Крас Алин - Проклятое Пророчество. Книга третья.

Сам Орестонэль оказался очень замкнутым, скупым на эмоции, одиноким эльфом, не имеющим жены или постоянной подруги. Он мало общался с окружающими и не вмешивался в жизнь города. Его эльфийский эгоизм не распространялся только на ближайшее окружение, в котором, в настоящее время, оказалась я одна. Родители Орестонэля давно ушли за грань. И то, что его отец погиб на охоте в лесу не редкая трагедия, то аналогичная судьба матери, случай из ряда вон выходящий. Ведь женщин всегда тщательно опекают и защищают.

Как и было договорено, поселил меня Орестонэль в своем доме, в одной из спален, на втором этаже. Занятия проводил в своем саду, а не на городском тренировочном поле, как это обычно принято. Я была рада этому, не хотелось, чтобы воины, тренирующиеся там, видели мои постыдные слабость и неумелость.

Как же мне повезло с Учителем! Мало того что он многое умеет, искренне стремится научить меня необходимому, еще и проявляет удивительное терпение, доброту, никогда не насмехается надо мной, не демонстрирует своего безусловного физического превосходства. Заботясь обо мне, он стремится создать максимальные бытовые удобства для меня.

Хотя, если с Данирэлем я с первого дня чувствовала родство душ, то с Орестнэлем я постоянно ощущала нашу несхожесть. Он очень неприхотлив и рационален, не замечает отсутствие комфорта и не придает значения окружающей красоте. Он консервативен в своих привычках, традиционных взглядах, всегда жестко и принципиально поступает в соответствии с ними, часто бывает излишне обстоятелен в вопросах, которые считает важными, и не способен на экспромт. Принятое решение потом не пересматривается, а решительно и упорно реализуется. Лишенный хитрости, не умеющий притворяться, молчаливый, он считает, что слова не нужны, за него говорят его поступки. Сильный мужчина, с развитым инстинктом защитника. Иногда, его опека и забота, идущие от чистого сердца, бывают утомительными и только усиливают мою неуверенность в себе, но ему не хватает ментальной чуткости это осознать. Ему не доступны душевная мягкость, а значит нежность и ласка, но зато я не сомневаюсь в его искренности, честности, верности слову и преданности.

Учил меня Орестонэль, само собой разумеется, не нападать, а обороняться. В искусстве рукопашного боя, без использования оружия, он стремился добиться от меня умения не прикладывать свои небольшие, из-за этого бесполезные, физические силы, а максимально использовать скорость противника, его напор, энергию агрессии и вложенную в атаку силу, против него самого.

- Чтобы победить, - объяснил мне Орестонэль, - надо не сопротивляться, а уступить натиску врага, лишь направляя его действия в нужную сторону, пока тот не окажется в ловушке. Как, например, гибкие ветки не ломаются, а сгибаются под напором сильного ветра. Твой главный принцип в бою - 'сначала поддаться, а потом победить'.

Все приемы, которым меня обучал Орестонэль, просты в исполнении, практичны в действии и не требуют большой физической силы. Удушение, пользуясь одеждой противника. Броски и удержания. Удары ногами, особенно коленом, и руками, особенно локтем, по наиболее болезненным и уязвимым частям тела противника, которые я, как маг Жизни, чувствовала очень хорошо. Особый упор Учитель делал на выдавливание глаз и всевозможные укусы в чувствительные места.

Это было для меня очень трудно, не физически - психологически. Но постепенно я втянулась и, в момент боя, научилась подавлять внутреннее сопротивление насилию. Сосредоточившись на достижении цели, я, в это время, старалась не задумываться о ее последствиях.

В редкие часы отдыха я гуляла по Лангосу, знакомилась с жителями города, рассказывала новости столицы, охотно делилась с мастерами модными столичными тенденциями в одежде, обуви, кулинарном искусстве, интерьерах домов, дизайне садов. Поделилась новыми рецептами эликсиров и зелий, теми, о которых знала. Даже для воинов-охотников у меня нашлась полезная информация. Им я рассказала о Цератопсах и способах борьбы с ними.

Заручившись симпатией местных жителей, просветила их о политическом неблагополучии в столице и постаралась убедить в том, что это страшно, если эльфы начнут уничтожать орков и полукровок, тем самым обрекая и себя на вымирание.

Как везде в Эльфийском Лесу, если в поле зрения мужчин появляется новая женщина, сразу же вокруг нее возникает неподдельный, активный интерес и стремление произвести на нее впечатление. Не удалось этого избежать и мне. Я не умею оказать достойный отпор, вечно боюсь кого-то обидеть и из-за этого делаю только хуже, подавая ложные надежды. В Асмероне я справлялась с этим, спрятавшись за четырьмя стенами родного дома. Но тут, в Лангосе, у меня были другие задачи. Ведь помимо занятий с Учителем, я хотела повлиять и на общественное мнение в отношении орков. Не знаю, к чему бы привела излишняя деликатность моего характера, если бы не неустанная бдительность Орестонэля. Увидев, как с каждым днем, все больше и больше эльфов караулит мой выход из дома и они пристают ко мне с предложениями вместе погулять, поужинать, сходить за покупками, а иногда и нагло предлагая разделить постель, он сумел меня от них избавить.

Не раз, я была свидетельницей, как Орестонэль хладнокровно и угрюмо объясняет очередному моему непрошеному поклоннику, что я приехала в Лангос и живу в его доме, под его защитой, с целью научиться рукопашному бою, а не для налаживания личной жизни. Если кто-то не оставит своих попыток докучать мне ненужным вниманием, отвлекая от главной цели, он вынужден будет применить силу и вызвать того на рукопашный поединок.

Мне иногда кажется, что в нем говорит мужская ревность, но я стараюсь отбросить эту мысль. Ведь он никогда не переходит за рамки отношений Учитель - ученица. Даже во время спаррингов, когда избежать близкого, тесного телесного контакта невозможно, он остается невозмутим, что позволило мне, в итоге, совсем перестать стесняться его.

Почему-то, за время, проведенное со мной, Орестонэль как-то незаметно изменился. Стал выглядеть моложе, приобрел какую-то раскованную хищную грацию. Оставаясь немногословным, перестал быть замкнутым, он даже иногда улыбается. Неужели, до моего появления, на него так давило одиночество?

Под конец пребывания в Лангосе, между нами установилось удивительное чувство близости и полного взаимного доверия. Мы понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда, искренне заботясь и беспокоясь друг о друге, как младший и старший родственники.

Все было бы хорошо, если бы, не смотря на усталость, по ночам меня не одолевали эротические сны с участием Данирэля и тоскливое сожаление по утрам, что это только сон. Не хотелось признаваться себе, но я по нему скучаю, с трудом подавляю мысли о том, где он сейчас, чем занят, зачем приезжал в Асмерон, счастлив ли со своей подругой?