Роман Рыженький - За гранью реальности, прикосновение Любви

Ну почему, почему, почему… мы об этом забываем, а когда вспоминаем, – лишь сожалеем об этом!

Весь мир у нас на ладони! Помните и цените!

«Сладость и крепость глинтвейна возрождают человека… Вино приводит в действие все извилины мозга и зажигает в глубине души волшебный фейерверк искрящегося остроумия и радости». Вольтер

В чистый, как слеза, хрусталь любви, плесни немножко ласки, смахни туда со своей ладони крошечки нежности, улыбкой растопи ледок чувств, что сковала зимняя стужа, доведи до точки кипения пьянящий градус отношений…

Раствори в хмельном напитке кусочки своего сердца и души, добавь искренности, акцентируя радугу цвета глинтвейна, и укрась всё тёплыми цветами радости, помешивая осторожно острым, как скальпель хирурга, клинком опасности разлуки…

Пей только по капельке, наслаждаясь всей палитрой послевкусия из любимых рук!

За тонкой гранью стекла минус тридцать, и утренний снег разбрызгивает миллиарды бриллиантовых осколков в лучах заиндевевшего от стужи солнышка. На работу не хочется, при взгляде в окно застывают даже мысли…

Снег, снег, снег…

Девственный, чистый и воздушный, но сковывающий стужей мысли, чувства и даже жизнь! – Это покрывало кутает нас своей вечностью и неотвратимостью испытаний.

Белый и пушистый снег накрыл и нас, и всё своей невинностью и чистотой. Нет, это не периодичность в цикличности нашей жизни, а всего лишь естественный отбор, как утверждают учёные зоологи. Выживет лишь сильнейший и приспособленный, а значит и достойный.

Но стоит лишь только наступить на эту девственную плащаницу, как останется неизгладимый след от наших шальных, неумелых и не осторожных шагов. А уж если

долго топтаться на одном месте, то и всё перемешается в грязь…

Скоро весна… И это неизбежность, – таков закон природы и диалектики.

Ночь, как заботливая хозяюшка, укрывает землю пледом темноты и открывает перед нами бездонную глубину бесконечной вселенной.

Мой взгляд тонет в этих миллиардах миров, сотканных из скоплений звёзд и галактик, уносящих мысли и сознание по Млечному пути, в суждениях о сотворении мира и собственной значимости в нём.

Эти мысли такие же бесконечные, как и сама вселенная и, чем глубже стараешься заглянуть, тем дальше сваливаешься в бездну противоречий.

– Кто Я? – Что Я? Зачем? И есть ли в этом какой– то смысл? Как много было учёными мужами написано трудов о первичности разума и материи. И если они в противоречии друг к другу, то истины нет, так же, как и доминанты сего.

Порой, смотря на холодный и мерцающий, как бы в своей неуверенности, свет звёзд и стараясь постичь необъятное, мне кажется, что кроме моего разума в этом мире ничего нет. Как, впрочем, и самого мира… и даже пустоты…

116

Да, да и ещё раз да, есть лишь только мой разум, создающий этот мир, создающий весь социум, весь вкус и цвет этой жизни. И нет никакой материи, всего лишь мой разум, позволяющий ей быть, или не быть, борясь в своих противоречиях.

– А жизнь и смерть? – Этих двух подружек, идущих всё время за руку, придумал я сам, чтобы бояться и радоваться.

Ведь сколько раз я умирал, засыпая, унося свой разум в небытие и, просыпаясь, снова возрождался. А смерть страшна лишь неудовлетворённым любопытством в познании – что будет дальше с твоим миром? И, как награда, – жизнь. Только ведь за что и почему?

Глядя на, давящую своей величавостью и в тоже время манящую бесконечностью, вселенную, начинаешь понимать, почему и за что.

– Да, чтобы понять, что ты всё же тленен и ничего не значишь для мироздания. Разве что, как какой–то мелкий элементишко в постоянно меняющейся структуре, где неважно ни время, ни пространство.

Но сорвавшаяся с неба звезда, перечеркнувшая весь небосвод своим смертельным танцем, в последний миг перечеркнула и мои мысли. – Ведь всё не так, ведь всё не то…

– Ах, разум! Он зачем-то ведь дан…

И не важно: ему, живущему в этом мире, или миру, живущему в нем. Ну, разве что он настолько примитивен, чтобы осознавать своё величие или ущербность, да красиво упаковывать в силлогизмы свои основные инстинкты?

И почему эти спруты из нейронов в голове не дают вырваться сознанию за пределы разума? Или всё же на оборот?

И опять мысли несут меня по звёздному мосту, куда устремлён мой взгляд – в бесконечность. Я словно бегу по нему, чувствуя под босыми ногами то холод, то жар бриллиантовых звёзд и, как брызги из луж, каплями по всем галактикам разлетаются туманности.

Я вдыхаю эту чёрную плоть вселенной, этот коктейль жизни и смерти, света и тьмы. Чувствую, что мы с ней едины. Вся вселенная во мне, а я в ней растворяюсь.

И, как миллионы осколков комет и метеоров, словно сорванные с поясов Сатурна, волны мурашек бежит по всему телу… И там, на стыке всех галактик, я присяду как у костра, возле тёплой звёздочки и буду смотреть со стороны, на восход Авроры над нашей землёй, предвестницы света и тепла дарящих нам жизнь.

Блуждая в уголках своего сознанья и глядя на холодный свет звёзд, я понял лишь одно, – в своём бездушии и безразличии, законы материи постоянны и

118

неизменны. А значит смысла нет в них никакого, и только мы его им придаём. Наши же чувства, любовь да ненависть, сродни свету и тьме.

Мироздание даёт нам всё, и жизнь, и время, и пространство, а значит по безжалостному закону сохранения массы и энергии, взамен берёт то, чего у него нет.

И шёпот, срывающейся с безмолвной высоты космоса, в унисон моему сознанию.

– Но если мысль материальна, то любовь будет светом звезды, оттенённый чернотой ненависти и разумом, придавшим этому смысл.

Она вспыхнет где-то в бескрайних просторах вселенной, освещая и грея кого-то. Там не будет ни смерти, ни времени, ни пространства, а одна лишь любовь и смысл, что мой разум ей подарил.

И будет парить она вечно по бесконечному, звёздному мосту Млечного пути… Звезда, которой я скажу:

– Твоё имя Любовь!!!