Нагиб Махфуз - Избранное

Да, Зейтун теперь для него все. Он побрел куда глаза глядят, терзаясь одной назойливой мыслью. В тот день он выпил много скверного вина, потом долго бродил по улицам, взвешивая все обстоятельства, пока наконец не уверовал в то, что одолеет неведомого сыщика, идущего за ним по пятам. Сейчас он поднимется в свой номер, чтобы лечь спать, но спать он не будет. Это сыщик будет спать…

Перед предрассветной молитвой он осторожно вышел из номера, медленно спустился вниз, к выходу из гостиницы. При свете ночника увидел слугу, спящего у запертой двери. Ощутил разочарование и гнев. Конечно же, он не станет его будить, чтобы тот открыл дверь. Ведь не исключено, что именно слуга является осведомителем. Растерявшись, Сабир повернул назад, в глубокой тишине слышалось его тяжелое дыхание. Внезапно возникла идея, которая прежде не приходила ему в голову. Он вновь оживился и двинулся вверх по лестнице, ни разу не остановившись, пока не оказался на самом верху. Взгляд его упал на опечатанную дверь квартиры. Он невольно вздрогнул и от волнения зажмурил глаза. Потом подбежал к барьеру, отделявшему крышу гостиницы от крыши соседнего дома, перелез через него так же, как в ту памятную ночь. Его трясло как в лихорадке, а именно сейчас надо было держать себя в руках. Он направился к двери, в кромешной тьме опустился по лестнице в парадное, освещенное дежурной лампочкой. Каморка привратника была заперта. Закрытым оказался и подъезд, но ключ торчал в замке. Все было словно специально подготовлено заранее. Он медленно приблизился к двери и взялся пальцами за ключ. Попытался повернуть его, но ключ не поддавался. В чем же дело? Он осторожно навалился на дверь, и она вдруг начала приоткрываться. Лишь тогда до него дошло, что дверь и не была заперта. Почему? Он собрался было выскользнуть на улицу, но неожиданно дорогу ему перегородила тень мужчины, который встал на пороге и встревоженно окликнул:

— Кто здесь?

Сабир резким рывком втолкнул его в парадное. Теперь на карту была поставлена жизнь, и все это из–за нелепой случайности. Не раздумывая, Сабир ударил незнакомца коленом в живот. Тот согнулся, и тогда Сабир с силой опустил кулак на его голову. Мужчина свалился на пол. Сабир выглянул наружу: холод, рассвет, безлюдье. Он пересек улицу и под аркадой пошел в сторону площади. Сделав несколько шагов, он столкнулся с другим человеком и едва не сбил его с ног. Тот заохал, приговаривая:

— Я слепой…

— Не сердись, — сказал Сабир торопливо. — Здесь под арками темно.

Да просветлит Аллах твое зрение. Всевышний внимает мольбам убогого.

Сабир содрогнулся от отвращения: это был тот самый нищий. Даже в такой час он бродит тут. Он бросился дальше, а вдогонку ему несся голос слепого:

— Да осветит милость Аллаха твой путь!..

Поймав такси, он расслабился, отдышался. Теперь сыщику долго придется ждать его. Он все глаза проглядит, зыркая налево и направо. Сабир вышел из такси на улице Сахель неподалеку от одноэтажного дома. Темнота сбросила свое последнее покрывало перед рассветом. Он постучал в дверь, не зная даже, кто ее откроет, всецело отдавшись на волю судьбы. В проеме показалось лицо Керимы. Она насмешливо распахнула дверь, и он вошел.

В ночной рубашке, с всклокоченными волосами, она казалась какой–то выцветшей, поникшей.

— Ты с ума спятил, — прошептала она.

Она провела его в гостиную, находившуюся справа от двери. Они оказались лицом к лицу при свете голой лампочки.

— Ты не ведаешь, что творишь. Это безумие. Он сверлил ее немигающим взглядом.

— Возможно.

— Ты соображаешь, насколько опасен твой визит?

— Все же так легче, чем ожидание без надежды.

— Но ждать необходимо. Разве ты не понимаешь, насколько мое положение щекотливее твоего?

— Прикажешь мне ждать до самой смерти?

— До тех пор, пока наши контакты не станут безопасными.

— У тебя ведь есть телефон.

— Но Мухаммед Сави знает мой голос.

— Любой мальчишка из лавки мог бы вызвать меня по твоей просьбе.

— Меня уже не один раз допрашивали. Мне так страшно стало, что я уже ничего не соображала.

— Ты обдумываешь свои преступления, занимаясь в постели любовью.

— Тише. Мать спит.

— Она в курсе твоих секретов?

— Сумасшедший. Что с тобой?

— Я должен заглянуть в твою спальню.

— Она такая же, как другие комнаты в доме.

— Не надо мне очки втирать. Я должен посмотреть, кто там находится.

Она взглянула на него с изумлением:

— Ты что, не в своем уме?

— Сын твоей тетки, твой бывший муж, не он ли там случайно?

— Кто тебе такое сказал? Никого там нет. Вот как получается: не кто–нибудь, а сами себя губим.

— Пусть так. Я должен воочию убедиться.

Он грубо отодвинул ее и вышел из комнаты. Распахнул первую дверь, увидел старуху, погруженную в сон. Открыл другую дверь — там была спальня Керимы. Смятая постель, откинутое одеяло. Он обошел все комнаты дома, но ничего подозрительного не обнаружил. Вернувшись в гостиную, сдавленно произнес:

— Не сообразил. Конечно же, этот человек должен тебя избегать, пока не закончилось следствие.

— Чует мое сердце, какая–то подлая тварь встала между нами.

— Так что же, сын твоей тетки не был твоим мужем?

— Был.

— И продал тебя старику, убийство которого ты потом подстроила.

— Слушай, псих, нас сегодня же сцапают.

— Отвечай на мой вопрос.

— Дурак. Я жизнью рисковала, потому что люблю тебя.

— А в этот притон он заявлялся переспать с тобой…

— Ты уже правду от брехни не отличаешь? Забыл, что было между нами?

— В постели любая женщина умеет притворяться.

— Слушай, ну поверь мне ради нашей же пользы. Все это чушь, выдумки у тебя в голове.

— Ты думаешь, страх перед виселицей заставит меня уступить тебя другому?

— Нет у меня никого, кроме тебя. Поверь мне. Если ты не поверишь мне сейчас, нас заберут еще до восхода солнца.

— Ты лжешь, хитришь. Ты своей ложью всю жизнь мне загубила.

— Поверь, я люблю тебя. Все, что я задумала, делалось ради тебя.

— Ты погубила меня своей ложью, чтобы вместе с любовником завладеть богатством.

— Поверь мне, пока не поздно. Ты — мой любимый, никого у меня нет, кроме тебя. Этот человек давно ушел из моей жизни.

— Сатанинская хитрость: мне — преступление, тебе — любовник и богатство.

— Бесполезно. Все кончено. Проклятье. Голова у тебя как камень. Последний раз — ты хочешь мне поверить?

— Нет.

— Тогда чего ты хочешь?

— Убить тебя.

— А потом на виселицу?

— Может, это не худшая из возможностей. Стук в дверь прозвучал как взрыв бомбы. Возле дома послышались угрожающие крики, застучали тяжелые башмаки. В отчаянии Керима вскрикнула:

— Полиция! Говорила я тебе! Он набросился на нее как безумный, сдавил ей горло что было сил. Воздух содрогнулся от мощных толчков в дверь…