Андрей Курков - Форель a la нежность (сборник)

Ноябрь 2010

Жизнь требует обновлений, новостроек и ремонтов. Это касается не только объектов недвижимости. Хотя если уж заговорили о недвижимости, то я имею в виду ту недвижимость, в появлении или обновлении которой заинтересованы самые обычные граждане. Вот вы когда в последний раз слышали об открытии нового детского садика, новой школы или новой тюрьмы (естественно, тюрьмы европейского класса)? Лично я что-то не припомню! Особенно – про новые тюрьмы! Но это тема отдельная и, кстати, совершенно не скользкая. Но я сейчас о другом! Я о том, что некоторые наши представления и мысли о жизни давно уже стали «недвижимостью». Мы с ними срослись и менять эти представления не собираемся. По крайней мере, пока вдруг что-то не заставит нас оглянуться назад и задуматься.

Вчера утром я вернулся из Львова, где провел замечательные два дня гуляя, фотографируя, встречая знакомых и незнакомых. Знаете, как бывает? «Ой, давай я тебя познакомлю с господином П. Интереснейший человек!» – говорит твой знакомый господин В. Так и выстраиваются бесконечные цепочки человеческих отношений, которые объединяют людей не хуже, а иногда даже лучше, чем интернетовские социальные сети. Но в этот раз моя хорошая знакомая, узнав, что я хочу съездить в Винники – местечко в нескольких километрах от Львова, сказала: «Давай я тебя туда отвезу! И покажу одно интересное место!» Какой писатель откажется посетить «интересное место»? Вот и я сразу сказал «да»! Так мы попали в гости к львовским бездомным. Эти бездомные, правда, уже пребывают в другом статусе. Они сейчас в процессе выхода из «бездомности» благодаря общине взаимопомощи «Оселя», организованной семь лет назад. Здесь сейчас живут и работают 25 бывших бездомных. У каждого – своя маленькая комнатка: женщины живут на первом этаже, мужчины – на втором. Тут же они и работают: двое мужчин научились расписывать тарелки, да так, что с трудом верится, что эти мастера никогда не оканчивали художественный институт! Другие работают в специально построенных рядом мебельных мастерских: перетягивают мягкую мебель, реставрируют. Есть у общины и благотворительный магазинчик, в котором продается подаренный магазину добровольцами сэконд-хэнд: одежда, игрушки, мебель и так далее. Продавец-директор Инна, попав во Львов из России, тоже жила какое-то время в общине, но потом вышла замуж и вдвоем с мужем они сняли комнату в Винниках. Но работу в благотворительном магазинчике она не оставила. А в холле жилого корпуса на доске объявлений висят два листка с четко расписанными доходами и расходами общины. Там же виден и выторг магазинчика, и заработок мебельных мастерских, и расходы на электричество и бензин. «Оселя» беспокоится не только о своих обитателях. Регулярно обитатели сообща готовят обед на 150 человек и отвозят его во Львов, чтобы накормить бедных и бездомных. К ним же приезжают помыться и постираться те, кто еще не готов покинуть улицу и попробовать вернуться к нормальной жизни. Путь назад к нормальной жизни не бывает легким и быстрым. Он требует мужества и терпения как от человека, захотевшего этот путь пройти, так и от людей, готовых такому человеку помогать. Наверное, это не странно, что именно во Львове темою бездомности занимаются не только городские власти, но и общественные организации со множеством волонтеров в своих рядах. Этой осенью три таких организации, включая общину взаимопомощи «Оселя», «Центр учета и ночлега бездомных» и общественную организацию «Народная помощь – Львов», решили объединить свои усилия. Они разработали модель выхода человека из бездомности. Чем-то эта модель напоминает известную программу «10 шагов навстречу людям», только эту модель логичнее было бы назвать «10 шагов назад, к нормальной жизни». Эти 10 шагов включают в себя не только возобновление утерянных или украденных документов, психологическую и медицинско-гигиеническую реадаптацию, но и самое, должно быть, важное для возвращения к нормальной жизни: создание не «ночлежек», которые уже на самом деле имеются и работают, а социальных общежитий, дотируемых или государством, или спонсорами, а лучше и теми и другими. О постройке социального общежития мечтают и организаторы общины взаимопомощи «Оселя». Пока что «выпускники» общины живут в съемных комнатах в Винниках и в соседних селах. Они стремятся к самостоятельности, но заработать на самостоятельность нелегко.

Ноябрь 2010

У Украины свои традиции, с которыми можно бороться, а можно и поддерживать их: все в вашей власти и от вашего выбора зависит. На Майдане депутаты наконец-то начали прием избирателей. Но чтобы иногороднему избирателю попасть к депутату, надо в столицу ехать. Да еще и неизвестно, что принесет такой визит избирателю. Ведь депутаты наши – сказочники. Им бы побольше детишек вокруг себя собрать, и желательно, чтобы те с открытым ртом их слушали. А если рядом еще и телекамера или просто журналисты, то актерские данные наших политических сказочников просто утраиваются. Пока одним избирателям одни депутаты что-то говорят, другие личности – вроде бы представители профсоюза таксистов – встречаются с вице-премьером и получают какие-то обещания: мол, налоговый кодекс к таксистам станет добрее, а то и вообще таксистов он касаться не будет! А у меня в это время совсем домашние проблемы: надо сыновьям белые сорочки для школы купить. Старые-то вроде и не старые вовсе, но теряют свою белизну. После этой фразы могла бы прозвучать реклама известного стирального порошка, но не прозвучит. («На этом месте не может быть вашей рекламы!» – такой слоган мне ближе по духу.) И вот хожу я по магазинам, смотрю на детские размеры белых сорочек отечественной фабрики «Каштан» и чего-то не могу понять: почему белая рубашка для школьника стоит 250 гривен?! Не полезла у меня рука в карман за гривнами при такой цене. Вот поеду скоро в Англию, куплю там запас белых сорочек по 3–4 английских фунта (35–45 гривен по-нашему) за штуку, привезу домой и успокоюсь. В Англии, конечно, это не «каштановские» рубашки, а «маркс-энд-спенсеровские», но я думаю, что мои дети не обидятся. Все-таки я их не избаловал.

И вот кажется мне почему-то, что не все экономические проблемы нашей страны сводятся к Налоговому кодексу, который действительно очень нужен, если мы не хотим случайно пережить собственную страну? Кажется мне, что часть проблем внутри наших мозгов засела. Нам ведь в конце восьмидесятых – начале девяностых никто не объяснял, что такое рыночная экономика. Мы ее заново, с нуля изобретали, стоя на стихийных и не стихийных рынках. И вот с этим опытом и «знанием» продолжаем жить и сегодня. Да, хорошо бороться за свои права и против неправды. Я сам неоднократно боролся и неоднократно уставал от этой борьбы, и каждый раз причина, толкавшая меня на борьбу, сама отмирала по причине каких-то социально-экономических изменений. Но тут же появлялась новая причина для борьбы. Налоговый кодекс я, впрочем, такой причиной не считаю. Но сначала хочу вспомнить веселые девяностые. Сенной рынок, уничтоженный одним из мэров по просьбе одного из олигархов, пожелавшего построить на месте рынка офисно-торговый центр. Торговые ряды с селедкой и две торговки, хвастающиеся, что у них две селедки при реальном весе в 700 грамм на «настроенных» весах на килограмм тянут. И я с карманными весами в кармане проверяю на своем безмене вес каждой покупки и каждый раз вступаю в утомительную борьбу за справедливость. Что меня тогда поразило, так это то, что, даже зная меня и мои «повадки», продавщицы продолжали меня обманывать и дальше, рутинно вступая со мной в скандальные перебранки и возвращая мне переплаченную часть денег. Эта эпоха мелкого бытового обмана в основном прошла после того, как экономическая ситуация в стране чуть улучшилась. «Это я был злым, потому что велосипеда у меня не было, – говорил почтальон Печкин. – А теперь я добрым буду!» Но ведь мало кто ходил по рынку с безменом или регулярно портил себе настроение, подходя с покупками к «официальным контрольным весам»! Люди принимали обман как непобедимое зло, с которым надо не только смириться, но и свыкнуться, а местами, если возникает такая возможность, то и приобщиться к нему, чтобы купить себе потом велосипед и добрее стать. Государство никого не защищало. Милиция защищала крупных мошенников и гоняла мелких. Человек был сам по себе. Законы, которыми никто не пользовался, были сами по себе. Вся страна даже в солнечные дни жила в тени. Я не буду перечислять все дальнейшие фазы становления нынешней украинской экономики, но корнями она уходит в ранний постсоветский базар. И самое яркое доказательство этому – киевские такси, где нужно сначала с таксистом «добазариться» по цене, а только потом уже садиться в машину. Странным образом некоторые города приблизили себя к Европе простым решением горсовета об установлении счетчиков в такси – это и Тернополь, и Черновцы. А в Матери городов русских по-прежнему продолжается «базар». Видимо, неплохо «побазарили» киевские таксисты с государственным начальством, раз дали команду своим демонстрантам разблокировать центр города.