Владислава Мека - Чужая семья. Мачеха

— Да? Слабо вериться. Кажется, после секса ты остыл ко мне, да и я не хотела продолжения. Ребенок не входил не в мои, не в твои планы. Но, поскольку традиционно беременеют именно женщины, им и решать в конечном счете, появится ли на свет новая жизнь. У меня рука бы не поднялась убить зарождающуюся жизнь. Так, что бы изменило мое признание? — она говорила все это так холодно и так спокойно, будто ничего не понимала… А понимала ли?

— Я дурак. В самом деле дурак… Я решил быть мудрым и терпеливым, чтобы ты успокоилась, все поняла и вернулась. А надо было взять тебя за руку — что я и сделал ухватив Еву за запястье, накинул на нее куртку, что висела на крючке, достал ботинки и вынудив Еву опереться мне на плечи, поочередно одел их на ее помещающиеся у меня в ладони ступни.

— И что дальше? — скептически наблюдала за мной Ева.

— А дальше, мы поедем домой. И отговорки не принимаются. Хватит с меня давать обещания, которые выполнять с каждым разом все трудней — усмехнулся я, Ева поежилась, я давно понял, что ей не нравятся мои усмешки, но сегодня я и не хотел, чтобы ей это нравилось.

Да, я злопамятен. Но, в ближайшее время я не смогу забыть того, что она не сказала мне. Это жестоко. Вот так, от чужих людей узнавать, что я стану отцом, что любимая женщина носит под грудью моего ребенка. К тому, же мне и говорить не хотели потому, что не знали, как я могу отнестись к этому. Ева не просто скрывала от меня ребенка, она скрывала и меня от всех, как отца ребенка.

— А что, если это не твой ребенок? — уже в машине спросила она.

— Ева, я конечно, не самый умный человек на планете, но и не самый глупый. Мало того, что сроки совпадают, кстати, я не считал, просто знаю, что это мой ребенок, но чтобы ты не продолжала мне так неумело врать, добавлю — я знаю, что у тебя не то, что мужчины, даже подруги не было все это время. И единственный посетитель, что навещал тебя старый доктор, его в качестве отца ребенка, я никак представить не могу. Ну, продолжишь говорить, что отец ребенка не я? — не выдержал и счастливо улыбнулся, заметив, как Ева скривилась, поняв, что обман невозможен.

— Допустим, это твой ребенок, что дальше? Отберешь его у меня? — она сумасшедшая?

— Не надо делать из меня монстра. Все, чего я хотел эти полгода, чтобы ты вернулась домой, чтобы была со мной, а в свете последних событий, я также хочу быть хорошим отцом.

— Звучит как-то не особо убедительно.

— Я не собираюсь убеждать тебя. Просто прими это, как данность. я не позволю своему ребенку жить без отца и я не позволю тебе жить без меня. Признайся, ведь тебе было плохо без меня — притормаживая у дома, я повернулся к Еве и заглянул ей в глаза.

— Мне просто было плохо.

Не то признание, на которое я рассчитывал, но уже что-то. Что-то позволяющее надеяться на большее.

Ева.

Это был обычный день, по крайней мере начался он обычно. Я, привычно, встала, занялась зарядкой, потом душ и нехитрый завтрак из геркулеса. Утренние новости и неторопливые сборы. Предстояло сходить в магазин и купить вс необходимое. Последний месяц я чаще обычного посещала продуктовый, не потому, что стала есть больше, просто в моем нынешнем положении таскать больше двух килограмм стало невыполнимой задачей, да и гололед, все время боюсь упасть.

Мне самой очень удивительно это новое состояние, которое и сковывает и окрыляет. Моментами меня охватывает паника, но чаще я — счастлива. Ведь теперь больше не будет одиночества. Теперь нас двое. И если поначалу я замирала и искала этому подтверждение, то сейчас никаких проверок не надо, мой малыш толкается так, что я с каждым днем все больше уверяюсь — будущий футболист растет у меня в животе или прима балета, поскольку иногда такие "па" выдает, что на ногах тяжело устоять.

Так вот, я оделась и вышла на морозную улицу. Медленно дошла до магазина и купив меньше обычного, решила не рисковать, вразвалочку, по другому просто не получалось, отправилась в обратный путь. Прохожие глядя на меня улыбались и все пытались предложить свою помощь, но я вежливо отказывала, уверяя, что мне пару шагов до дома. Во дворе заметила уже знакомую машину. Охрана. Видимо, ее мне отрядил Алексей. Не знаю, зачем. Сам он ни разу не появился в поле моей видимости. Признаться, я о нем тоже не вспоминала, только когда видела машину на стоянке, в голове мелькала мимолетная мысль о нем.

Наверное, эта мысль и накликала своеобразную беду, которая явилась в роли бывшего пасынка. Он, буквально, вломился в дом и вынудил меня поехать с ним. Не скажу, что не удивилась. Еще как удивилась. Я-то думала, он давно прознал о ребенке и просто не хотел связываться с этим, но оказалось все гораздо хуже. Алексей и не подозревал, судя по его виду, что скоро станет отцом.

Меня очень поразил тот факт, что он держался на расстоянии не потому, что хотел, а потому, что обещал. Обещал мне, что без приглашения не появится в моей жизни. И не появлялся, вот только ребенок все изменил для него. А для меня? Если честно, то уже не помню. Когда я узнала, что беременна, в голове была только одна мысль — Бог меня наградил. За все потери, за все горе, что я перенесла, Бог наградил меня маленьким счастье, лучиком света, моим персональным сокровищем.

— Ева, я суп сварил, пойдем, поедим — мягкий, чересчур нежный голос Алексея отвлек меня от воспоминаний.

— А с чем суп — помня жуткий токсикоз, я машинально задала интересующий меня вопрос.

— С рыбой — покорно ответил Алексей, присев на диван рядом со мной.

— Рыба, это неплохо — слабо улыбнулась я.

— Ева, а можно мне руку положить? — посматривая на мой живот, с каким-то детским восторгом спросил Алексей.

— Можно, только малыш сейчас спит, ты вряд ли что почувствуешь — пожала я плечами, заметив, что после первого же разрешения, Лешка не стал слушать дальше, он осторожно притронулся к моему животу, погладил и застыл с улыбкой на губах.

— Ухо приложи, услышишь, как сердце бьется — посоветовала я, прекрасно понимая, что кроме упругой кожи, он ничего не ощущает под ладонями.

Алексей, опустился на колени передо мной, уже во второй раз за этот день. И не боится же дорогой костюм испачкать. Он вообще нисколько не изменился. Волосы до плеч, смуглое лицо, сияющие глаза и разве что-то чуточку более мощная фигура, скрытая строгим темным костюмом. А сейчас сидя на коленях и проложив голову к моему животу, Алексей не казался мне настолько уж плохим человеком, чтобы держать его в неведении по поводу сына. Надо было ему сказать. Надо.

— Прости, что не сказала — невольно, я провела рукой по его волосам, как делала раньше.

— Не страшно, главное, что теперь ты здесь, со мной — словно, обласканный кот, Алексей потерся щекой о ткань платья.

— Что же мы будем делать? — задала я давно мучивший меня вопрос, только тогда вместо "мы" было "я".