Наталия Матвеева - Минус всей моей жизни (СИ)

- Ну и кто ты такая, шлюха подзаборная, а??? Очередная подстилка этого ублюдыша?.. Чего влезла, козявка ржавая, жить надоело? Так мы это быстренько исправим! У меня и глушитель накручен, а ты как думала?.. Твое тощее тело еще долго на той свалке за городом никто не найдет…

Женька вдруг резко развернулась с диким ужасом, отключающим все нормальные, отвечающие принципам самосохранения, чувства, и увидела, как пистолет уставился ей в живот и как толпа вокруг рассосалась с высочайшей скоростью, вновь создав видимость увлеченного веселья… Мда, благодаря таким свидетелям полиция ее убийство годами раскрывать будет, а потом на уголовном деле быстренько появится обнадеживающая надпись «глухарь». И во что же ты вляпался, Сергей Викторович?!?

Собрав волю в кулак и приказав себе не дрожать, Женя смело и с вызовом посмотрела в маленькие, налитые кровью глазки злого-презлого лысого цепного пса и проговорила:

- Так стреляй. Чего же ты ждешь?? Или только угрожать умеешь, скотина грязная?? Я тебе ничья не подстилка, а заступилась только потому, что вы оба, как трусы, сзади нападаете! Сразу понятно, что очко взыграло.

- Ты!!! – разъярился лысый, попытавшись схватить Женьку за шею, но в эту секунду сильная мужская рука перехватила его руку и оттолкнула ее от девушки, после чего Женя оказалась за широкой спиной Сергея.

- Пушку-то убери, ослина. Все равно пользоваться не умеешь. А ее не тронь. Иначе ударю так, что ни одного зуба вообще не останется. – жестко и грозно проговорил Сергей, излучая бесстрашие и странную внутреннюю силу.

Лысый попытался отпихнуть его, чтобы снова пробраться к Жене, но тот стоял, как столб, не двинувшись с места. Зато второй бандит, оправдывая слова девушки о трусливом нападении сзади, резко схватил ее и, зажав своей ручищей ее шею так, что ей стало трудно дышать, прорычал ей в лицо:

- Отвечай, коза дебильная: ты кто такая, и кто вон те двое??? Говори, иначе задушу, тварь, помолиться не успеешь…

- Эй! – Сергей попытался вырвать Женю, но его перехватил беззубый, а лысый со шрамами на лбу резко отпустил шею девушки, отчего она закашлялась, судорожно вдохнув кислород:

- Я – девочка, если ты не заметил. – гневно проговорила она ему в лицо. – А те двое, - Женя, прищурившись, посмотрела на Илью, который, успокоив Диму, блаженно присевшего за чей-то столик и глядящего в пустоту усталым взглядом, тревожно таращился на нее, сжимая руки в кулаки, - это мои братья. Теперь ты мне отвечай, лысина, - требовательно тряхнула она лысого за кожанку, - в чем суть конфликта? Какого черта наваливаетесь на него вдвоем на глазах у всего бара???

- Суть конфликта… - передразнил ее лысый со шрамами. – Ты оборзела совсем, девка, тебя проучить хорошенько надо! Видал, Панцирь? – обратился он к другану с легкой ухмылкой. – Бабы какие наглые пошли! Стрелять таких надо, чтобы лишнего не балакали… Чего с нею делать-то будем, а?

- Чего-чего… - проворчал беззубый. – Надо ее к Берсу вести. Он с ней потрындит и нам потом скажет, как ее разделать и куда сунуть…

- Разделывают рыбу, чмо. – огрызнулась Женя, презрительно глянув на Панциря. – Ведите к вашему Берсу. Может, хоть он в курсе, что за проблема такая, которую словами нельзя решить.

- Женя! – жестко прикрикнул на нее Сергей, предостерегающе глядя сияющими тревогой и раздражением серыми глазами. Наклонившись к девушке, он гневно процедил:

- Не лезь в это!!! Ты что, еще не поняла??? Берс…

- Идем, давайте, шевелите ходулями! – ткнул Сергея и Женю беззубый в плечи, и те двинулись к тому самому столику, около которого девушка и заметила Сергея в первый раз.

- Зябликова, ты совсем ненормальная?? Ты за каким хреном сунулась, тебя вообще кто просил??? – гневно шипел ей на ухо Сергей. – Да ты хоть знаешь, кто такой Берс?!? Дура, только не вздумай хамить ему, он же тебя на нож посадит в темном переулке!! У тебя вообще мозги где были??? Еще эти твои… братья…

А Женька сосредоточенно думала, пробираясь через толпу. Да… кто такой Берс, она знала. Миша Берсенев, криминальный авторитет этого города. Промышляет всем помаленьку, в основном, занимается наркотиками, воровством и азартными играми, отмывает денежки на оффшорных счетах за границей и прессингует тех, кто случайно или специально перешел ему дорогу… За Берсом ходила по городу дурная слава: поговаривали, что те, кому он улыбнется, исчезнут в самое ближайшее время, а их тела найдут позднее, без улик, без документов и обязательно с порезанными до локтей руками. Вот такой злой и страшный серый волк водился в их краях, им даже малых деток перед сном пугали, мол, дядя Берс заберет к себе и налысо побреет, заставит кожаные штаны носить, пистолетом размахивать и матом ругаться, что для будущего заключенного местной тюрьмы очень даже неплохое качество.

Так вот, этот любитель резать бедным, и так уже мертвым, несчастным людям руки считался, помимо всего прочего, очень успешным дельцом: к нему за помощью и покровительством, выплачивая, конечно, определенных размеров процентик, стекались все крупные бизнесмены и политики города, а в руках Берса была заключена настоящая удача – он мог провернуть любое дельце чисто, быстро и без единой зацепки… Как он это делал? Никто не знал, но ходили слухи, что у него были большие связи в политике, полиции и даже за границей, что, собственно, и позволяло ему выходить сухим из воды.

- Женя! Ты меня вообще слышишь? – тряхнул ее за локоть Минаев, откровенно пылая яростью и поражаясь глупости своей секретарши, которую можно было прочитать в его нахмуренных бровях и плотно сжатых губах.

Женька очнулась и сосредоточенно посмотрела на него:

- Да, конечно, Сергей Викторович. Не волнуйтесь, если он будет вести себя нормально, то и я хамить не буду.

Сергей вытаращил глаза, ошарашенно посмотрев на нее, но треснуть от очередного, рвущего его изнутри, крика не успел: беззубый подтолкнул их к столику, за которым, ровно посередине, закинув локти за спинку, в странноватом полосатом смокинге, черном, в тонкую, красную полоску, сидящем на суховатом, но с довольно явственно прослеживающимся пузиком, выглядывающим из-под пары расстегнутых пуговиц, в черной рубашке без галстука восседал с самым важным видом (гораздо важнее и самоувереннее, чем даже вид ее «любимого» начальника) мужчина лет сорока пяти.

Женька удивленно уставилась на него, совершенно откровенно разглядывая его и абсолютно не веря своим глазам: она ожидала, что Берсенев сам, как и все его люди, окажется лысым, нататуированным по самые уши, обвешанным золотыми цепями и затянутым в кожанку и какие-нибудь недешевые штанишки мужиком… А перед ней восседал солидного, делового вида мужчина, с огромной, курчавой русой бородой до середины груди (Женька, однако, приметила, что бородка-то была гладко причесана и даже без намека на застрявшую в ней яичницу или затерянный в джунглях бутерброд), кривым, возможно, даже не один раз сломанным, крупным носом и внимательными, холодными, но отнюдь не пустыми глазками светло-коричневого цвета, тоже с особой, пристальной насмешкой разглядывающими Женю медленно, но тщательно, не упуская ни одной детали из ее внешности. Помимо бороды и глазок Женя углядела дрябловато впалые щеки, на одной из которых красовался старый, но противный, явно в свое время плохо зашитый шрам, а на голове его была обыкновенная, чем-то напоминающая ковбойскую, шляпа, скрывающая длинные, зачесанные назад и собранные в хвост на затылке, волнистые волосы.