Кармело Сардо - Сорняк

Я сосредоточил все свои мысли на женщине, стараясь не думать о тех красивых детях – о них я решил подумать позже.

Я лег на койку, включил свой плейер и под звуки шопеновского ноктюрна си-бемоль минор пустился в воспоминания.

Последний раз я видел ее пять лет назад. Тогда у нее была другая прическа, она не носила очков, и, самое главное, я не помнил, как ее звали.

Эрика была красивой девушкой, но в Санкт-Паули все сплошь красотки, ведь иначе не устроиться на работу в такие престижные клубы, как “Мулино” и “Каламбо”.

В Эрике меня поразило то, что она, проживая в нашем квартале, не принадлежала ему: она не была ни стриптизершей, ни проституткой, ни официанткой. Каждый раз, когда я видел ее, она читала книгу в одиночестве или болтала с Бригидой, стриптизершей, – она выступала с шестом, а иногда не брезговала и подработать натурой, пусть даже с клиентами, которые нравились ей самой. Эрика казалась скрытной и острожной, следила за каждым своим шагом. Это сильно заинтриговало меня. “Не может же она скрываться от правосудия?” – подумал я с улыбкой.

Однажды вечером я заказал в баре бутылку шампанского и попросил официанта подозвать Бригиду.

Та пришла тотчас и спросила:

– Что тебе нужно?

– Как – что? Разве ты не работаешь сегодня?

– Вот я и спрашиваю: какого хрена тебе нужно? – сказала она, используя единственное грубое выражение, которое знала на сицилийском диалекте.

Я вынул бутылку шампанского из ведерка со льдом и налил ей в бокал, пригласив присесть. Бригида взяла бокал, не сводя с меня вопросительного взгляда, и села напротив.

Мы подняли тост.

– За хороший вечер, – шепнул я ей с заговорщицким видом. Выпив еще по паре бокалов и поговорив о “деле”, я спросил, не хочет ли она продолжить беседу в номере. Бригида поважничала, прикусила губу, словно в раздумье, подняла брови, а потом улыбнулась, поглаживая мою руку. Я подмигнул официанту, заказал еще одну бутылку шампанского в номер и попросил поставить диск Мины.

Спустя десять минут мы танцевали в номере, прижавшись друг к другу и покачиваясь в такт музыке под завораживающий голос Мины, которая подогревала в нас желание своей песней “Важно закончить”.

Мина смолкла, и я отправился в душ. Бригида последовала за мной, мы поиграли немного под струей воды, а потом, уже возбужденные, пошли в комнату, обмотавшись полотенцами. Мы устроились на просторном кожаном диване. Бригида достала из сумочки маленький белый конвертик, аккуратно открыла его и высыпала на стеклянный стол около грамма кокаина. Затем она достала кредитную карту и, попивая шампанское, с ее помощью разделила кокаин на четыре ровные дорожки. Тщательно очистив от кокаиновой пыли кредитку, Бригида положила ее обратно в сумку. Затем извлекла из сумки серебряную трубочку и изящным жестом протянула ее мне. Я отказался от угощения, поскольку тем вечером обхаживал одного клиента и хотел сохранить ясность ума. Бригида все поняла, зная, что я игрок, и, недолго думая, втянула одну дорожку, запила ее бокалом шампанского, облизала указательный палец, приложила его ко второй дорожке и старательно распределила кокаин по головке моего члена; игриво подмигнув мне, она жадно, как орел добычу, схватила его губами.

Спустя час мы по-прежнему валялись в постели.

– А кто та блондиночка, с которой ты часто болтаешь? – спросил я вдруг.

Бригида оторвала голову от моей груди, пристально посмотрела на меня, затем отодвинулась и села, прислонившись к кроватной спинке, и стала собирать волосы в хвост. Она выпила стакан воды, зажгла сигарету и, после долгой затяжки, ответила:

– За секс с тебя пятьсот марок…

– Замолчи! И перестань дуться. Ты прекрасно знаешь, что я уважаю всякий труд и всегда хорошо плачу тем, кто доставляет мне удовольствие. Но не проси денег за информацию, которую я хочу у тебя узнать, – в противном случае я даже здороваться с тобой перестану. Ясно?

Она молчала, и я продолжил:

– Эй, да какая муха тебя укусила сегодня? Хватит разыгрывать влюбленную девчонку!

Мы знали друг друга давно. Вертелись в одной среде, соблюдая принятый там принцип “живи и не мешай жить другим”. Каждый использовал свой способ вытрясти деньги из клиентов: Бригида была проституткой, а я карточным шулером, она прибегала к своим типичным уловкам, чтобы заманить очередной денежный мешок за игровой стол, и получала за это причитающиеся ей проценты, а мне доставался уже “тепленький” клиент. Таков уговор.

Все девушки в Санкт-Паули были красивыми и хитрыми. Они отлично знали, что красота не вечна, и старались извлечь из нее максимальную выгоду. Гамбург был для них только коротким этапом в жизни. Обычно спустя несколько лет каждая из них возвращалась домой с заработанными деньгами и мечтой о новой, лучшей жизни. Некоторые, впрочем, оставались в Гамбурге навсегда и даже умудрялись выйти замуж за какого-нибудь местного богача, а иные продолжали вести прежнюю жизнь – возможно, уже с мужем-вуайеристом. Находились и те, кто просто не мог обойтись без безумных ночей этого квартала.

В конце концов мне удалось уговорить Бригиду рассказать об Эрике. Прежде всего она сообщила мне, что Эрика – итальянка. Это меня удивило, ведь я видел, что Эрика читает немецкие книги. Сейчас она гостила у Бригиды, поскольку не ладила с итальянским правосудием. По словам Бригиды, мать Эрики была известной террористкой из Больцано, правда, с немецкими корнями. Она считалась лидером партии, выступавшей за самоопределение тирольского народа, а потом была убита в перестрелке с карабинерами в Мерано. Эрика решила пойти по стопам матери и основала молодежное движение, которое занималось проблемами немецких национальных меньшинств, а также поддерживало идею независимого статуса провинции Больцано.

– Я всегда говорила ей держаться подальше от политики, но она и слушать не желает. Насколько я знаю, на последних выборах движение Эрики набрало много голосов, хотя им так и не удалось получить место в парламенте. Зато они приобрели уйму врагов.

– Познакомь меня с ней! Поверь, Бригида, она не интересует меня с сексуальной точки зрения…

Мне не терпелось познакомиться с Эрикой. Мы оба жили в постоянной опасности, и это объединяло нас. Бригида уступила моей просьбе. Мы решили вместе поужинать в пиццерии, чтобы Бригида смогла представить мне подругу в непринужденной обстановке. Место выбрал я: это была итальянская пиццерия, где играл на фортепиано мой друг Ренато. Я позвонил Ренато и спросил, сможет ли он сыграть какую-нибудь тирольскую мелодию, когда я подам ему условный знак. Он ответил, что не знает тирольских песен. Я настаивал: “Придумай что-нибудь. Я тебе заплачу двести марок за беспокойство”.