Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая

Увидев недалеко от помоста свободные места, я, обнимая Эли за плечи, двинулся к ним, стараясь прикрыть ее от бесцеремонных взглядов, чувствуя, как разволновалась моя Малышка. Сбоку, нам наперерез, кто-то стремительно двигался, и я, чтобы избежать, явно специально задуманного, столкновения с Эли, быстро установил около нее небольшой воздушный щит. В него, со всей скоростью, врезалась Белиндаэль.

- Ой! Извини, - обратилась она ко мне. - Я так спешила, что не заметила тебя, - сказала она, виновато улыбнувшись.

- Ничего страшного, - любезно ответил я, - зато я тебя вовремя увидел.

- Это и есть твоя подруга? - спросила она, переведя иронично-скептичный взгляд на Эли. - Говорили, что она гномка, а я вижу какую-то неведомую зверушку.

Почувствовав, как напряглись плечи моей Малышки под моей рукой, я, сжав зубы, сдержал раздражение, и, заставив себя расслабиться, ответил с нарочитой улыбкой:

- Она не подруга, а невеста. Разве ты не видишь наши брачные браслеты? Ее зовут Эли. И я считаю ее восхитительной красавицей.

Не понимая мотивов такого поведения Белиндаэли, я, повернувшись к ней спиной, потянул Эли к запримеченным местам, и, передвинув защитный щит ей за спину, решил его не убирать, пока домой не вернемся. Пусть все думают, что я параноик, но так, мне будет спокойнее.

Наконец, все зрители расселись по местам, музыканты и Ивануэль вышли на помост. Умолкли все шорохи и звуки, наступила звенящая тишина.

Безудержный, яростный бой барабанов орка. Влекущий, повелительный зов трубы гнома. Печальный, щемящий стон кофара эльфа. Страстный, жаркий звон бубна Ивануэли. Хрип и стон, крик и шепот, смех и плач голосов музыкантов, слились в живую, накаленную, драматическую музыку, от которой мурашки бежали по телу. Свободно льющийся Голос Ивануэли, проникал в самое сердце. Она пела, как дышала. Наполняя наши души яркими эмоциями, заставляя нас, вместе с ней, печалиться и радоваться, восторгаться и гордиться, скорбеть и грустить, предвкушать и благодарить, заботиться и ценить, торжествовать и ликовать!

Она пела о физической и духовной красоте разумных, призывая к терпимости, доброте, сочувствию, любви. О Мире, его величии, гармонии, красоте, ласковой заботе о нас, заставляя ценить и беречь его, понимать, что забота должна быть взаимной, иначе, самое ценное, что есть во Вселенной - Жизнь, перестанет существовать.

Реакция слушателей была предсказуемой. Как всегда, концерт завершился бесконечным количеством вскинутых вверх рук, в жесте восторга, признания и благодарности.

Моя Малышка, не привычная к таким впечатлениям, весь концерт проплакала. То от радости, то он грусти. Уводил я ее домой ошарашенную, оглушенную и горестно причитающую:

- Неужели, мы уедем, и я больше не смогу слышать музыку, песни и Голос Ивануэли?

Мне так захотелось ее утешить и обнадежить, что мозги тут же включились для поиска решения этой проблемы.

- Не расстраивайся, моя хорошая, я придумаю, как создать артефакт, записывающий и воспроизводящий музыку и песни. Тогда, ты и в Эльгноморе сможешь слушать песни Ивануэли всегда, когда захочешь. Правда ее Голос не будет наполнен магией, переворачивающей душу, но и без магии, песни и музыка Ивануэли прекрасны и вызывают яркие эмоции, - пообещал я ей.

Адаптация Эли к жизни в Эльфийском Лесу, среди эльфов, проходила, как я считаю, в значительной степени благодаря Еваниэли, настолько быстро и успешно, что у нее нашлось время и желание встретиться с Королевским Казначеем - Стеламэлем. Я очень хотел, чтобы Эли объяснила ему свою идею насчет банков. В результате их общения, они настолько прониклись взаимной симпатией, уважением, почувствовали друг в друге родственную душу, что я даже стал ревновать Эли к этому старому эльфу. Надо отдать должное не только уму и сообразительности Эли, но и Стеламэля. Он не стал упираться в старые традиции, охотно вникая в предложенные Эли новые способы денежного обращения, по достоинству оценив их преимущества.

Все это время, я тоже был очень занят. Передо мной стояли две задачи. Создать в Академии новый факультет - Артефакторов, и обучить будущих Учителей этого факультета, понять теорию и практику создания артефактов. На почетное звание Учителя Академиии, мастера-артефактора, претендовало довольно много эльфов. Не один день, у меня занял отбор подходящих кандидатур среди желающих. Претендент должен был обладать Даром Огня и Даром Земли одновременно, что встречается не часто. Тогда создать артефакт возможно и без сложного технического оборудования, как это делают гномы. А уж потом, поняв принцип, пусть эти Учителя думают, как обучить других, в том числе и тех, у кого нет таких магических возможностей. Из всех желающих стать артефактором, таких нашлось всего двое. Оба они, пока, сами учились в Академии, на последнем, пятом курсе, третьей ступени обучения.

Честно говоря, обучая их, я учился и сам этой мудреной науке - делая последовательные записи, отражающие весь процесс создания артефакта, мои размышления о природе этого явления и теоретические обоснования. Фактически, получался новый учебник, по которому ученики будут осваивать эту новую для эльфов область знаний.

В качестве первого образца нового артефакта я решил создать звукозаписывающее и звуковоспроизводящее устройство, обещанное Эли. Этот артефакт представлял собой небольшую шкатулку, состоящую из трех частей. В средней части располагался кристалл-накопитель. В нижнюю часть можно было вложить тонкий, крутящийся металлический диск, где с помощью крепкой иглы, под влиянием колебаний воздуха, вызванных звуком, игла выводила плотно прилегающие друг к другу спирально расположенные, тончайшие бороздки. В верхнюю часть шкатулки помещался готовый, расчерченный иглой диск, где тонкий световой луч, как бы считывал нанесенную запись и преобразовывал ее в колебания воздуха, воспроизводя звук.

Идею создания музыкальной шкатулки и всю технологию ее изготовления я планировал передать своим ученикам. Уверен, такой артефакт захотят купить многие, и это будет приносить хороший доход, но самому мне было скучно заниматься однообразным массовым производством.

От идеи до ее реального воплощения прошел не один день, когда я вынужден был с утра до вечера просиживать в лаборатории академии. Но дело потихоньку двигалось. Самым трудным оказалось не создать артефакт, а избавиться от посторонних шумов и помех при записи звука.

Наконец, настал день, когда я получил то, что хотел, записав свой собственный голос, а потом воспроизвел его с удивительной чистотой и точностью.

Теперь, осталось немногое. На очередном концерте Ивануэли записать на диске ее музыку и пение.

Творческая работа доведенная до конца, в момент, когда твой труд, наконец, приносит желаемый результат, рождает особое состояние душевного подъема. Удовлетворения, гордости, торжества, восторга, ликования.