Ирвин Шоу - Богач, бедняк

— Ну, устроил бы для них небольшое развлечение с мордобоем, — ответил Томас, — чтобы дать достаточно времени Дуайеру улизнуть из бара, и потом сам бросился бы прочь, чтобы спасти свою шкуру.

— Развлечение, — повторил Пинки. — Я бы не пожалел пары шиллингов, чтобы посмотреть на это!

Томас никак не мог понять, что случилось в жизни Кимболла, что толкало его, превращая из милого, дружелюбного, пусть не очень далекого парня в драчливого, невменяемого зверя, стоило ему опрокинуть лишь несколько стаканчиков. Может быть, когда-нибудь Пинки сам ему это расскажет.

Пинки зашел в рубку, бросил взгляд на приборы, настороженно прислушался к ровному гудению дизелей.

— Все, можешь начинать летний сезон, парень, — ободряюще сказал он. — На собственной яхте. Как я тебе завидую!

— Нет, мы пока не готовы, — возразил Томас. — Команда не укомплектована до конца. Не хватает одного человека.

— Как? — удивился Пинки. — А где же тот испанец, которого ты нанял на прошлой неделе?

Испанца ему порекомендовали как хорошего кока и стюарда, и к тому же он не просил больших денег. Но однажды вечером, когда он уходил в увольнительную на берег, Томас заметил, как тот сунул в ботинок у щиколотки нож. Из-под штанины он был, конечно, не виден.

«Зачем тебе это?» — спросил его Томас. «Чтобы меня уважали», — ответил испанец.

На следующий день Томас уволил его. Ему не нужен на борту человек, который прибегает к ножу, чтобы заставить себя уважать. Теперь у него был недобор рабочей силы.

— Я его списал на берег, — объяснил Томас Пинки, в это время они входили в Лагарутский залив, и объяснил почему. — Мне нужен сейчас кок и стюард. Правда, дело может потерпеть недели две. Моим первым клиентам яхта нужна будет только днем, и еду они будут приносить с собой. Но на лето мне нужен человек.

— А тебе никогда не приходило в голову пригласить женщину? — спросил Пинки.

Томас скорчил гримасу.

— Но ведь придется выполнять массу другой черной тяжелой работы, не только готовить.

— Я имею в виду физически сильную женщину.

— В большинстве несчастий в моей жизни, — ответил Томас, — виноваты в одинаковой степени все женщины, как слабые, так и сильные.

— А ты не думал, сколько дней летом тебе приходится терять понапрасну? — спросил Пинки. — Пассажиры постоянно ворчат, что вынуждены терять много драгоценного времени на стоянках в богом забытых портах, чтобы постирать и погладить белье.

— Да, на самом деле, это доставляет немало хлопот, — согласился с ним Томас. — У тебя кто-то есть на примете?

— Кейт, — сказал Пинки. — Она работает стюардессой на «Веге», и ей осточертела эта работа. Она сходит с ума по морю, а вынуждена проводить все лето в прачечной на судне.

— О'кей, — сказал Томас. — Я поговорю с ней. Но предупреди ее, пусть оставит все свои женские игры дома.

Ему не нужна была женщина на борту как женщина. Во всех портах полно девиц, которых можно было подцепить в любое время. Позабавишься с ними, потратив на них несколько баксов, угостишь обедом, поведешь в ночной клуб, поставишь пару стаканчиков — и все, плывешь дальше, до следующего порта, никаких тебе забот, никаких осложнений. Он никогда не спрашивал, как Дуайер удовлетворяет свои сексуальные потребности, для чего ему это знать?

Он, развернувшись, повел «Клотильду» назад, в бухту. Да, судно теперь было готово к плаванию. Для чего зря тратить горючее? Ведь сейчас он платит за него из своего кармана, но только до завтрашнего дня, когда начнется его первый в этом сезоне чартерный рейс.

В шесть вечера он увидел, как по пристани к нему идет Пинки с какой-то женщиной. Невысокого роста, полноватая, волосы падают прядями по обе стороны головы. В хлопчатобумажных брюках, голубом свитере, босоножках. Перед тем как подняться по трапу с кормы, она их сбросила. В средиземноморских гаванях частенько приходилось швартоваться кормой, так как у пирса всегда было тесно, и очень редко можно было подойти к нему правым или левым бортом.

— Знакомься, это Кейт, — представил ее Пинки. — Я рассказал ей о тебе.

— Привет, Кейт, — протянул ей руку Томас. Она крепко ее пожала.

Слишком мягкая у нее рука, подумал Томас, для девушки, работающей все время в прачечной или выполняющей разнообразную черную работу. Она была тоже, как и Пинки, англичанкой, родом из Саутхэмптона, и на вид ей было не больше двадцати пяти. Она рассказывала о себе низким, хрипловатым голосом, что умеет готовить, стирать, может быть полезной на палубе, говорит по-французски и по-итальянски не «сногсшибательно», как выразилась она, но может понять метеосводку по радио на обоих языках, умеет сверяться с проложенным на карте курсом, может стоять на вахте и при необходимости водить машину.

Она готова была работать за то же жалованье, которое получал и этот пылкий испанец с ножом в ботинке. Красавицей ее, конечно, не назовешь, но она была на вид здоровая, полногрудая, загорелая девушка, которая при разговоре с собеседником всегда смотрела ему в глаза. Зимой, когда нет работы, она обычно возвращалась в Лондон, где работала официанткой. Она была не замужем, не обручена и настаивала на том, чтобы к ней относились точно так же, как к любому члену экипажа, — не лучше и не хуже.

— Дикая английская роза, — сказал Пинки. — Разве не так, Кейт?

— Кончай свои шуточки, Пинки, — строго сказала девушка. — Мне нужна эта работа. Надоело шататься по Средиземному морю вечно одетой в накрахмаленную форму, в белых хлопчатобумажных чулках, словно нянечка в больнице, когда все к тебе обращаются «мисс» или «мадемуазель». Проходя мимо вашей яхты, Том, я частенько смотрела на нее, и она мне очень нравится. Не такая большая, не такая роскошная, как те, в Британском королевском яхт-клубе. Но чистенькая, ухоженная, дружелюбная. И я на все сто процентов уверена, что на борту не будет много таких дам, которым в гавани Монте-Карло вдруг понадобится погладить бальные платья за один жаркий день, так как вечером у них бал во дворце.

— Ну, по сути дела, у нас на борту бывают люди далеко не нищие, — попытался заступиться за свою клиентуру Томас.

— Вы знаете, что я имею в виду, — сказала девушка. — И не желаю, чтобы вы покупали кота в мешке. Вы сегодня уже обедали?

— Нет.

Дуайер отчаянно возился на камбузе с рыбиной, принесенной им сегодня утром, но по звукам, доносившимся оттуда, Томас был уверен, что дело пока не сдвинулось с мертвой точки.

— Я сейчас приготовлю вам обед, — предложила она. — Немедленно. Если он вам понравится, то вы меня берете, и тогда я возвращаюсь на «Вегу», забираю свои вещички и сегодня же поднимаюсь на борт «Клотильды».

Войдя на камбуз, девушка внимательно огляделась. Одобрительно кивнула. Открыла холодильник, шкафы, выдвинула все ящики, чтобы ознакомиться с тем, что где лежит. Бросив взгляд на рыбину, сказала, что Дуайер понятия не имеет, какую рыбу нужно покупать, но делать нечего — когда будет готов обед, она их позовет. Пусть кто-нибудь из них сходит в город, купит свежего хлеба и две головки выдержанного сыра «Камамбер».