Андрей Курков - Форель a la нежность (сборник)

Кстати, недавно в Варшаве один журналист спросил меня: «А почему у вас памятники Степану Бандере ставят?» Что было ему ответить? Сказал я, что есть у нас советская традиция: чем больше памятников вокруг, тем больше у народа гордости за свою страну и за ее историю. А он мне: «Но как же можно? У него же руки в крови!»

Скажу вам честно: защищать Степана Бандеру я не стал. Ну не мой он герой! Зато дал польскому журналисту выговориться до конца и узнал от него много интересного. Во-первых, в Польше его считают одним из главных персонажей Волынской резни. А во-вторых, в ответ на уже установленные в Украине памятники Бандере объявили в Польше не так давно конкурс на лучший макет памятника польским жертвам резни на Волыни. И победил в этом конкурсе макет, изображающий бронзовое дерево, а к нему с двух сторон колючей проволокой прикручены тела двух убитых польских детей – мальчика и девочки. Рассказать вам, что произойдет, если этот памятник в Польше установят? Думаю, что сами догадываетесь! А кстати, может, кто-нибудь из читателей слышал хотя бы об одном памятнике убитым в Западной Украине молодым учителям, посланным туда «советизировать» западноукраинских детей? Я не слышал. Хотя знаю, что больша́я часть этих девушек и юношей были отправлены на Гуцульщину и Тернопольщину после войны из Винницы и Винницкой области.

Мы так часто повторяем слово «Европа», как султан в одной восточной сказке повторял слово «халва». Так вот, в Европе давно уже перестали ставить такого рода памятники. В Европе считается, что скульптура должна радовать, а не заставлять чувствовать гордость за себя и ненависть к врагам. В каждом немецком городке на центральной улице или площади стоит какая-нибудь забавная городская скульптура или со сказочными персонажами, или просто изображающая обычных счастливых людей. Ставят, бывает, небольшие памятники писателям и композиторам. То есть тем, кто, не обращая внимания на разрушителей разных мастей, пытался просто создавать прекрасное. И у нас есть свои достижения: Паниковский на Прорезной, Проня Прокоповна на Десятинной, Шолом-Алейхем недалеко от Бессарабки, отец Федор на Харьковском вокзале. У нас ведь так много хороших литературных героев, так много писателей и просто славных украинских обывателей, которые просто своей «не-войной» («не был, не состоял, не участвовал») внесли неоценимый вклад в стабильность и миролюбивость общества. Давайте их ценить больше, чем хитромудрых гетманов и мифических стратигов. Ну а старые памятники? Да пускай себе стоят! Иначе ведь и новым памятникам покоя не будет!

Июнь 2007

Как-то легко и не очень замеченной прошла в медиа новость о том, что на Киевщине милиционеры забрали человека в участок, и после этого его никто не видел. Регулярные смерти задержанных в СИЗО тоже стали обыденными новостями, а в последние недели добавились к этой тематике и новые сообщения о пытках в милиции. Не стоит, видимо, напрягаться из-за этих новостей. Просто началась новая эпоха ГЛАСНОСТИ. Кто сказал, что свобода слова в опасности? Милиция – представители власти. Откровенные материалы о милицейском произволе – это, по большому счету, статьи о произволе власти. А власть, как известно, у нас принадлежит народу. Про произвол народа сейчас тоже начали писать: то недовольные граждане милицейскую машину перевернут, то поймают вора и начинают его бить без санкции прокурора. Конечно, до российских масштабов нам еще далеко. Своих «приморских партизан», целенаправленно убивающих милиционеров, у нас пока нет. А мне, например, не так давно гаишник жизнь спас! Иду я по Набережно-Крещатицкой и вдруг замечаю, что на обычно оживленном шоссе – ни одной машины. Подхожу к углу Ирининской – там своим мужественным телом дорогу машинам преградил представитель ГАИ. А издалека – знакомые, будоражащие кровь звуки. Оборачиваюсь, – вижу, как в американском фильме, из-за холма со стороны моста Метро на шоссе вылетает машина ГАИ с мигалками, по бокам еще какие-то машины. У меня рука сама полезла в карман пиджака, достала мобильник, и стал я эту красоту в стиле «экшн» на видео снимать. Тут за моей спиной – поток непередаваемо возмущенного красноречия в исполнении представителя ГАИ. Меня в потоке только одно возмутило – почему он мне «тыкает». Я почему-то рассердился и пошел к нему, чтобы выяснить, насколько близко мы с ним знакомы и когда переходили на «ты». Когда подошел, его лицо стало почему-то приветливым, и он начал мне доказывать, что у меня плохой слух и он ко мне на «вы» обращался. А потом добавил, что, возможно, он мне жизнь спас. «Они ж и выстрелить могут! Нельзя у дороги стоять, когда Они едут». Обрадовавшись своему чудесному спасению, я продолжил путь. «Они», пролетев на скорости около 200 км в час, исчезли. На их место выехали неспешные «не-Они», и шоссе снова ожило.

Я зашел выпить кофе. Задумался о гаишниках. Захотелось мне их с народом помирить, ведь не любит их народ. Думал я, думал и вдруг понял, что гаишники – это тот же народ, только он по-другому оделся, чтобы чуть лучше жить. И думать надо не о гаишниках, а о власти, о том, как власть с народом помирить? И опять оказался я в тупике. На уровне села власть с народом ми́рится, и даже какая-никакая гармония в их отношениях прослеживается. Даже на уровне района. А вот дальше, где «громада» состоит из тысяч лиц, там и власть свои лица прячет, становится размытой, жадной, жестокой и т. д. Это только на самом верху – конкретные лица, знакомые каждому по телевизору, радио и прессе. Кстати, эти лица нам никогда не «тыкают», за что им огромное спасибо. Они к нам всегда на «вы». Потому что мы – их избиратели, потому что мы – сила. А вот гаишников и милиционеров мы не выбираем. Это они нас иногда выбирают. Так просто, наобум или наудачу. И если вы уж попались им на пути, то начинайте хотя бы с малого. Требуйте, чтобы они к вам обращались на «вы».

Октябрь 2010

Как-то незаметно, но наступательно тема политического дресс-кода обогнала по важности и реакции намного более болезненные темы социально-политической жизни государства. Стали по традиции журналисты и эксперты причину этой внезапной дресс-кодовости искать. Кто-то предположил, что вся тема возникла из-за разнообразия неполитического гардероба Юлии Тимошенко. Мол, с рюшечками и вырезами ее в Кабмин не пустят не из-за оппозиционности, а по правилам нового украинского политического этикета. А вот если оденется как обычная украинская серая мышка, то пускай заходит: кто на такую смотреть будет, а тем более – кто ее пойдет слушать?! Эта теория мне симпатична, но меня волнуют другие вопросы: запрещены ли в Кабмине вышиванки? А если разрешены, то разрешены ли косоворотки и рубашки-толстовки, подпоясанные веревочкой? Парламент у нас, конечно, тоже в смысле одежды не лыком шит. Он у нас часто флэшмобный и напоминает несколько групп футбольных болельщиков – то половина придет в белых футболках с красными сердечками или в бело-голубых галстуках, то какой-нибудь эквивалент южноафриканской вувузэллы принесут, то дымовые шашки. Но депутаты – персоналии яркие. Точнее – персонажи. Им нужны характерные костюмы, интересные, запоминающиеся роли. В парламенте всегда идет борьба между добром и злом, между коллективизмом и индивидуальностью, но заходить в размышлениях на это минное поле не хочется. Тем более, что добро и зло во время борьбы регулярно меняются местами, и в конце концов наблюдатель начинает их путать! Поэтому вернемся в Кабмин! Пусть там сотрудники или особенно сотрудницы выражают свое неудовольствие, а порядок должен быть системным, потому как в Украине наконец появилась системная власть. А системная власть подразумевает возможность поставить всех в шеренгу и пройти мимо этой шеренги так, чтобы тебя заискивающе и уважительно провели взглядом не яркие индивидуальности, а солдаты государства, винтики огромной управленческой машины. Думаю, что мужчины претензий к новым правилам иметь не будут. Они еще раньше перешли на дозволенные по новым правилам костюмы Бриони, часы Тиссо и так далее. Единственным еще не четко определенным пунктом дресс-кода является вопрос: на каких машинах можно подъезжать к Кабмину, то есть на работу. Сейчас, когда Кабмин выделил деньги на закупку более 400 машин модели «Жигули», этот вопрос становится более острым. Такую машину охрана Кабмина может не пропустить за шлагбаум. По крайней мере, я ни разу подобных машин перед Кабмином не видел. То, что машина, и здесь я имею в виду настоящую машину, а не модели «Жигули», является частью рабочего костюма чиновника, ни для кого не секрет. Но хорошо бы и этот вопрос отрегулировать в дресс-коде. Ну а парламент, как мне кажется, в дресс-коде не нуждается. Дресс-код может окончательно убить интерес избирателей к своим избранникам. Поэтому достаточно было бы на входе в парламент ввести обычный «клубный» фейс-контроль. Чтобы фейсы в парламенте всегда были гладковыбриты и улыбчивы и чтобы депутаты, споря о государственных делах, не били друг друга по фейсу.