Всеволод Филипьев - Ангелы приходят всегда

Отец Салафиил остановился и потом кротко, словно действительно виноватый, сказал:

– Простите меня, пожалуйста, за многословие… Теперь, если хотите спросить, спрашивайте.

Монах Давид задал заранее приготовленный вопрос:

– У меня вопрос по молитве Иисусовой. Я все-таки не совсем понимаю. Отцы пишут, что для чистой молитвы нужно сойти умом из головы в сердце, потому что в голове дуют ветры разных помыслов. А как сойти-то?

Старец улыбнулся:

– Видишь ли, аввочка, своим усилием войти в сердце не получится. Ты можешь молитвой крутиться вокруг сердца, а внутрь не попадешь. Это дар Божий. А если все же внутрь сердца самочинно попадешь, то это будет подобно толпе, вламывающейся в грязных сапогах в дом через взломанные двери. Так нельзя. Поэтому хотя святые отцы и говорят, что уму хорошо бы сойти в сердце, но не насильно. При молитве мы должны сосредоточивать внимание не в голове, а устремлять его по направлению к сердцу. Как бы глазами смотреть сверху вниз на свое сердце и сосредоточивать внимание сверху сердца, но не ниже. Когда Богу будет угодно, ум сам сойдет в сердце. Здесь тайна. А если вдруг почувствуем, что при молитве тепло или разжжение или приятность поднимается из-под чрева или из чрева и направляется вверх к сердцу, немедленно нужно остановить молитву и прийти в себя. Потому что эта теплота – плотская и ее часто вызывают демоны, либо она естественно возгорается, и проникновение этой энергии в сердце может привести к прелести, ложным видениям и полной бесовской одержимости. На этой плотской энергии, кстати говоря, держится вся восточная медитация. Причем там специально добиваются выхода плотской энергии из-под чрева и потом загоняют ее в сердце и голову, чем отравляют душу и сознание человека. А изображается эта энергия в виде змея, поднимающегося из-под чрева вверх по человеку. Нам-то ясно, о каком змее идет речь… Это еще одно свидетельство того, что восточная медитация ничего общего не имеет с православным молитвенным деланием. Они прямо противоположны: первое обращено к сатане, а второе к Богу. Вообще всем искателям духовной жизни нельзя забывать, что поскольку существуют сатана и его демоны, то далеко не все, приходящее к нам под видом благодати, откровения и добра, исходит от Бога. Извращенная истина, отравленная молитва и всякая полуправда – намного опаснее, чем явная ложь.

– Отец Салафиил, – слабым голосом обратился к старцу монах Иоанн, – ты про обо́жение упомянул. Об этом встречается у некоторых отцов и современных богословов, но как-то не совсем ясно… А в миру об этом, по-моему, вообще никто не знает, или не говорят.

– Святые отцы учат, что Бог стал Человеком, чтобы человек стал богом по благодати. Вочеловечившись, Сын Божий обожил этим человеческую природу, и теперь есть возможность через Христа восходить в сверхъестественное состояние и становиться сынами Божиими, но не по естеству, а по благодати. Об этом еще в восемьдесят первом псалме предвозвещено: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы». Обожение – это достижение святости и богоподобия, божественное озарение души, нравственное возрождение и преображение самой нашей природы. Обоженый святой человек, как правило, делатель непрестанной молитвы Иисусовой, иногда сподобляется видеть нетварный Божественный свет, сияющую энергию Божества, зримую благодать. Этот нетварный свет созерцали апостолы во время Преображения Господня на Фаворе. А ныне путем к такому созерцанию служит исихазм – делание непрестанной молитвы Иисусовой. Здесь, правда, есть одна тонкость: чтобы делание непрестанной молитвы было спасительным, нужно искать прежде всего покаяния, а не каких-то благодатных озарений. Озарения придут, если Богу будет угодно, а мы должны стремиться видеть свои прегрешения, никого не осуждать, не превозноситься и не гордиться, смиряться и с радостью терпеть скорби. Это закон подвижнической жизни, без которого нам – духовная погибель. Но иногда, для воодушевления, полезно вспоминать о тех духовных высотах и таинственных созерцаниях, которых сподоблялись святые подвижники.

– Отче, – осмелился спросить розовощекий послушник Александр, воодушевленный повествованием старца, – а вы видели нетварный свет?

– Нет, Сашенька, я не видел… Не достоин. Но знал старцев, которые видели. На их лицах – отблеск этого света, а души их источают добро и любовь. Какая высота! Правда? Какое утешение для нас, современных хилых христиан. За молитвы таких людей Бог милует человечество и продлевает время на покаяние. А когда-то придет духовная весна, и зло мира растает, как этот снег за окном. Как уходит талая вода под землю, так все нечистое и греховное сойдет во ад. А нетварный свет Божества, как солнечный свет, засияет над новым вечным миром.

В Москву пришло лето 2007 года.

Елена Сергеевна, мать инокини Неониллы, хлопотала на кухне в ожидании возвращения мужа с работы. Нерадостно было на душе. Мало того, что здоровье дочери вызывало все новые опасения – она в очередной раз находилась в больнице, еще и Ангелина в последнее время вела себя странно – отвечала невпопад, витала в своих думах, часто плакала, по дому почти не помогала.

Вот и сейчас Ангелина бесшумно, как тень, встала на пороге кухни и неясным взором наблюдала за хлопотами Елены Сергеевны. Та чуть не вздрогнула от неожиданности, когда заметила девушку:

– Что ты, Ангелиночка? Ты такая бледная… Плохо тебе?

– Тетя Лена, – грустно ответила Ангелина, – я все думаю про нашу Неониллу. А вдруг она умрет. Кто будет виноват?

Елена Сергеевна сверкнула на девушку глазами, но тут же остыла:

– Девочка, ну что ты такое говоришь!? Лечат же ее. Не нужно так думать. Лучше помоги мне. Отвлекись.

– Тетя Лен, ты прости, что я так говорю, но ведь кто-то же виноват… Ведь есть причины какие-то во всем. Почему Неонилла тогда так бесследно пропала? Я купила интересную книгу у метро, там написано, что, оказывается, в мире ежегодно без вести пропадает два миллиона человек! Понимаешь? А в России, например, – сто тысяч человек в год. И где все эти люди? Ведь где-то они есть!

Елена Сергеевна отвела глаза. Она поняла, что опять начались странные разговоры, но смущать Ангелину своей реакцией не хотела.

– Это продолжается с древних времен, – не унималась Ангелина. – Пишут, что в древние века целая армия так пропала, кажется персидская. А еще флот Александра Македонского тоже куда-то делся. Это же целые толпы народа! Понимаешь? И никаких следов. А был знаменитый случай, когда один человек без вести пропал, а через сто лет появился! Ты не думай, что я шучу, там все это доказывается. Я везде, как специально, про это слышу. Вчера видела передачу по телевизору, так это ж надо, сколько людей вот так бесследно пропало в 1937 году в СССР! Уйма. Еще Неонилла мне раньше рассказывала про семь святых юношей, которые в древности пропали. А они в пещере спали и вышли, когда все, кто их знал, уже умерли, и гонение кончилось, и был совсем другой мир. Мне бы так пропасть, – мечтательно вздохнула Ангелина. Потом опять погрустнела и выпалила: – Не обижайся, я в больницу к Неонилле не пойду! Никогда-никогда! Не могу смотреть, как она увядает на глазах, как она… – не договорив, Ангелина сорвалась с места и, давясь слезами, побежала плакать.