Александр Саркисов - Гонобобель (сборник)

Теперь по праздникам голову от фаршированной рыбы подавали Витьке и вся зильбершухерская мишпуха крутилась вокруг него, признавая главой семейства.

К 2014 году Шишкеев уже имел торговый центр на проспекте Ветеранов, сеть супермаркетов «Морячок» и был в Питере человеком заметным. Жена радовала, родила четырех детей и стала еще краше. Семейная жизнь была устоявшейся, половые отношения были скучны, но стабильны. Строго воспитанная Дина никакой другой позы, кроме миссионерской, себе не представляла, не говоря уже об иных вольностях. Иногда Витька мечтал о разврате, что ни говори, а главный половой орган у мужика это – мозг. Но только мечтал, не более, несмотря на долгую семейную жизнь, он жену обожал и был предан семье, сходить налево у него и в мыслях не возникало, хотя в его пятьдесят пять ему больше сорока никто не давал и желающих с ним покувыркаться было предостаточно.

Жизнь была прекрасна и вызывала зависть, но с Витькой вдруг случилась хандра. Это бывает практически у всех мужиков в сложном возрасте и всегда вдруг. Просто какое-то беременное поведение в период обострения токсикации – все раздражает, ничего не хочется, от людей тошнит. За столом не высидеть – вилка слева, нож справа, коньяк из рюмочки… Витька еле себя сдерживал, ему хотелось вытащить пятерней зажелтевший семенной огурец из пыльной трехлитровой банки, так, чтоб не сразу, чтоб рука застревала, и водки самой простой из граненого стакана и много! А потом проорать неприличные частушки и послать на хрен очередного просителя из непомерно разросшегося семейства. Да, в конце концов, просто пукнуть – от души, громко, никого не стесняясь.

Дина Яковлевна думала, что это ненадолго и муж отойдет, успокоится, но процесс затянулся, и она собрала семейный совет. Предложений было много, и к доктору его, и бабу ему найти, и отправить подальше за границу отдохнуть, расслабиться. Обсуждение было горячим, каждое из предложений имело свои резоны, но Дина Яковлевна на правах жены все-таки настояла на поездке.

Билет на самолет и ваучер на заселение в отель Витьке вручили как ультиматум, и, не давая ему очухаться, уже утром следующего дня его вместе с чемоданом загрузили в машину. На всякий случай в аэропорт его сопровождала жена. Пулковской суеты они не замечали, после регистрации Дина успокоилась, пришло время прощаться. Странное дело, они оба почувствовали необычность ситуации – это было их первое в жизни расставание. На Витьку накатило, он обнял жену и зарылся лицом в ее пышные волосы, мощно втягивая в себя воздух, как бы запоминал запах любимой женщины.

– Что тебе привезти?

– Привези-ка ты мне, любимый, цветочек аленький, – пошутила Дина.

Витька бесцельно слонялся по магазинам Duty free, наконец по трансляции прозвучало:

– Пассажиры рейса А3 585 Санкт-Петербург – Салоники приглашаются на посадку, выход номер три.

Салон бизнес-класса был практически пуст, Шишкеев устроился справа у иллюминатора, а сзади в левом ряду мило ворковали какой-то папик и юная сученька из службы эскорта. Витька вытащил из кармана iPhon, чтобы включить авиарежим, на экране крупно высветилось – «16.12, среда, 3 сентября». За иллюминатором моросил дождик, Airbus A320 медленно выруливал на взлет, стюардесса, как глухонемым, объясняла пассажирам, как застегнуть ремень и надеть спасательный жилет. Самолет вырулил на полосу, остановился, страшно зашумел турбинами, затрясся весь, словно хотел кого-то напугать, и отчаянно ринулся вперед. Внезапно все стихло, строения за иллюминатором становились все меньше, хмарь осталась внизу, за бортом сияло солнце.

До свидания, Питер!

Мягкую посадку пассажиры встретили жидкими аплодисментами, как и положено, о завершении рейса объявил лично командир:

– Уважаемые дамы и господа, наш самолет приземлился в аэропорту Салоники, температура воздуха двадцать восемь градусов, температура воды на побережье двадцать пять градусов, местное время 16 часов 40 минут. Наш совместный полет подходит к концу, прошу всех оставаться на своих местах до полной остановки самолета, багаж вы сможете получить в левом крыле здания аэропорта, командир и экипаж прощаются с вами.

Трап подали быстро, первыми на выход пригласили пассажиров бизнес-класса. Выйдя на трап, Шишкеев остановился, волна теплого воздуха ударила в лицо. Витька вместе с женой объездил полсвета и заметил, что каждая страна пахнет по-своему и запах этот ощущается именно на трапе самолета. Он почувствовал непередаваемый запах моря, лаванды, цитрусовых, роз, шалфея и тимьяна – вот он, запах Греции.

После Пулково местный аэропорт показался Витьке игрушечным, скучающий пограничник не глядя шлепнул штамп в паспорт, багаж привезли быстро, а таможню он вообще не заметил. На выходе толпились встречающие с табличками, на которых были названия отелей и турфирм, Шишкеев был VIP-клиентом, и его встречали с табличкой, на которой латинскими буквами была выведена его фамилия. Водитель, молодой разговорчивый парень с массивной золотой цепью на шее и такими же часами, погрузил чемодан в багажник мерседеса. Витька сел спереди рядом с водителем, так было удобней осматривать окрестности. Мягко шурша колесами по идеальному асфальту, они двинулись на юг в сторону полуострова Халкидики. Водитель оказался по совместительству гидом и без умолку трещал обо всем, что попадалось по пути. Витькин английский позволял им общаться без проблем. Наблюдая за водителем, он почему-то подумал: «Ему бы еще золотые зубы, и от нашего родного питерского цыгана не отличишь». Проезжая Кардию, парень обратил внимание на церковь Святого Спиридона и принялся о нем рассказывать. Шишкеев слушал вполуха, из динамиков негромко раздавалась какая-то местная танцевальная музыка, он расслабился и рассматривал пейзажи за окном. Витька задумался: «Вот ведь интересно, нищая Греция, в долгах как в шелках, а кругом чистота, порядок, ни одного свободного клочка земли, везде что-то растет, все ухожено, ни одного покосившегося дома… и вообще, куда ни плюнь, везде святое место». Такие наблюдения портили ему настроение, Шишкеев был патриотом России. Ехали недолго, минут тридцать, вот и Халкидики, если взглянуть на карту, то полуостров напоминал выдранный зуб, тремя корявыми корнями уходивший в Эгейское море, образуя живописные заливы Терманкос, Кассандра и Сингитикос.

Отель «Одиссей» утопал в цветах и зелени, у входа их ожидал юноша в униформе с непременной таблеткой на голове. Он ловко выудил из багажника чемодан и увез его на золоченой каталке. В просторном холле Витьку встречали бокалом шампанского. Хоть он и относился к понтам без ажиотажа, все равно было приятно. Получив электронный ключ и золотую гостевую карту, он в сопровождении менеджера поднялся в лифте на пятый этаж. Номер 523, теперь на неделю это его дом. Номер люкс в лучшем пятизвездочном отеле на побережье был безупречен, просторная прихожая, ванная, отделанная мрамором, огромная двуспальная кровать, телевизор напротив в полстены, минибар, который был вовсе не мини, сейф, огромная веранда с плетеной мебелью и, конечно же, вид на море. На журнальном столике ваза с фруктами и бутылка вина – подарок отеля. Подоспел консьерж с чемоданом, Витька дал ему два евро на чай и закрыл за ним дверь. Положив чемодан на кровать, он стал разбирать вещи, все аккуратно развесив и разложив по полочкам, он облачился в шорты, футболку и шлепанцы. Выложил сто евро на трюмо для непредвиденных расходов и спрятал портмоне с документами и наличностью в сейф, все расчеты предполагалось делать картой. До ужина Шишкеев решил прогуляться, провести разведку окрестностей. Пройдя мимо бассейна, он двинул в сторону пляжей, которые незаметно перешли в набережную марины, сплошь заставленной дорогущими яхтами. Вдоль всей набережной небольшие магазины чередовались с семейными ресторанчиками, в воде около причалов плескалась кефаль. Вокруг отдыхала солидная публика, никакой шумной молодежи и тем более детей. Витька заглянул в бар и не спеша отцедил через трубочку стакан мохито с ромом. Все складывалось здорово, он планировал вечер – «сначала переоденусь и схожу на ужин, потом спать, а утром на пляж, заре навстречу!» – так мечтая, он не заметил, как добрался до номера. Дверь была приоткрыта, он вошел, посмотрел на трюмо, деньги лежали на месте, потихоньку прошел и заглянул в спальню, там горничная, убрав чемодан наклонилась над кроватью, расправляя складки покрывала. Юная гречанка напевала себе под нос что-то незатейливое, сиртаково-хороводное, покачивая в такт бедрами. Короткий халатик униформы задрался, и перед Витькой крупным планом предстала аппетитная оливковая попка в форме сердечка. План, как и принято на флоте, пришлось оперативно менять. С Шишкеевым произошла мгновенная метаморфоза, то ли подтвердился поставленный по знакомству давнишний диагноз, то ли еще что, но его предательски дрожащие руки опустились на девичий зад и жестко его зафиксировали. Поняв, что сопротивление бесполезно, девушка сдалась сразу и с энтузиазмом, от нее пахло Грецией. Потомственная гетера устроила ему поистине античные игрища.