Крас Алин - Магия Голоса. Книга вторая.

Меня раскачивало, как маятник, из крайности в крайность. То жар, то холод. То сердце моё пело от его близости и интереса ко мне, рождая возбуждение и желание. То здравый смысл твердил, что это плохой выбор, сегодня его влечёт ко мне, а завтра снова захочется привычных отношений, чувств и ощущений, которые он испытывал с мужчинами. Я не знала, что мне делать, и, в результате, ужасно страдала. Стала рассеянной, плохо спала, старалась избегать тесного общения с родными и знакомыми, чтобы не отвечать на неудобные вопросы о том, что это со мной такое происходит. Даже новые тексты для песен у меня не писались.

Не знаю, чем бы для меня всё это закончилось, если бы Лазарэль, видя, что я всё-таки не решаюсь идти на сближение, однажды решительно сказал:

- Ивануэль, если тебя беспокоит моя прежняя сексуальная жизнь, даю тебе слово, что теперь, кроме тебя, мне никто не нужен. Всё последнее время у меня никого нет. Моё сердце и мысли принадлежат только тебе.

От этих его слов сердце моё, затрепетав, радостно замерло и я, отбросив все сомнения, решила - конечно, ему сто пятьдесят лет, за такой долгий срок у каждого могло что-то в жизни произойти такое, к чему он потом никогда не вернётся.

С этого момента наши отношения стали развиваться со стремительной быстротой. На пике романтического общения с прогулками, подарками, тайными прикосновениями, объятиями и долгожданными, жаркими поцелуями, дело, конечно же, дошло и до взаимных признаний в любви, и до сексуальной близости, еще крепче связавшей нас.

Наверное, из-за хлынувшего на меня водопада новых чувств и ощущений я тогда не обратила внимания та то, как по-разному мы с ним смотрим на многое в жизни.

Я, будучи полукровкой, ясное дело, считала расовую терпимость само собой разумеющимся положением. Лазарэль ненавидел орков и с презрением относился к гномам. Я фанатела от музыки, которая доминировала в моей жизни, он считал её малозначащим явлением. Я к своим концертам относилась как к ответственной работе, он - как к детскому развлечению.

Наши близкие отношения вынудили Лазарэля, по этическим соображениям, отказаться от должности моего телохранителя и вернуться в отряд воинов Дозора. Мы стали меньше видеться, но каждую свободную минуту стремились быть вместе, проводя это время, в основном, в его постели, и очень скучали друг о друге, если не удавалось увидеться, хоть один день.

Вскоре, наша связь ни для кого не была секретом. Тогда и состоялся наш разговор с Еваниэль.

- За что ты его любишь? - спросила она меня.

- А разве любят за что-то? - удивилась я. - Просто люблю, возможно даже вопреки, а не за что-то.

- Раз ты не можешь ответить на мой вопрос, это не любовь, а влюблённость, в основе которой всегда лежит мощное половое влечение. А вот во что перерастёт эта влюблённость - в любовь, ненависть или равнодушие, покажет время. Любовь же - это осознанное чувство, когда ты можешь конкретно ответить: люблю за... например, ум, доброту, заботу, взаимопонимание, чуткость и так далее.

- Я с этим не согласна, - категорично возразила я.

- Это потому, что ты ещё маленькая, - улыбнулась Еваниэль.

- Нет, я уже взрослая, - возмутилась я.

- Ладно, не будем спорить, вернёмся к этому разговору года через три, но помни, я всегда, если понадобится, помогу тебе советом или делом.

Я не придала большого значения этому разговору, а стала активно бороться с родителями за право проживать отдельно от них, мотивируя это тем, что Академию я закончила, физически созрела, у меня появилась личная жизнь, и я вполне самостоятельно себя материально обеспечиваю. Но родителей не удавалось переупрямить. Мне было заявлено, что правила для всех одни. Несовершеннолетний не может жить самостоятельно, без опеки взрослого. И не надо приводить в пример наших, выросших в Эльфийском Лесу, орчанок, у них совершеннолетие в двадцать пять лет и потому, что продолжительность жизни у них короче, и к этому возрасту, они созревают не только физически, но и психически. А эльфийки совершеннолетия и полной зрелости достигают только к сорока годам, да и то, для многих личностей и этот срок под вопросом.

Я, со слезами на глазах, жаловалась Лазарэлю на жестокое отношение ко мне родителей, ища сочувствия. И тут он рассказал мне, что очень редко, но всё-таки бывают случаи, когда несовершеннолетняя эльфийка уходит из родительского дома, выйдя замуж и перейдя под опеку мужа. Он заверил, что очень любит меня, мечтает прожить вместе всю оставшуюся жизнь и, если я решусь стать хозяйкой в его доме, будет безмерно счастлив.

Выйти замуж за Лазарэля - такой вариант мне показался самым желанным. Меня устраивали наши отношения. Я никакая не Дармия для него, чего всю жизнь опасаюсь, а значит, наша любовь более свободная - без зависимости с его стороны и без ответственности с моей.

Сейчас мне стыдно вспоминать, как, не желая слушать никакие аргументы родителей, брата, сестры, Учителя, что не надо спешить с таким важным решением, упорно и агрессивно настаивала на замужестве с Лазарэлем. Итаки добилась своего.

В начале нашей совместной жизни с Лазарэлем, я была счастлива. Ходила гордая, довольная собой, дескать, вот я какая самостоятельная, настойчивая, не опускающая руки, как бы трудно ни было достичь задуманного. И добилась любви желаемого мужчины, и, наперекор родителям, совместной жизни с ним. Свысока поглядывала на сверстниц - вот, какая я уже взрослая! Радовалась, что любима, и млела от его обращения ко мне - 'Сокровище моё'. Даже его тотальная ревность ко всему: моим близким, музыкантам, увлечениям, - всё это казалось мне проявлением его любви.

Наверное, в словах 'жизненный опыт' есть смысл. У Лазарэля он был, а у меня нет. Я даже не заметила, как он сузил круг моего общения и интересов, целенаправленно подчиняя и приковывая меня к себе. Он хотел, чтобы я пела только для него, ревниво ограничивал моё участие в концертах, где на меня смотрит множество глаз. Заверял, что мы не нуждаемся в моем зароботке, он сам, без проблем, обеспечит меня всем необходимым. Особенно его бесило моё тесное общение с гномом и орком в моей музыкальной группе. Когда я впервые отчётливо поняла его брезгливое презрение к представителям других рас, то в шоке спросила:

- Но я сама полукровка, как же ты тогда можешь меня любить?

- Твоя мать относится к той расе, смешение с кровью которой можно гордиться. Её внешность, хоть и отличается от нашей, но не отталкивающая, она умна, а знаниями и умениями, которые достигла её раса, можно только восхищаться.

Постепенно, что бы не злить Лазарэля и не ссориться с ним, мои репетиции к концертам, да и само участие в них, сошли на нет. На попытки Рона, Маркуса и Такисарэля выяснить, что происходит, я не решалась рассказать правду и нарочито безмятежно уверяла, что пока мне это не интересно, и нам надо сделать перерыв в выступлениях. Так, наша группа распалась.