я уже вызвала. Просто не хотела мешать вашему театрально-педагогическому процессу.

— И это вы, господа! — снова обратился Святогорский к молодым. — Находитесь в условиях стационара, могущего обеспечить вас квалифицированной и специализированной смежной помощью в любое время дня, и чуть похуже — ночи. А если бы вы были в условиях фельдшерско-акушерского пункта?!

— Да кого же вы вызвали? — не выдержал один из интернов.

— Сосудистого хирурга. Сосудистого хирурга. — Со вздохом разъяснил Святогорский. — Только сосудистый хирург, а точнее — бригада сосудистых хирургов, — могут помочь в данной клинической ситуации. С помытой бригадой акушеров на случай «если».

Бригада сосудистых хирургов извлекла тромбоэмболы из вевтей лёгочной артерии беременной Олесюк. Поскольку некоторое время после отключения от аппарата искусственного кровообращения её сердце не запускалось — то и акушеры сделали свою работу. И родился на свет божий младенец с экстремально низкой массой тела, девятьсот граммов. И забрал его мрачный Ельский к себе в реанимацию. И появился наконец муж Олесюк, который был занят важными делами где-то за границей. И выяснилось, что она действительно много курила, что несколько лет назад пила противозачаточные таблетки. И что у бабушки её, и у матери её всё было далеко не в порядке с сосудами в целом, с венами — в частности. И обе они умерли от ТЭЛА. Не дождавшись внучку/правнучку. Потому что смерть, как неотъемлемая составляющая жизни, тоже весьма неотложное состояние.

Впрочем, и муж Олесюк, и жена Олесюк были счастливы рождению дитя. И были благодарны врачам. Родин устроил всему родильному дому тренаж по неотложным состояниям. И ответственным дежурным врачам в очередной раз запретили на дежурствах не то, что ложиться на кровать, а к кровати подходить и близко. Тут ему стало стыдно. В этот момент произносимой им пламенной речи в конференц-зале. Во-первых, ответственным дежурным врачом в ту смену была его жена. Во-вторых — его жена была беременна. А им, как известно, надо отдыхать. Хотя бы по ночам. В идеале — спать. Ну, или хотя бы прилечь на койку, полежать. Чтобы разгрузить венозный кровоток. Который во время беременности очень сильно перегружен, в связи с изменениями в свёртывающей системе крови при беременности.