Джонатан Коу - Номер 11

Что касается самой Рэйчел, с ней тоже случилось странное происшествие, когда она стояла за прилавком, выдавая пакеты понурым молчаливым женщинам (в банк приходили в основном женщины) в обмен на талоны.

– Два, четыре, один! – выкрикнула она и, вручая бумажный пакет, вдруг узнала обладательницу талона. Это была Вэл Даблдэй, мать Элисон.

– Привет, Вэл! – обрадовалась она. – Вы же Вэл, да? (Женщина косилась на нее как на незнакомку.) Это я, Рэйчел. Подруга Элисон из Лидса.

Вид у Вэл был сконфуженный, и даже более чем. Неожиданная встреча с человеком из другого города и из ее далекого прошлого в таком месте и в такой роли, казалось, напугала ее. Ни счастливых улыбок, ни теплых объятий – сцена вышла удручающе неловкой. Рэйчел спросила об Элисон и услышала в ответ неубедительное бормотанье, мол, «она вся в делах, замотана»; тогда Рэйчел написала на листочке свой электронный адрес и всучила его Вэл, пояснив, что в Бирмингем она приехала только на один день.

– Говорят, вы снимались в телепередаче, – не оставляла она попыток разговорить Вэл. – Жаль, но я все пропустила. В тот год я только поступила в универ, а на первом курсе, сами знаете, времени на телик не хватает… Вы сейчас где-нибудь выступаете?

Вопрос Вэл пропустила мимо ушей, сказала лишь скороговоркой:

– Я беру это не для себя. Для моей соседки – она старенькая и не выходит из дома…

– Понятно, – ответила Рэйчел.

– Передай привет маме, ладно? – попросила Вэл, не глядя на Рэйчел, и заторопилась к выходу. Впрочем, она с самого начала старательно отводила глаза.

Рэйчел провожала ее взглядом, пытаясь понять, что же сейчас произошло. Мысль о Вэл не оставляла ее, пока из кладовой не появилась Дон с последним пакетом и маленьким достижением: ей таки удалось пробить временную брешь в стене молчания, что возвел вокруг себя Лукас.

– Твой приятель – просто прелесть , – объявила она. – С таким не соскучишься. Знаешь, что он сказал вот об этом? – Она вынула из пакета банку кофе без кофеина и с убийственной точностью воспроизвела саркастичную манеру Лукаса цедить слова: – «Смахивает на напиток для Микки-Мауса, на мой взгляд».

Если Лукас не желал меняться, несмотря на усилия Рэйчел, с близняшками Грейс и Софией трудностей возникало не меньше. Для Рэйчел они оставались загадкой. Очень умные, это несомненно. И очень целеустремленные. Иностранные языки они схватывали на лету, с таким проворством, что Рэйчел за ними едва поспевала. В их начальной школе классы были маленькими, и каждую неделю учеников тестировали по ряду предметов. Близняшки пристально следили за результатами и на занятиях с Рэйчел первым делом сообщали, какое место заняли в общем зачете – первое, второе или третье (ниже они редко опускались). Они играли в навороченные игры в интернете и смотрели американские комедийные сериалы на своих планшетах, причем не столько смеялись, сколько напряженно следили за развитием действия. Каждый вечер в конце занятий Рэйчел читала им, но найти книгу, которая захватила бы девочек, оказалось трудной задачей, и часто их комментарии ставили Рэйчел в тупик. Однажды она решила прочесть им одну из своих любимых историй, «Дверь в стене» Герберта Уэллса. Их не может не тронуть, думала Рэйчел, рассказ о мальчике пяти лет, обнаружившем на заурядной лондонской улице дверь в стене, а за нею волшебный сад, – дверь, что он больше никогда не смог найти, сад, куда он больше так и не попал, хотя долгие годы искал, стремясь туда всей душой. Обычно Рэйчел прерывала чтение вопросами, ей важно было убедиться, понимают ли они то, что слышат, и когда мальчика изгнали из сада обратно в «серый мир Лондона», а потом, много лет спустя, осознав случившееся с ним во всей полноте, он «дал волю безмерной печали», Рэйчел спросила близняшек:

– Как вы думаете, почему он плачет?

Ответ Софии она запомнила навсегда.

– Потому что слабак, – невозмутимо сказала девочка.

Были ли сэр Гилберт и Мадиана довольны тем, как Рэйчел обучала их детей? Невозможно понять. Прежде всего, никогда точно не знаешь, дома они или нет, если, конечно, к своему лондонскому жилью они относились как к «дому» в общепринятом смысле. В ее части особняка камеры наблюдения были повсюду. Не в ее спальне, слава богу, и не в ванной, насколько Рэйчел мог ла судить, но на кухне, на лестничных пролетах и площадках непременно. Изображение с камер бесперебойно поступало на смартфоны и планшеты сэра Гилберта и Мадианы, в какой бы части света они ни находились, и они всегда знали, на месте Рэйчел или вышла. Но информированность не была двусторонней. Работодатели сообщали ей о своих передвижениях только то, что считали нужным сообщить, и в итоге Рэйчел часто не знала, где они на самом деле. Их домашнее присутствие не сопровождалось сколько-нибудь громкими звуками, а свет в окнах ничего не значил, поскольку из соображений безопасности свет включался автоматически то в одной комнате, то в другой, неважно, дома хозяева или нет.

Поэтому однажды вечером в конце ноября для нее стало неожиданностью увидеть сэра Гилберта, когда она, выйдя через заднюю дверь (как обычно), шагала по тропке между строительными материалами, направляясь на свидание с Джейми. Сэр Гилберт стоял на крыльце между греческими колоннами, провожая гостя. Когда он вернулся в дом, гость спустился со ступеней и поравнялся с Рэйчел – это был Фредерик Фрэнсис.

– Ну, здра-авствуйте, – опять нараспев произнес он в той же раздражающе игривой манере. Они не виделись со дня их знакомства в национальном парке Крюгера.

– Здравствуйте, Фредерик. – От дружеского «Фредди» Рэйчел воздержалась.

– Безобразие, а? – сказал он, оглядывая лестницы, буры, кирпичи, арматуру и цементомешалки, брошенные в беспорядке строителями.

– К этому начинаешь привыкать. – Рэйчел толкнула дверь в заграждении и вышла на улицу.

– Вот-вот, – подхватил Фредди, догоняя ее, – вы здесь, похоже, надолго закрепились.

– Что ж, было приятно снова увидеться, – сказала Рэйчел, намереваясь распрощаться.

– Постойте, – окликнул ее Фредди. – Вы куда собрались?

– На свидание.

– Значит, в Вест-Энд?

– В Сохо.

– Жюль должен отвезти меня в одно место. Мы можем вас подбросить.

– Спасибо, не надо.

– Да ладно вам. Прокатитесь бесплатно. Не будьте такой пуританкой.

По правде сказать, Рэйчел приходилось экономить, и даже плата за проезд в метро била по карману. Она приняла приглашение и невольно вздохнула от удовольствия, усаживаясь на заднее сиденье «мерседеса». Кожаное сиденье было с подогревом, что само по себе не могло не радовать в холодный зимний вечер.

– Только не предлагайте устраиваться поудобнее, – сказала она. – С моей стороны было бы опрометчиво привыкнуть к такой роскоши.