Ирина Аффи - Минск – Бейрут – неизвестность

Ахмед, воспользовавшись моментом, подошел:

– Здесь не занято? – спросил он, лучезарно улыбнувшись.

– Простите, но все места заняты. – ответила девушка обернувшись. Он впервые смог рассмотреть её вблизи, и был потрясён красотой глаз и особенно изысканностью красок, которыми одарила её природа. Ровная белая кожа лица без единого пятнышка, зелёные глаза и коричневые волосы, рыжие на свету. Глаз не оторвать! Вот уж правда, бывают женщины красивые, потому что умные, а бывают просто красивые. Божественно красивые! Эту красоту оценил не только он один, судя по тому, как пара парней из её компании, бросив подносы, спешно вернулись к столу.

– Какие-то проблемы?

– Нет, хотел присесть рядом с девушкой.

– Иди, к своим присаживайся! Тут все места заняты!

Потом было ещё несколько безуспешных попыток, но кто-то всё время оказывался рядом. Девушка вела себя совершенно нейтрально, не предпринимая никаких попыток привлечь к себе внимание. Она везде появлялась в компании друзей, никого из них не выделяя как своего молодого человека. Если они встречались на коридорах и он с ней заговаривал, она спокойно отвечала, без смущения и ужимок, как отвечала бы дворнику дяде Пете, или соседке тёте Маше. Ахмед, в отчаянии перепробовав весь свой стандартный арсенал уловок Казановы, понимал, что у него нет шансов. И понимал, что полюбил эту недотрогу. И кто знает, добился бы он её расположения или нет, если бы не помог случай. Несчастный случай, положивший начало его счастью.

Однажды, возвращаясь с кафедры челюстно-лицевой хирургии, он увидел её на остановке. Спеша перейти дорогу и не обращая внимания на красный цвет светофора, Ахмед заметил краем глаза одного из друзей Анжелы, который тоже к ней неровно дышал, и сейчас пытался первым пробраться между машинами к остановке. Это именно он всегда появлялся не вовремя, откровенно грубил Ахмеду и даже один раз подрался с ним. Прибавив скорость, Ахмед прорывался вперёд и вдруг услышал звук удара и визг тормозов, обернулся и увидел своего конкурента лежащим на асфальте в крови. Забыв обо всём на свете, он рванул к распластанному человеку, проверил его пульс и, убедившись, что тот не дышит, начал делать искусственное дыхание и массаж сердца, стараясь при этом как можно меньше шевелить его. Скорую вызвали и всё время, пока её ждали, он упорно вдыхал жизнь в этого паренька. Потом поехал с ним, неизвестно зачем, но, как оказалось, очень кстати – у них обоих была редкая четвёртая группа крови. Когда после долгого лечения парень пришёл в себя, врачи сказали, что выжил он не столько благодаря их трудам, сколько благодаря отчаянному старанию Ахмеда.

Этот поступок глубоко потряс Анжелу. Она впервые увидела Ахмеда. Не его манеры и красивые одежды на смуглом теле, не его скудный русский язык и слишком большой набор комплиментов в процентном соотношении с общим словарным запасом. Она как будто заглянула в его душу. И там было светло и чисто. Оказывая помощь её одногруппнику, Ахмед ни разу не взглянул ни на неё, ни на кого другого, а когда подъехала скорая и перехватила пациента в свои руки, он долго говорил им что-то на арабском, не успев переключиться. Анжела потом с улыбкой сравнивала его с радисткой Кэт в фильме про Штирлица, которая в момент нестерпимой боли во время родов крикнула на русском языке «мама». Вот и Ахмед был предельно натурален в тот момент и очень красив в своей натуральности.

Конечно, ей всегда было приятно его внимание и ухаживания, но он оставался далёким и неопознанным объектом в её вселенной. С детства приученная к вдумчивому отношению к жизни и ответственности за свои поступки, она не могла до этого события впустить его в свой круг. Но тут девичье сердце дрогнуло. Он за один день стал понятен и близок. И когда через несколько дней Ахмед, уже не веря в успех, всё-таки сделал последнюю попытку поговорить, Анжела сама попросила друзей оставить их.

Вот так и начался их невероятно красивый роман. Год счастья. Совместные поездки в студенческих компаниях на море, в Прибалтику, на Кавказ, в Ленинград. Всё, абсолютно всё радовало его рядом с этой девушкой. И он решил жениться. Ахмед мечтал, как привезет эту фею, да ещё и врача-стоматолога, в Ливан, как они откроют совместную клинику, построят дом, заведут детей.

Зимой он поехал домой обсудить своё решение с родителями и заручиться финансовой поддержкой старшего брата. Расходы на семью всё же другие. Надо серьёзно ко всему подходить. Все с уважением отнеслись к его выбору, тем более, что он рос удивительно разумным с раннего детства. Предложили свадьбу назначить на лето, чтобы родители, приехав на выпускной сына, могли остаться и на торжество бракосочетания, а заодно и познакомиться с семьёй невесты. А потом, когда Анжела доучиться и приедет в Ливан, они сделают настоящую ливанскую свадьбу для всей их большой семьи. Мама купила кольца для помолвки и благословила сына. Отец сказал, что уверен в его выборе.

Вернувшись, он решил отправиться к ней домой познакомиться с родителями и сразу сделать предложение.

«Папу зовут Михаил, это помню. А про маму она как-то не особо рассказывала, да и в гости никогда не звала…»

Но им и так всегда было о чем поговорить, темы никогда не заканчивались и никто не был им нужен, так хорошо было вдвоем. Это и называется найти свою вторую половину, когда круг замыкается.

«Интересно, как она отреагирует на такой сюрприз? С вокзала поеду сразу к ней, только вещи в общежитие заброшу и букет куплю. – думал Ахмед, садясь в такси возле здания аэропорта. – Наверное обрадуется, может даже заплачет от счастья».

Предстояла ещё долгая ночь в поезде Москва – Минск. Разглядывая из тамбура мелькающие огоньки деревень, темноту полей, он в сотый раз прокручивал в голове слова, которые скажет ей и её родителям.

Утром, сойдя на перрон бодрым и воодушевлённым, Ахмед поспешил в общежитие. На ходу стучась в комнаты и раздавая передачи соотечественникам, он с волнением думал о предстоящем. Быстро разгрузил чемодан с мамиными заготовками и вещами, купил роскошный букет и направился к невесте.

Взбежал по лестнице на шестой этаж, не чувствуя усталости. Вот уж действительно на крыльях любви! У двери с нужным ему номером квартиры была табличка «профессор Михаил Яковлевич Коферман» но он не читая нажал кнопку звонка.

«Так, папа Михаил, жаль маму не помню как зовут».

Дверь открыли. В полумраке прихожей перед ним стояла очень полная женщина, однозначно еврейской наружности и внимательно на него смотрела.

– Вам кого, молодой человек?

– Мне Анжелу… – еле выговорил он.

– Пригласить её сюда? Или в дом пройдете?

– Сюда, если можно…

– Анжела, подойди пожалуйста, тут тебя ожидает молодой человек! – позвала женщина, уплывая вглубь квартиры. Он услышал Анжелин голос, что-то невнятно отвечающий.