София Беннет - Облик (ЛП)

Ава делает умоляющее лицо. Симон ободряюще улыбается. Я всё ещё хочу сказать: «Нет», но когда он открывает дверь в главный офис, я понимаю, что все до сих пор загипнотизированы тем, что происходит между Кассандрой Споук и её кошмарным сыном. Фрэнки кивает в их сторону и я, не задумываясь, начинаю идти. Мне интересно получить более ясное представление о нём и понять, в чём, собственно, дело. Вообще, довольно приятно иметь предлог, чтобы подойти поближе.

Кошмарный сын сидит спиной ко мне, сгорбившись, и я вижу только спутанные волосы, бледно-розовую футболку, забрызганные краской джинсы и грязные кроссовки с дырками. Его голос низкий, настойчиво жалующийся, но он, должно быть, услышал моё приближение, потому что замолкает и сердито смотрит на меня. Очки в чёрной оправе. Голубые глаза его матери. Бледное лицо. Милые губы. Красивые волосы. Как бы я хотела не надевать сегодня мои старые шорты.

Когда я подхожу к столу, Кассандра поднимает на меня взгляд. О, боже! СУПЕР-модель из всех супер-моделей смотрит прямо на меня. Я быстро поворачиваюсь и направляюсь обратно.

Вернувшись к месту, откуда я начала, Фрэнки усмехается.

– Милая походка, – говорит она радостно. – Это игриво. Не теряй это.

Я обещаю не терять и вздыхаю с облегчением. Испытание закончилось. Больше нет никаких унижений, через которые мне придётся пройти.

Но, оказывается, есть и другие унижения.

– Сейчас нам нужно тебя измерить, – говорит Фрэнки, порывшись в столе и вытаскивая рулетку. Она обвивает её вокруг моей несуществующей груди и кричит мой размеры парню через три стола, так что каждый их слышит.

Ава хихикает. Я сердито смотрю на неё.

Ей лучше быть благодарной. Баз Лайтер теперь отошел на второй план в списке унизительных моментов, которым она меня подвергла.

Фрэнки быстро приглушенно разговаривает с Симоном, прежде чем принимает нас за своим столом и кладет фотографии поверх всего беспорядка. Я просто рада, что на этих фотографиях на моей голове нет Снупи. Я должна вспомнить и попросить Аву удалить ту фотографию на её телефоне.

– В тебе определенно что-то есть, – говорит Фрэнки. – И если ты в итоге будешь работать с нами, то будешь весело проводить время. Мы все одна большая семья в Модел Сити.

Я бросаю взгляд на Кассандру и её сына. Что, правда?

– Но прежде чем принять какие-либо решение, мы должны сделать пробную фотосессию, – продолжает Фрэнки. – У меня вскоре кое-что будет, что может тебе подойти.

Ава улыбается, но вдруг мне снова становится холодно.

Я не могу поверить, что повелась на это.

Нам так хотелось верить, что они были настоящими, но в конце концов, они оказались просто кучкой мошенников. Должна признать, что они гениально замаскировались, но сколько денег нужно потратить, чтобы выбраться отсюда? Я погуглила “модельные мошенники”, как Ава советовала, и там говорилось, что мошенники могут быть очень настойчивыми. Они постоянно говорят вам, что придётся тратить всё больше и больше...

– Пробная фотосессия. Сколько это может стоить? – шепчу я.

Фрэнки смотрит на меня вопросительно, потом улыбается.

– Ох, это ничего тебе не будет стоить. Мы знаем фотографов, которым нужны фото для портфолио, как и тебе. Они не берут деньги, как и ты. Понимаешь? Когда ты находишь постоянную работу, клиент платит нам, а мы платим тебе, за вычетом комиссионных, конечно. Не волнуйся, ангел, мы будем заботиться о тебе. Все совершенно законно. Кстати, вот почему нам понадобится одобрение твоих родителей. Твои родители не против, что ты здесь?

– О-о, определенно, – вмешивается Ава. – Они очень взволнованы. Они просто ... заняты сегодня.

– Хорошо. Можешь привести их в следующий раз, когда придёшь получать пробные снимки. Итак, как ощущения?

Я чувствую, как моя душа покидает тело.

Они говорят, что все “законно”, но также и о подписании контракта со мной. Разве они не видели мои ноги? Или мои брови? Или волосы? Или тот факт, что я все ещё в школе? Или что я не знаю, кто такой Марио Тестино? Или что я сижу рядом с богиней, и они не проявили ни малейшего интереса к ней? Эти люди определенно не понимают, ЧТО ОНИ ДЕЛАЮТ.

– Тед? Тед? Что ты думаешь?

Но думаю, я должна быть вежливой. Я расплываюсь в своей лучшей улыбке.

– Изумительно.

– Разве это было не чудесно? – говорит Ава по дороге к метро. – Разреши мне позвонить домой.

– Ты же не расскажешь им, что мы сделали? – потрясенно спрашиваю я.

– Конечно, нет!

Серьёзным голосом она объясняет папе, что нас долго держали в больнице, но мы наконец-то на пути домой. Она лжет так блестяще и легко, что я трепещу перед её талантом. Потом она счастливо мне улыбается.

– Видишь? Легко! Ты понравилась Фрэнки!

– Это было ужасно!

– Ты была великолепной.

– Видела бы ты, как тот парень посмотрел на меня. Как будто я ничтожество.

– Не обращай на него внимания. Ты великолепна, это официально. Ох, я должна позвонить Джесси.

Она снова достает телефон, чтобы рассказать ему новости.

– Он совершенно поражен, – после она сообщает мне. – Он передает тебе поздравления.

– Я думала, ему не нравятся модели.

– Ему не нравится, чтобы его девушка была моделью. Сестры могут делать всё, что им нравится. Ой, посмотри, смайлик.

Она показывает мне телефон. Джесси прислал ей пучеглазое фото самого себя, растянув рот двумя пальцами так, что всё можно увидеть – зубы, десны и миндалины. Но он все ещё выглядел лучше, чем я на тех снимках. Я тихо вздыхаю.

– Ава, я не собираюсь делать пробную фотосессию. Ты понимаешь?

– Собираешься, – говорит она радостно.

Я даже не утруждаю себя спором. Существует миллион причин, почему я не могу этого сделать, начиная с того, что я не знаю что такое пробная фотосессия, и отсутствия «разрешения родителей» до ужаса при мысли о ней. Но Ава, кажется, такой счастливой, что я не могу огласить ей этот список прямо сейчас. Я сделаю это позже, когда её волнение уляжется.

Нам нетрудно хранить в секрете от мамы то, что произошло в Модел Сити.

Понедельник Ава называет “день-Х” – день, когда начинается химиотерапия. Мама прочла все брошюры, соблюдала все инструкции по подготовке, растратила весь бюджет на свежие, экологически чистые фрукты и овощи и приготовила всё, чтобы Ава чувствовала себя комфортно после всего, на случай, если после лекарств она почувствует себя плохо, как бабушка. Это было бы столь ужасно, что мама плачет каждый раз, когда думает об этом.

Мы проводим остаток выходного, рассредоточившись по квартире: мама рыдает в платок, Ава убеждает её прекратить, папа занят попытками починить коробку передач в мотоцикле (которая не подлежит ремонту), и я пытаюсь занимать как можно меньше места.