Наталия Матвеева - Минус всей моей жизни (СИ)

- Ты бы при ребенке постеснялась так выражаться, а лучше с мылом бы свой рот прополоскала и мозги себе очередной пластической операцией вставила бы, вместо того, чтобы обвинять всех подряд в том, что твой муж от тебя гуляет налево и направо. Знаешь, а ведь это даже и не удивительно. – закончила свою гневную тираду Женя и, резко развернувшись под ошарашенный и гневный взгляд Ксюши и чуть насмешливый, но хмурый и болезненный взгляд Сергея, открыла водительскую дверь, чувствуя, что от боли не сможет больше и звука вымолвить и что сейчас ей остро необходимо побыть одной или умереть, что вряд ли случится.

Дрожа, она села в машину и, не закрывая двери, завела мотор, молясь, чтобы ее «Опелек» сегодня очень быстро прогрелся под шумок теплой погодки и отчаянной мольбы ее души, бьющейся в груди, словно в клетке…

- Ах ты, шлю… - начала там что-то кричать Ксюша, но жесткий голос Сергея и, возможно, какие-то действия, Женя не знала, чувствуя отторжение и боль всем сердцем, не желая смотреть на него, резко ее прервали:

- Садись в машину, Ксюша!!! Немедленно!!!

И воцарилась тишина… Стук, провал. Стук, провал… Тяжело хромало ее сердце, слезы так и норовили хлынуть из глаз, Женя смотрела куда-то вперед, а видела лишь страшную и темную расщелину прямо перед собой… Маленький шаг – падение и смерть…

Тихие шажки, потом милое восклицание:

- Ух ты! Какая красивая машинка! Желтенькая! Пап, смотри!

Женя вздрогнула и тяжело вышла из машины, увидев Настю, расширенными серыми глазами глядящую на ее автомобиль и медленно, но восторженно вышагивающую вдоль него.

- Женя. – тихий голос Сергея сзади, и вот он, этот шаг… Она полетела, полетела, падала, падала…

С трудом сглотнув, Женя обернулась, с болью посмотрев в его глаза… Он чертовски злился, чертовски страдал, чертовски боялся… Все это она замечала, потому что чувствовала то же самое: сокрушительную злость на него, на его обман, его существование, на то, что он не остановился тогда, еще до Нового года, не прекратил все то, что росло в ней снежным комом, не остановился, зная, что не сможет быть с ней… А теперь уничтожил ее, раздавил, сломал, разбил, как ставшую ненужной вазу, растоптал ее чувства, надежды, мечты…

Он пристально смотрел на нее, не решаясь что-либо говорить, но отчаянно желая все изменить…

Женя тоже этого хотела, но время вспять не повернуть…

- Жень… - севшим голосом проговорил он, заглядывая в ее потерянные фиалковые глаза, а Женя дрожала, понимая, что не может, не может сейчас ничего слышать, не хочет ничего знать, а желает лишь уехать как можно дальше и поплакать, наконец, как нормальная девушка.

- Не надо. – еле слышно выдавила она дрожащим голосом. – И так все понятно.

- Папочка, я когда вырасту, тоже куплю себе такую машинку, ладно? – раздался снизу восторженный щебет, и Женя, повинуясь какому-то сложному, непонятному инстинкту, едва вдыхая прохладный февральский воздух, вдруг присела около Насти на корточки и улыбнулась, глядя на ее нежное, детское личико, пушистые ресницы, серые глаза… как у Сережи… и губы… как у него… Все внутри нее задрожало, все защипало и закружилось в панической бешеной атаке, а сердце живо отозвалось на улыбку этой малышки, которая не виновата ни в чем, которая должна иметь нормальную, полноценную семью, должна быть счастлива… И с этим счастьем, с этой улыбкой ребенка рядом не могло находиться ничто на этой земле…

- Нравится машина? – с улыбкой спросила Женя, впиваясь взглядом в ее глаза, напоминающие его глаза… В ее красивое, округлое личико… Настя уверенно кивнула.

- Да! Она желтая, как солнышко!

Женя рассмеялась, чувствуя слезы, чувствуя, как лопается сердце внутри нее и, аккуратно взяв ее за плечо, сказала:

- Ты сама – как солнышко! А хочешь конфетку? – оживленно спросила Женя, а Настя на мгновение просияла, а потом вдруг нахмурилась:

- Мне нельзя. Мама говорит, от них зубы портятся.

Женя вскинула брови, снова весело засмеявшись и упиваясь своей болью.

- Сколько тебе лет?

- Шесть! – гордо ответила девочка, покосившись на Сергея и, видимо, ожидая, что он будет гордиться ею за правильные ответы.

- Так через год они у тебя все равно выпадывать начнут, милая, поверь мне! – задорно проговорила Женя, а Настя в надежде снова посмотрела на Сережу, который уставшим голосом тяжело проговорил:

- Можно, Настя, я разрешаю.

- Ура!!! – захихикала девчушка, захлопав в ладоши и запрыгав на месте, а Женя залезла в бардачок и, вытащив оттуда целую горсть желтых, таких же, как ее «ласточка», конфет, снова присела около Насти и, бережно взяв ее ладонь, вложила ей конфеты, тихо проговорив дрожащим от слез голосом:

- Держи, Настенька, но все сразу не ешь, потому что это не простые конфетки, а особенные.

- Особенные?!? – вытаращила на нее счастливые глазищи Настя, а Женя кивнула, улыбаясь:

- Особенные. Видишь, какие они желтые? В них живет солнышко, также, как и в этой машине. Одну конфетку съешь сейчас, а остальные спрячь под подушку, и когда тебе вдруг будет очень грустно или больно, ты скушай эту конфетку – и солнышко согреет тебя изнутри и излечит от любой печали. Договорились?

Настя счастливым, шокированным взглядом таращилась на конфеты, а потом вдруг засмеялась, облив сладким сиропом израненное Женино сердце, и закричала:

- Ничего себе! Правда?? И… и это мне??

- Тебе. – кивнула Женя, выпрямившись, а Настя радостно прокричала:

- Спасибо, тетя Женя, я побегу, маме покажу! Волшебные конфетки со вкусом солнышка!!!

И она убежала в «Экстрейл», живо запрыгнув на заднее сиденье и устраиваясь в детском кресле.

Женя вздохнула и, не глядя на Сережу, села в свою машину, ощутив первые слезы на своих щеках, попытавшись отгородиться от него дверью «Опеля», но он перехватил ее, наклонившись к ней и заставляя ее болеть еще сильнее.

- Женя! Ты многого не знаешь, давай я вечером приеду, и…

- Нет! Нет. Все. Оставь меня в покое! – бешено процедила Женя, на одно мгновение встретившись с ним взглядом и заметив его отчаяние и боль, но… Ее рана была сильнее. Она пока еще не могла пережить свою реакцию, пережить эмоции, поэтому рванула со всей силы на себя несчастную дверь и, больше не сдерживая слез, резко нажала на газ, поскорее уехав с этой парковки в собственное мучительное плавание по океану боли.

Глава 16. «Минус»

Да, вот ты и получил за все, Сережа… За пренебрежение к людям, за беспечное и наплевательское отношение к женщинам, за желание командовать всеми и вся и добиваться своих целей, не гнушаясь никакими способами…

Теперь ты потерял то, что стало тебе невероятно дорого, теперь ты узнал на себе, каково это – когда тебя так жестоко и больно бросают, и…

Ты растерян, разозлен, растворяешься во времени…