Ирина Фоменкова - Смех для всех

– В залог, что ли, брал? – всполошился Сергей. Второй раз за этот день подумал: «Вот они, дети своего времени!» и пошел проводить воспитательную беседу с Лешкой.

Мой внук пошел в первый класс. Вечером, позвонив ему, я услышала радостный отчет Лени о праздничной линейке.

– Бабуля! Если б можно было, я прямо сейчас пошел бы в школу! Ты представляешь?! Там, на стадионе, выступали милицейские кони и собаки. Я их совсем не боялся. Кони прыгали через барьеры. Все собаки дрессированные, – взахлеб, перескакивая с одной мысли на другую, трещал Леня. – А одна собака такая глупенькая, видно, что недоученная: ей еще команду не дают, а она уже бежит и палку хватает. Папа сказал, что эти собаки легко берут след преступника. А я засмеялся и спросил: «Берут след и несут его в милицию?».

– И что папа ответил?

– Он тоже смеялся. А еще наряженные старуха Шапокляк, Чебурашка и крокодил Гена целый театр устроили, а потом из большо-о-го мешка выпустили много шаров, и получился салют.

– А учительница у тебя какая? – пытаюсь я прорваться в поток восторгов.

– Какая?.. Нормальная. Конечно, самая красивая. Такая светленькая. Татьяна Ивановна. И не кричит. Да слушал я, слушал учительницу! – Леня вдруг перешел на шепот. – Бабуля, а у меня и проблемы были.

– Какие еще проблемы? – заволновалась я.

– Дети рядом со мной на линейке баловались. И у них шарики полопались. А мой – нет. И один мальчик говорит: «Давай мы и твой шарик лопнем!», а я ему: «Заведи свой и лопай!» А он мне – кулаком. А я – ему! Еще он обзывался.

– Как? – задаю я глупый вопрос.

– Не помню я, бабуля!

– Ну и правильно: не это главное, – успокоилась я. – А какие уроки были после линейки?

– Рисование, игры… У нас, знаешь, как? – снова захлебываясь словами, затараторил Леня. – Есть специальные коврики для массажа ног и шарики– «ежики» для рук. И каждый по игре из дома принес. А я – две. Жалко что ли?

– Учебники у тебя какие? – выруливаю я «репортаж» на более серьезные темы.

– Новые! Красивые. А один учебник каждому Президент подарил. Нет, он сам не приходил, просто через директора школы передал. Там все о нашей Беларуси!.. А еще мне понравилось, как нас кормили.

– И чем же тебя таким необыкновенным кормили?

– Гречневой кашей и чаем. Я съел все так быстро, что мама, если бы увидела, наверное, от удивления в обморок упала бы, – засмеялся Леня.

– Ленечка, – решила я, наконец, выполнить главную задачу телефонного звонка, – я поздравляю тебя и желаю…

– Бабуля, ты выздоравливай и приезжай! А то я соскучился, – перебил меня внук, явно наслушавшийся поздравлений. – И ты еще не знаешь, что я придумал! – он снова заговорщически снизил голос до шепота. – Я тебя клонирую!

– О господи! – поразилась я познаниям первоклассника, но сделала вид, что не понимаю, что это такое.

– Ну, я тебя повторю, такую же сделаю. Одна будет у тебя дома, другая здесь. И никто скучать не будет.

Чудесная перспектива, подумала я и услышала, как внук сладко зевнул и сонным голосом сказал:

– Ну, пока! Я сегодня пораньше лягу, а то завтра рано вставать.

Поезд, раскаленный августовским солнцем, пару раз толкнулся, пошел и скоро уже раздавалось ритмичное постукивание колес на стыках рельсов. Пассажиры, оказавшиеся в одном купе, сидели, приглядываясь друг к другу. Особое внимание привлекал к себе серьезный бледный парнишка с умными глазами и длинными ногами, едва помещавшимися под столиком.

– Студент, наверно, – подумал сидящий напротив него интеллигентный мужчина с залысинами над высоким лбом.

Парень вытащил чипсы и, как в рекламе, аппетитно захрустев ими, открыл книгу. Все с удивлением уставились на него: на обложке книги было написано «Философия».

– Философ, значит, – усмехнулась девушка с ухоженным лицом и томными глазами.

– И что же это делается на белом свете! Такой молодой и такой… умник! Потому и бледный, раз такие книги читает, – сочувственно подумала вслух сидящая рядом с парнем женщина неопределенных лет и социального положения.

«Философ» снял очки. Он почувствовал особое внимание к себе и предмету чтения и неожиданно охотно объяснил:

– Я у деда отдыхал. Мы из Петербурга каждый год всей семьей к нему приезжаем, а потом я остаюсь до конца каникул. А это, – он показал на учебник и продолжил, глядя на девушку, – суровая осознанная необходимость, но достаточно увлекательная…

Он явно набивал себе цену перед красавицей.

Интеллигент увидел в студенте совсем мальчишку и решил показать, что тоже не лыком шит. Он многозначительно изрек:

– Так еще Аристотель говорил, что человек начинает просыпаться в ребенке с удивления и вопроса: «Почему?»!

«Философ» слегка обиделся за «ребенка» и блеснул эрудицией перед «интеллигентом», как он мысленно уже прозвал соседа.

– Вы правы. Ребенок начинает жизнь с рассыпанного мировоззрения, похожего на разбросанную картинку из пазлов. Он постепенно собирает свою картину мира. – Я за своей пятилетней сестренкой Валюшкой вообще хожу с диктофоном и записываю ее открытия.

– Да? – хором спросили все. – И какие?

– Недавно она спрашивает дедушку: «Скажи, у тебя был в детстве компьютер?» – «Нет», – естественно отвечает тот. – «А смартфон?» – «У нас и слова такого не было!», – сокрушается дед. А Валя в ответ: «Ты что, жил, когда были динозавры?» Это у нее так рождается понятие о времени!

– А мой первоклассник, – тут же вдохновилась его соседка по купе, – как-то сидит на кухне рядом и вздыхает: «Мама, когда обед будет готов? Я жду, жду… А детство уходит!». Мы все посмеялись, но я никогда не думала, что это может быть связано с философией!

– Это очень интересно! – воскликнул студент и вытащил блокнот и ручку.

Все почувствовали возможность приобщиться к науке и стали наперебой вспоминать.

– А мой, когда маленький был, как-то спрашивает: «Пап, а почему так получается, что хочешь одного, а получаешь совсем другое?». Это надо понимать как детское открытие закона единства и борьбы противоположностей?

– Не исключено, – все больше вдохновлялся студент. – Мы от нашей Валюхи иногда спасаемся встречными вопросами. Сидим мы, взрослые, общаемся. Является Валя и солидно спрашивает: «О чем это вы тут говорите?» – Дед отвечает: «О высоких материях». – «Да? А что это?» Тут я встреваю, опасаясь за деда: «А ты сама как думаешь?» Она наморщила лоб: «Я думаю, что это материя для высокого мужчины».

– Ха! – закричал вдохновенно интеллигент. – Так это же перевод метафоры в материальную плоскость!

– А мой умник изрек как-то: «Зачем деньги жалеть? Они же не люди!» – вставила женщина.

– Так это его еще рыночные отношения не захватили! – рассудительно откликнулся студент.