Лиз Туччилло - Легко ли быть одной?

А Серена сделала. Так что теперь она была и без волос, и без крыши над головой. Поскольку свою квартиру я сдала в субаренду, а на гостиницу денег у Серены не было, она просто не знала, что делать. Поэтому она позвонила единственному человеку, способному понять депрессию, в которую она уже готова была погрузиться. Она позвонила Руби и спросила, нельзя ли перекантоваться у нее. Руби есть Руби, и она немедленно согласилась.

Когда я узнала о случившемся из полученного СМС, я подумала, что, возможно, лучше всего организовать телефонный разговор в режиме конференции. Я даже попросила Джорджию проследить за тем, чтобы Серена и Руби поладили. Иногда я волнуюсь по поводу таких вещей.

Мы с Элис по-прежнему были в Сиднее, собирали вещи перед поездкой на Тасманию. Руби сидела за столом у себя в гостиной вместе с Сереной и Джорджией. Они все расположились перед телефоном, включенным на громкую связь, когда я возмущенно и с недоверием кричала в микрофон:

– Мужик, который, по идее, не должен был заниматься сексом ни с кем, спал по меньшей мере с пятью разными женщинами?!

– Которые были рады и счастливы делить его между собой. ОНИ ВСЕ БЫЛИ РАДЫ И СЧАСТЛИВЫ ДЕЛИТЬ ЕГО! – крикнула мне в ответ Серена.

Джорджия с осуждением произнесла:

– Вау. Мужчины, давшие обет безбрачия, имеют целые гаремы. Настал конец света.

– Может быть, им из гуманных соображений следовало бы применить к нам эвтаназию? – сказала Руби, словно подумав вслух.

Все дружно охнули – даже я, на другом конце линии.

– Что?! – сказала я, надеясь, что из-за расстояния я что-то не так поняла.

– Я серьезно, – как ни в чем не бывало продолжила Руби. – Как с собаками. Может быть, какому-то головному офису нужно начать умерщвлять женщин, у которых сварливый характер, неидеальное здоровье, плохие зубы или еще что-то. Чтобы у хороших кандидаток было больше шансов найти себе подходящего кавалера.

Мы все изумленно притихли. Было ясно, что обстановка приюта для животных начала доставать Руби.

Наконец Серена спросила:

– Так это у тебя я решила пожить, чтобы ты меня подбодрила?

Джорджия сказала:

– Руби, я знаю тебя не очень хорошо, так что прости, если я что-то скажу не так, но если ты сию же минуту не возьмешь телефон и не откажешься от своего волонтерства, я тебе по роже заеду.

– Серьезно, Руби, ничего хуже этого я еще не слышала, – подхватила я.

Джорджия принялась хохотать.

– Поверить не могу, что ты на самом деле сказала такое!

Серена захихикала.

– Ты, по сути, предложила, чтобы город начал нас вытравливать .

Руби уронила голову на стол и тоже залилась смехом; до нее начало доходить, насколько далеко она зашла.

– Боже мой, а ведь я по-прежнему вроде как верю в это. У меня просто крыша поехала!

Мы с Элис сидели в своем отеле в Австралии и слушали, как они там умирают со смеху.

Джорджия решительно взяла свой мобильный.

– Давай мне номер. Этого твоего приюта. Прямо сейчас.

Руби сделала, что ей было велено. Джорджия набрала номер и сунула трубку Руби. Та начала говорить.

– Алло? Это Руби Карсон. Я работаю у вас волонтером. Я хотела вам сказать, что я больше не приду. Это очень плохо влияет на мою психику, спасибо. – Она быстро нажала «отбой», а Серена с Джорджией разразились овациями.

– Мне было плохо слышно – Руби бросила свою волонтерскую работу? – спросила я с другого конца света.

– Да. Да, бросила, – сказала Джорджия. – Теперь нам нужно найти работу Серене, и план на сегодняшний вечер будет выполнен.

– А ты не можешь вернуться на свою прежнюю работу? У той кинозвезды? – спросила Элис.

Серена пожала плечами.

– Я уверена, что они уже взяли кого-то на мое место.

– Но, Серена, – резко вступила я на своем конце линии, – судя по тому, что ты мне говорила, они очень милые люди. И тебе они, похоже, тоже очень нравились.

– Это правда, – сказала Серена в телефон. – Я даже скучала по ним немного. Джоанна действительно была ко мне очень добра. И Роберт тоже приятный человек.

Джорджия снова вынула свой мобильный.

– Позвони им и все выясни. Какой у них номер?

Серена заколебалась.

– Я тебя умоляю! – воскликнула Джорджия. – Не собираюсь я продавать его журналу «Пипл». Я просто пытаюсь найти тебе работу.

Серена продиктовала номер. Джорджия набрала его и протянула телефон Серене.

– Алло, Джоанна? Это Серена.

Все внимательно следили за выражением лица Серены, пока она слушала, что ей говорят в трубку. Глаза ее загорелись.

– Ну, собственно говоря, странно, что вы об этом спрашиваете. У меня на самом деле не сложилось с работой в йоговском центре. Вот я и подумала, может быть, вы… Правда? Ох. Вау. Класс. Да, я приеду завтра, и мы сможем обо всем поговорить. О’кей. До встречи.

Серена захлопнула мобильный Джорджии; она выглядела озадаченной.

– Они никого не взяли.

Джорджия захлопала в ладоши и воскликнула:

– Замечательно!

– Это да, – сказала Серена. – Но я не знаю… Голос у нее был какой-то печальный.

– Что? – переспросила я, потому что у меня в трубке стал пропадать звук.

Серена нагнулась к самому телефону и повторила громче:

– У нее был грустный голос.

Полет на Тасманию длился всего полтора часа. Я представляла ее себе диким островом, где повсюду скачут кенгуру и где местные племена аборигенов будут приветствовать нас звуками своих диджериду [57] Диджериду – музыкальный духовой инструмент, представляющий собой длинную, около 2 м, деревянную или бамбуковую трубу. . Однако Хобарт, столица Тасмании, оказался вполне цивилизованным местом. Это причудливый городок в колониальном стиле на берегу живописной гавани. Вдоль улиц выстроились невысокие дома из песчаника, превратившиеся в пабы и магазины. Как ни печально, но я заметила там даже экспресс-кафе «Сабвей» [58] «Сабвей» – сеть ресторанов быстрого питания, крупнейшая по количеству точек предприятий общественного питания в мире. .

Перед вылетом из Сиднея я написала Фионе на электронную почту, предупредив, что мы летим. Она очень мило предложила встретиться с нами в местном пабе, чтобы поговорить. Я по-прежнему подозревала, что у нее был какой-то план – как человек из Нью-Йорка, я не могла допустить, что она делает это просто из любезности.

Должна признаться, настроение у меня было не очень хорошее. Одно дело читать о всякой мерзкой статистике, и совсем другое – наблюдать ее в реальности в виде мужиков, которые смотрят поверх твоей головы, женщин, которые считают, что после тридцати пяти их время уже прошло, да молодых парней, которые подыскивают подружек, деля свой возраст пополам и прибавляя четыре. В Нью-Йорке нет большой разницы между тем, как ведут себя двадцатипятилетние и тридцатипятилетние. В Нью-Йорке, если тебе под сорок, ты можешь постоянно так здорово проводить время, что даже не расстроишься, получив приглашение на встречу одноклассников по поводу двадцатилетия выпуска в своей родной средней школе. Но в Сиднее защитная оболочка моего самообмана лопнула. Впервые в жизни я почувствовала себя старой.