Михаил Орловский - И пришел доктор...

За мужиками наблюдаю виновницу разборки. Состояние такое, как у всех мужиков вместе взятых. Видимо, так и не сообразив, что произошло, она протягивает мне полную рюмку.

В это время вбегают милиционеры. Первым делом хватают меня: «Вы свидетель, нужны ваши показания». Я им: «Да у меня клиент отходит, какой нахерь свидетель, вон банду опрашивайте!» А сам прикидываю, как же пострадавшего быстрее в госпиталь доставить, пока он не окочурился. Надо сказать, что основная задача дежурного — побыстрее доставить «клиента» в стационар и передать в любом состоянии, но естественного живого — себе дешевле будет. А дальше не твоя гайка.

Носилок нет, помощников нет, сил у меня тоже немного, сколько мужчинке осталось — одному Богу известно. Собираю в кучу собутыльников, в две шеренги по три человека, на надплечья водружаем раненого (почему-то вперед ногами, но на это никто не обращает должного внимания). Двинули, менты на подстраховке.

Качнулись, а чего ожидать — в каждом минимум по 0,7 водочки. «Так, — говорю, — ребята, если кореша вашего угробим, сядем все!» Дальше двигались, как по струнке. В трезвом виде такие чудеса координации не проявить. Уверяю.

Спустились: в «КрАЗ», естественно, чел не влезает. Договариваюсь с органами правопорядка, загружаем его на заднее сидение дежурного «бобика», поехали. В суматохе и не заметил, что пролетело два часа уже нового года.

Путь наш пролегал через центральную площадь, и народ к этому времени стал подтягиваться к ёлке. Ни сирена, ни мигалки не произвели должного впечатления на отдыхающих. Каждый, кто попадался на нашем пути, считал своим долгом перегородить дорогу и смачно зарядить снежком в лобовое стекло. Видимо, все свято верили, что милиция создана «служить и защищать».

Кое-как доехали. За это время у товарища проснулся условный рвотный рефлекс. Машину отмывали дня три… Быстро в приемник, на кушетку. Хорошо, не надо никого вызывать, все здесь. Воодушевленный Федя Апендюх, вооружившись пуговчатым зондом, точно рапирой, произвел ревизию ран. «Ранения не проникающие», — объявил он и пошел делать запись в амбулаторный журнал.

Мы с Колей решили подстраховаться и более тщательно проделали эту процедуру: зонд тут же ушел в брюшную полость, да и давление стало подозрительно падать…

Пока сестра готовила операционную, стерилизуя инструментарий, мы решили промыть челу желудок. Вот в книжках все четко написано и кажется таким простым, а как на деле… Вызвали другую сестру, вооружились кружкой Эсмарха и стали воду во внутрь заливать. Влили литра три…

«А как она обратно выливается?» — задаю я наивный вопрос: мне можно спрашивать, я лейтенант. «По зонду» — неуверенно отвечает сестричка.

Добавляем еще литр — ничего… «По пищеводу, мимо зонда» — предполагает Коля Первомуров, ведущий анестезиолог гарнизона. Добавляем еще литр, пусто… Забыв о ранениях, пытаемся развернуть-повернуть клиента… Ничего.

В конце-концов решили, что зонд все-таки необходимо вытащить… Такого я не видел никогда — ни до, ни после. Фонтаны Петергофа отдыхают! Смотровую отмывали неделю… Как мужик не дал дуба после наших экзекуций, я не понимаю. Живучим оказался…

Ну, а дальше уже не очень интересно. Под утро началась вторая операция, но мне было уже пофиг все. Другими словами: до лампочки!

В приемном девушки отдали мне мой бокал шампанского, пару засохших бутербродов, какой-то салатик. Я все это быстро оприходовал и пошел домой спать. Заступила новая дежурная смена…

Кстати, мужик находился под наркозом часов двенадцать. В брюхе кровило, найти не могли, вызвали хирургов из центрального госпиталя флота — города Северогорска, что-то сделали… Из наркоза он так и не вышел… Вот так.

А с язвенником мы потом встретились через восемь лет в Питере, совершенно случайно он оказался давним приятелем моей жены (мир тесная штука). Все собравшиеся с интересом слушали мой рассказ, особенно прооперированный товарищ, который вновь осознал, как же ему повезло в те чудесные новогодние праздники.

Такие чудеса на море случаются не только в Новый Год, но и в другие светлые праздники. Этим они (т. е. чудеса) обязаны в первую очередь не стечению обстоятельств, а морским военным. Последним здесь можно смело отдать пальму лидерства. Однако, помимо армейских, свою незыблемую лепту в появление чудес пытаются внести и слабые существа нашей планеты — женщины.

Хотя, на самом деле, «слабые существа» — это скорее нарицательное выражение, отражающее более абстрактное значение, нежели реальное. Исследовательская медицина уже в прошлом веке доказала: женщины сильнее мужчин. Они лучше переносят стресс и моральные издержки. Выносливость статической физической нагрузки, давящей на 1 квадратный сантиметр тела, превосходит таковую у мужчин. Кроме того, если взглянуть, как учил Кузьма Прутков, в корень и разобрать хромосомный набор, то опять «гол в наши ворота», мужики. От «слабых существ» мы отличаемся по последней паре хромосом, которая у женщин XX, а у мужчин — XY. А что такое Y? Да, это тот же X, только без одной масенькой, совсем небольшой палочки. Вот на эту палочку мы и не дотягиваем. Как следствие, серые клетки обеих полушарий головного мозга у женских созданий функционируют, как положено. Отсюда и штучки разные данные создания хорошо умеют прокручивать. Мне, до скрипа в сердце, безумно тяжело признать, но, как это ни печально, по всем статьям мужской пол слабее. Увы…. И ах…

Были у нас в базе такие интересные сооружения, как ПРК. В переводе аббревиатура значила — Пост Радиационного Контроля. Но лично мне всё хотелось данный пост обозвать Пункт Раздачи Конфет или что-нибудь в этом духе. И это не просто моя прихоть, а общедоступный факт, так как последнему названию он соответствовал более точно, нежели первому.

Вообще, если говорить честно, положа руку на Устав, то ПРК стоит не для общего фона, а для дела. Вернее, предназначение у него стоять для дела. При выходе с лодки моряки на этом объекте, при помощи специальных встроенных агрегатов, должны замерять количество радиации, полученное ими за энергоёмкий рабочий день. И это ещё не всё. Также эти уходящие подводники обязаны сначала брать, а потом сдавать индивидуальные дозиметры, внешний вид которых напоминает представительскую ручку старого образца, владельцем которой был директор оборонного предприятия. Как и положено, ни того, ни другого никто не делает: через агрегаты не ходят, а дозиметры даже не берут, не говоря про то, чтобы их, как предписано, сдавать. Вот такая уж эта категория людей, которые ходят с лодок на берег через ПРК. Подводники! И ничего с ними не сделаешь.