Анна Милтон - Слепой (СИ)

― Чушь. Тебе плохо, ― мой голос предательски дрогнул. ― Надо вести тебя домой.

― Нет! ― с болью воскликнул Влад, чем окончательно запутал меня. ― Давай погуляем. Пожалуйста. Мне нужен свежий воздух. Мне нужно дышать, ― он шумно втянул в себя морозный воздух и сохранил в его себе на несколько мучительных для меня секунд.

― Погуляем, когда тебе станет лучше, ― пробормотала я. ― Влад, ты меня пугаешь.

Его лицо исказилось от необъяснимой боли.

― Ты права. Я заболел. Но я начну лечиться завтра. Ох, Боже, Алина, ― я так хотела понять, что терзало его, но он не давал мне понять этого. ― Сегодня я хочу просто гулять. С тобой. Посмотри, как замечательно на улице! ― он пытался сделать свой голос жизнерадостным, но из него никудышный лжец. ― Сегодня хороший день, ― Влад нашел мои руки на своих плечах и крепко сжал их. ― Сегодня твой день.

― Тебе нужно домой, Влад, ― готова была умолять я.

― Мне нужно быть с тобой, ― он наклонил голову вперед и уткнулся лбом в мою щеку. Что с ним происходит? Почему он ведет себя так странно? Мне нужны были ответы. Снова. Что-то происходило, и я ненавидела не знать, что именно. ― Только сегодня, Алина. А завтра я начну лечиться, ― он перешел на шепот. ― Завтра я буду лечиться, ― повторил он.

Я обняла его за плечи, теснее прижимая к себе. Мою душу сковала необъятная тревога.

Мы прогуливались по городу и молчали. Время от времени Влад вздрагивал, будто от боли, и останавливался, но через секунду шел дальше. Я больше не пыталась спросить, что с ним, так как поняла, что он мне не ответит, даже если знает причину своего ухудшенного самочувствия. Но и оставлять это я не собиралась.

― На небе есть луна? ― спросил меня Влад.

Он спрашивал меня об этом каждый раз, когда мы гуляли по вечерам.

― Да, ― ответила я.

― Опиши мне ее, ― попросил он.

Я перевела взгляд к нему.

― Она большая, красивая и белоснежная. А вокруг нее полно ярких звезд. Они как бриллианты, рассыпаны повсюду. На это можно смотреть вечность.

Губы Влада дрогнули в улыбке.

― А солнце? Как ты думаешь, оно будет завтра?

― Не знаю, ― я пожала плечами.

― Его давно не было. Я хочу, чтобы оно светило. Всегда. А ты?

― И я. Я соскучилась по его теплу. По летнему солнцу. Мне не хватает этого.

Мы снова молчали, просто шли, держась за руку.

― Ты же знаешь, что я люблю тебя? ― спросил Влад.

Я кинула в его сторону обеспокоенный взгляд.

― Конечно. Я знаю это.

― Хорошо. Никогда не забывай. Не забывай, кто ты есть, и больше никогда не пытайся стать другой. Запомни, ты прекрасна такая, какая есть. Это и делает тебя удивительной, не похожей на остальных, потому что все люди носят маски, ― Влад крепче сжал мою ладонь. ― Я люблю тебя по-настоящему. Это не какая-нибудь подростковая влюбленность.

― И я, ― дрожа, кивнула я.

Почему он так говорит? Нет, я была безумно рада слышать это. Я счастлива каждый раз, когда он говорит, что любит. Но сейчас его голос звучал по-другому, не так, как обычно, и меня это настораживало еще сильнее.

― Знаешь, я не понимаю, что происходит, ― сказала я откровенно.

― Все хорошо, ― отозвался Влад. ― Все будет хорошо. У тебя все будет хорошо.

― У нас, ― поправила я.

Он промолчал.

В восемь мне позвонил папа и сказал, что дома меня ждет сюрприз. Еще он послал за мной Павла к дому Влада, так как мы уже были там.

― Обязательно послушай диск, ― напомнил Влад.

― Да. Там много песен?

Он улыбнулся одним уголком губ.

― Достаточно. Тебе надолго хватит.

― Когда-нибудь мы должны послушать их вместе. А еще я тоже запишу на диск свои любимые песни и дам тебе, ладно?

― Ладно.

Через десять минут машина остановилась у подъезда. Приехал Павел.

― Завтра не приходи в школу, ― сказала я Владу.

― Не приду, ― кивнул он.

Я поджала губы и на прощание обняла его.

― С днем рождения, ― прошептал Влад и отпустил меня. ― Пока.

― Я позвоню тебе завтра после уроков.

Он не ответил, поднял руку и неуклюже махнул мне. Я залезла в машину, и она тронулась с места. Я смотрела на Влада до тех пор, пока мы не выехали со двора.

***

Я даже представить себе не могла, КАКОЙ сюрприз ждет меня дома.

Мама.

Когда я увидела ее, все внутри меня застыло. Я превратилась в сгусток смешанных ощущений.

― С днем рождения, Алина, ― певуче произнесла она, встретив меня с ослепительной улыбкой.

Что? Как? Когда?

Я блокировала свой внутренний голос и расплакалась от счастья. Я побежала к маме и кинулась в ее объятия. Не нужно было никаких слов, чтобы выразить, как сильно я скучала, и как она скучала по мне.

Мы обнимались, наверно, целую вечность. Когда я выплакала годовой запас слез, то заметила, что у мамы просто огромный живот.

― Через три месяца у тебя появится братик, ― с любовью сказала она и накрыла живот рукой.

И я обрадовалась сильнее.

Мы проговорили с мамой весь оставшийся вечер. Я не хотела с ней расставаться, и на ночь она осталась у нас, хотя остановилась в гостинице.

Перед сном я достала диск, подаренный Владом, вставила его в ноутбук и скинула все песни на него.

Я не смогла послушать их сегодня, так как просто валилась с ног, но завтра обязательно собиралась сделать это.

Глава семнадцатая

Мы прогуливались по городу, и мама ела сочный пирог с картошкой и мясом, который купила в кулинарии.

― Я соскучилась по России! ― воскликнула она и надкусила пирог. ― И по здешней еде. Это такая превосходная еда, Алина! Ты просто не представляешь.

Я рассмеялась.

― В Нью-Йорке все по-другому, ― продолжила она, ― хотя есть много разных вкусностей. Ох, я стала так много есть…

― Ты питаешься за двоих, ― сказала я. ― Не забывай.

― Да, ― хихикнула мама и вытерла салфеткой, которую достала из сумочки, уголки рта. ― Чувствую, малыш родится крепким.

― Майкл, наверно, сошел с ума от счастья.

― Да, ― мама грустно улыбнулась и посмотрела на меня. ― Наверно, ты расстроена, что будет мальчик.

Я пожала плечами.

― Нет. Это здорово. Думаю, я бы не хотела младшую сестру.

Улыбка мамы стала теплой, и она обняла меня. От одного прикосновения я почувствовала себя счастливой.

― Ты так изменилась, Алина, ― сказала она. ― Я не узнаю тебя.

Я усмехнулась.

― Люди взрослеют и меняются.

― Может, ты просто влюбилась, а? ― тон ее голоса стал игривым, и я не могла не рассмеяться. ― Посмотри-ка, покраснела! Точно, влюбилась! Рассказывай, кто он?

― Перестань, мам, ― я покраснела и опустила голову.

― Что перестань? Рассказывай, кто твой мальчик?

И я рассказала ей о Владе. Мама была так же ошарашена тем, что я дружу со слепым, как и папа.

― Это… смело, ― в итоге, сказала она.

― Смело? ― я выгнула бровь и взглянула на нее.

С лица мамы ушла безмятежность, оно стало серьезным. Я давно не видела ее такой, с учетом того, что мы видимся один-три раза в год.