Роман Рыженький - За гранью реальности, прикосновение Любви

Нам путь укажет синяя птица удачи, наш путь туда, где будет наш дом, – твоё королевство, а ты будешь там королевой, и я назову тебя, Моя Нежная Королева.

Когда ты устанешь, я понесу тебя на руках, понесу туда, к нашему дому, ведь нам не нужен глупый замок. Это будет маленький домик на берегу лазурной лагуны с большими окнами, чтобы встречать солнышко и провожать его, а на подоконниках будет цвести смешная герань, и будет постоянно спать на ней наш рыжий кот Васька.

На белых песках пляжа на закате мы будем рисовать наши светлые мечты и желания, а океан их будет слизывать язычками волн, чтобы отнести другим.

По утрам мы будем просыпаться от нежных прикосновений крылышек бабочек, и твои подружки – маленькие волшебные феи – будут угощать нас воздушными сливками, с безумно пахнущей земляникой, растущей в наших лесах. А потом они тебя на своих маленьких крылышках будут уносить на прогулку, чтобы от твоей улыбки расцветали в округе цветы.

А мои друзья – эльфы и гномики будут помогать мне строить другим дома, мосты и ветреные мельницы.

Это будет твоё королевство, где не будет ни прислуги, ни подданных, а будут только друзья.

И каждый месяц, когда луна будет ленится и брать выходные, не показывая даже краешек своего лика, ты, моя Королева, будешь всех наших друзей звать на Королевские танцы.

И будут прилетать тысячи светлячков, чтобы осветить нашу поляну перед домом, а я заведу старенький патефон и буду кружить тебя до утра… Мы будем хмельны друг от друга.

Моя Нежная Королева!!! Ты возьми меня в свои сны!

Жизнь срывает пелену времени с загадок и вопросов, даря нам ответы. Она размывает грани между чёрным и белым, и от этого становится серой. И в этом мареве времени я убегаю от себя, убегаю от себя того настоящего, каким я был когда-то.

Я смотрю в зеркало и улыбаюсь тому паяцу, что напяливает на себя чужие одежды взглядов, понятий и принципов. Предательская память стёрла в сознании меня, – меня того самого центра вселенной, вокруг которого крутилась вся жизнь. И вот уже я – лишь чья-то пыль, кружащая по чьей-то орбите.

Я убегаю от себя, того настоящего и скучаю по себе тому, когда идеалы и помыслы были чистыми, а желания сладко-мармеладными. Там, где-то за горизонтом, в начале жизни скрылась, будто белоснежный парус в океане, моя наивная вера в людей и в искренние отношения.

Я убегаю от себя, стараясь обогнать свою тень прошлого, что не давала мне быть циничным и пошлым по отношению к себе и другим. В этом жизненном марафоне от самого себя, я забываю ту наивность, что позволяла мне быть выше и чище других.

167

Я бегу, задыхаясь от грязной пыли знаний, что когда– то любимые друзья становятся подлыми и мерзкими, что любовь бывает за деньги, ради денег и к деньгам, я проклинаю эти знания, но всё равно бегу ещё дальше от себя… Порой мне кажется, что я просто хочу догнать того себя, о котором я забыл и от которого убежал. Но чем быстрее бегу, тем от него всё дальше и дальше…

А может мне просто остановится и подождать его?

…Но я убегаю от себя, того настоящего, по которому я скучаю…

Судороги, будто прошитые электрическим током, конвульсиями дёргали её тщедушное тельце. Безродная собачонка умирала в жутких мучениях на глазах у всего двора. Её умные глаза наполнились слезами, и она пыталась заглянуть в глаза собравшихся вокруг неё людей, прося помощи у тех, кого она наивно искренне и по-собачьи предано любила, несмотря ни на что.

Собачье поскуливание перебивало безудержное рыдание склонившейся над ней девочки лет десяти.

– Мама помоги!!! За что, почему?!

Но люди вокруг молчали. Да и как они могли объяснить, как помочь этому пушистому комочку, корчившемуся от безбожных болей, раздираемых ядом и битым стеклом, внутренностей. Как понять ребёнку то, что и взрослый разум не может постигнуть?

Какая-то мразь, человекоподобное существо, возомнило себя богом, взяв на себя право решать, кому жить на этом свете, и как умирать. Вся вина этой дворняги, была лишь в том, что она родилась без рода, без племени от бездомной матери, когда-то вышвырнутой на улицу бездушными хозяевами из-за отсутствия красоты и породы.

Наверное, все животные вокруг нас, это как зеркальце, как отражение наших душ. Если возле них любовь, забота и доброта, то и они отвечают нам тем же, а если равнодушие, злоба и ненависть, то и они становятся такими… и в этом только наша вина.

В последний, краткий миг её собачей жизни, ей повезло, она бала любима той бескорыстной детской любовью просто за то, что она была собакой, маленьким щенком. Но была убита нечеловеческой жестокостью.

На прощание она лизнула своим шершавым языком, детские ручки, кормившие её и гладившие лаская её, тяжело вздохнула, последний раз вздрогнула и затихла…

169

Природа улыбнулась и пошутила. Раздев до нога своих фрейлин деревья, скинув с них золотые одёжки и бросив их забавными шершавчиками под ноги прохожим, она, вопреки крадущимся холодам, удивила всех.

На скатерть городских клумб из пожухшей и высохшей травы, она рассыпала маленькие пятнышки Солнышек, весенних одуванчиков. Будто бы маленькие улыбки ушедшему лету и напоминание о скоротечности времён года.

Да, эти маленькие Солнышки улыбаются всем прохожим, им без разницы, замечают их или нет. Кто-то пройдёт мимо, созерцая свои лишь мысли и не заметит их, а кто-то улыбнётся им в ответ, и искорки счастья зёрнышками упадут к ним в душу, и согреют от осенней прохлады.

Заблудившись в свинцовой пене дождливых, осенних облаков, эти маленькие Солнышки, дарят людям капельки радости и надежд, на бренность и недолговечность грязной стужи и неизбежности Красавицы Весны!!!

На белоснежном облаке из небесного пуха, сидели они, две подруги-сестры и болтали друг с другом.

Нет, они не спорили, а просто каждый говорил о своём.

– Ты пойми, говорила сущность, рождённая во свете душою и разумом. – Ведь без меня ты ничто. Если нет меня, то без разницы – есть ты или нет. Это я придаю смысл твоему существованию, а без него ты никому не нужная пустота, наполненная сама собой.