Крас Алин - Магия Голоса. Книга вторая.

Какая же дикая жестокость процветает в Степи, жизнь разумного почти ничего не стоит. Но так, и до полного вымирания рукой подать. Пока же, орки ещё существуют за счёт запредельно высокой рождаемости.

Не останавливаясь, орки шумно, на ходу, приветствовали друг друга, делясь впечатлениями за время пути, потом заметили нас. Вождь сам рассказал, кто мы такие.

Все двигались вперед ещё два часа, пока не оказались на берегу реки. Ящеров погнали на водопой. Орки стали обустраивать лагерь и готовить еду, забив семь ящеров из стада, кто-то по очереди ходил к реке мыться.

Когда суета немного улеглась, я подошла к Вождю:

- Разреши осмотреть и обработать раны рабов, - попросила я его.

- Нет, - категорично ответил он, - ты не должна прикасаться к грязным, чужим мужчинам.

- Горус, - тихо сказала я, зная, что ему нравится, когда я так его называю, - когда я вижу их страдания, я и сама страдаю. Пожалуйста, позволь им помочь.

- Нельзя быть такой слабодушной и мягкосердной, - я тяжёлым вздохом ответил он. - Ладно, делай, что хочешь, но пусть твои охранники будут рядом и не отходят, ни на шаг.

- Спасибо, ты очень добрый, - с тёплой улыбкой поблагодарила я.

- Не оскорбляй меня, обвиняя в слабости, - с сердитым протестом, ответил он.

- Горус, какая же это слабость? Позволить себе быть добрым может только очень сильный орк.

Он внимательно посмотрел на меня и, убедившись, что я абсолютно серьёзна, довольно улыбнулся и согласно кивнув, сказал:

- Да, я очень сильный!

Собрав всех раненых, это были девять мужчин, одна женщина и три подростка, я, попросив Доркуса и Жакоса, помочь им вымыться, отправила всех к реке. Когда они вернулись, осмотрев их раны, увидела, что шить их уже поздно. Все раны не тяжёлые, уже самостоятельно стали затягиваться рубцовой тканью, из-за чего в этих местах, через некоторое время, сформируются грубые, широкие шрамы. Чтобы снять боль, я обмазала раны мазью из своих запасов, и пошла искать Вождя.

- Горус, мы сегодня будем петь? - отвлекла я его от раздачи каких-то указаний.

- Нет, ненаглядная моя, сегодня и так все возбуждены. Мы останемся здесь на два дня отдохнуть, помыться, напоить ящеров вдоволь, запастись водой на дальнейший путь. Вот завтра вечером вы, как всегда, сыграете и споёте немного песен, а послезавтра покажете большое представление, - и поспешно добавил, - но если ты устала, то можешь тоже два дня отдыхать и ничего не делать.

- Я люблю петь, и с удовольствием спою для всех, - заверила я.

Когда стемнело, я, поставив на стражу парней, с наслаждением, смывая усталость, плескалась в реке так долго, пока не застучала зубами от холода.

Вечером следующего дня, как договаривались, мы спели несколько песен с уже известной реакцией орков на наше пение. А на следующий день к нашему лагерю неожиданно подъехал отряд воинов другого Вождя Владыки, который отправлялся в набег и за данью на подконтрольную ему территорию. Увидев их, сердце сжалось в нехорошем предчувствии, и я не выглядывала из нашей кибитки до самого заката Жёлтого солнца, когда уже нужно было начинать представление.

В этот раз, пользуясь тем, что слушателей собралось много, мы отработали полную программу с максимально зрелищными акробатическими эффектами, и я активно использовала Голос.

Орки сидели на земле, впереди оба Вождя, за ними воины, сзади рабы. Другого Вождя я особенно не рассматривала, он показался мне не примечательным, ничем не отличающимся от своих воинов, обыкновенным диким орком, внешней особенностью которого был длинный шрам на щеке и отрезанный кусочек уха. Ну, у орков это не считается дефектом, они даже гордятся своими шрамами, что, по-моему, уму непостижимо, ведь мало того, что это обезображивает внешность, так ещё это и демонстрация своей недостаточной ловкости.

Закончили мы петь, когда Красное солнце опустилось за горизонт. После ужина, уже в темноте, я, как обычно перед сном, выставив парней из кибитки, быстро сняла свой концертный костюм и надела ночную рубашку. Только повернулась лицом к полке, чтобы забраться в спальный мешок, как кто-то с огромной силой сдавил мне грудь, обхватив сзади, не давая вздохнуть. Шестипалая ладонь зажала мне рот и нос. Меня, приподняв, бесшумно понесли к задней стенке кибитки и, теряя сознание от недостатка воздуха, я увидела, что она рассечена, образуя большую дыру.

Я пришла в себя от неприятного ощущения, что какое-то насекомое ползёт по моему лицу, шее, груди, животу, между ног и спускается по внутренней стороне бедра вниз к ступне. Брезгливо попыталась его стряхнуть и обнаружила, что руки мои связаны над головой. Открыв глаза увидела, что это никакое не насекомое, а Вождь, который не Горус, кончиками пальцев руки осторожно ощупывает моё тело. Я лежу на спине, на земле, рубашка высоко задрана, примятая трава подо мной колет голую спину, кисти рук связаны верёвкой, ноги фиксирует своим хвостом сидящий рядом орк. Я даже не смогла испугаться, всё затмевающее омерзение заставило дёрнуться всем телом.

Он это почувствовал и, приблизив ко мне лицо, хрипло сказал:

- Спокойно, моя маленькая самочка, не мешай мне наслаждаться тобой... Твоё тело как у женщины, а волос на нём нигде нет, как у маленького ребенка... Такая нежная кожа... а как ты сладко пахнешь... Я в восторге, набег еще не начался, а я уже с богатой добычей! Повезло мне заполучить такое сокровище... Знай, кричать бессмысленно, я унёс тебя далеко, никто не услышит. Я буду не спеша получать удовольствие с тобой всю ночь, а под утро, завернув в шкуру, перенесу назад в лагерь так, чтобы никто не заметил, брошу в повозку и вместе со своими воинами уеду далеко отсюда. Ты будешь петь только для меня и спать только рядом со мной. Только меня ты теперь будешь услаждать своим телом. А когда мы вернёмся в Большую Орду из набега, я спрячу тебя в своём доме, чтобы кроме меня никто никогда тебя не увидел. Тогда никто и не попытается тебя отнять у меня. У Владыки есть наложница эльфа, я так ему из-за неё завидовал, но теперь у меня есть ты, и ты гораздо лучше, - довольно жмурясь и причмокивая губами, предвкушал он.

Да, такая психология мне знакома, Лазарэли есть везде, хотя среди орков их наверняка больше.

Он вновь заскользил по моему телу, теперь уже обсасывая меня ртом, облизывая языком, иногда больно кусая и продолжая что-то бормотать.

Так, без паники, спокойно. Не обращаю ни на что внимания, а быстро думаю, что делать? С трудом заставив себя полностью отключиться от неприятных ощущений, задавив чувство брезгливости и омерзения, я стала прикидывать свои возможности. Отпугнуть Голосом могу, но я уже знаю, чем это кончается, а когда резерв иссякнет, эта подлая тварь не постесняется воспользоваться моим бессознательным состоянием.